Сноуден: самый опасный человек в мире - Сырков Борис - Страница 10

Гибсон решила уведомить АНБ о готовившейся публикации за четыре часа до ее выхода в свет. В обычной ситуации, может, этого было бы достаточно. Но учитывая сенсационность материала, времени на подготовку правительственного комментария отводилось, прямо скажем, совсем немного.

Акерман позвонил Кейтлин Хейден, пресс-секретарю национального совета безопасности, отвечавшего в правительстве США за координацию американской политики в области национальной безопасности. Председательствовал в этом совете сам президент. Акерман сказал Хейден, что в распоряжении «Гардиан» оказался секретный ордер судебной комиссии по надзору за внешней разведкой, и что принятие решения о его публикации отложено до 15–15 по вашингтонскому времени. Хейден ответила, что свяжется с кем положено и передаст сказанное Акерманом.

Вскоре Хейден перезвонила Акерману и предложила провести онлайн-конференцию. В ней с правительственной стороны приняли участие заместитель директора Федерального бюро расследований (ФБР) Шон Джойс, заместитель директора АНБ Кристофер Инглис и советник директора разведки США Роберт Литт. От имени «Гардиан» выступали Гибсон, Миллар и Акерман.

Официальная претензия к «Гардиан», высказанная в ходе онлайн-конференции, состояла в том, что публикация будет предвзятой и неточной, поскольку журналисты «Гардиан» не представляли себе ситуацию в целом. Поэтому Гибсон и Миллару следовало приехать в Белый дом, где их ввели бы в курс дела. Этот трюк сработал в 2004 году с редакцией «Нью-Йорк тайме», которая в результате отложила свою публикацию материалов про «Звездный ветер» на целый год, а потом напечатала отнюдь не все, что имелось в ее распоряжении.

Гибсон возразила, что публикация секретного судебного ордера представляла исключительный общественный интерес, а сам ордер был составлен в таких общих выражениях, что предание его гласности никоим образом не нанесло бы ущерб национальной безопасности США.

Через двадцать минут обсуждение зашло в тупик. Инглис и Литт отказались сформулировать свои претензии более детально, поскольку, по их мнению, открытое обсуждение отношений АНБ с «Веризон» можно было приравнять к разглашению государственной тайны. В конечном итоге Инглис потерял терпение и начал кричать: «В этой публикации нет никакого толку! Никакое серьезное издание не будет это публиковать!». На что Гибсон отреагировала довольно спокойной репликой: «При всем моем уважении, решение, что именно публиковать, принимаем только мы». Тогда правительственные чиновники пригрозили Гибсон, что обратятся к ее руководству в Лондоне. Гибсон ответила, что в настоящее время главный редактор «Гардиан» Алан Русбриджер отсутствует, и окончательное решение принимает она. На этом онлайн-конференция завершилась.

Через короткое время Нику Хопкинсу, редактору отдела расследований «Гардиан» в Лондоне, позвонил сотрудник английской контрразведки «МИ-5», а заместителю главного редактора «Гардиан» Полю Джонсону— Джойс. Оба пожаловались на упрямство Гибсон и попросили с ней поговорить, чтобы она смягчила свою позицию.

Обстановка накалялась. Акерман переживал, что по окончании онлайн-конференции с его участием трое исключительно влиятельных американских чиновников остались очень недовольны ее исходом. Он опасался, что за ним могли прийти фэбээровцы в масках с автоматами, забрать его и допрашивать с пристрастием в тюремной камере. Занервничали в Гонконге и Гринвальд со Сноуденом. Они сомневались, что у «Гардиан» хватит храбрости предать гласности историю про «Веризон». Гринвальд уже был морально готов сам опубликовать свой материал или искать для него другого издателя, если откажется «Гардиан».

Сразу после 19–00 статья Гринвальда все-таки появилась в американском издании «Гардиан». Она начиналась следующими словами: «В соответствии с совершенно секретным судебным ордером, выданным в апреле, АНБ в настоящее время получает миллионы записей о телефонных звонках американских граждан, являющихся абонентами «Веризон», одной из крупнейших американских телекоммуникационных компаний».

В американском правительстве до самого последнего момента не верили, что «Гардиан» решится на публикацию. Через несколько минут после того, как была опубликована статья Гринвальда, Хейден прислала электронное письмо Акерману: «Ну что, парни, вы уже приняли решение?».

Скорость, с которой действовали журналисты «Гардиан», очень удивила официальных лиц в Вашингтоне. В АНБ немедленно приступили к поиску источника утечки секретной информации. Но там еще были не в курсе, что разглашению подвергся не один документ, а десятки тысяч.

С этого момента в «Гардиан» узнали, что значило находиться под колпаком американских спецслужб. Перед входами в редакционные офисы «Гардиан» в Нью-Йорке и Вашингтоне, а также перед домом, где проживала Гибсон, неожиданно начались совершенно бессмысленные ремонтные работы при большом стечении рабочих и техники. Таксисты, которые подвозили сотрудников «Гардиан», забывали брать с них плату за услуги и путались в маршрутах проезда до пункта назначения. Мойщики стекол ежедневно по несколько раз в день протирали окна служебного кабинета Гибсон. Ее ноутбуки стали один за другим сбоить, потому что на них отказывалась нормально работать программа, которую Гибсон использовала для общения с Гринвальдом.

Тем временем в «Гардиан» началась работа над статьей о программе «Призма». Предстояло, в частности, решить, сколько слайдов из презентации АНБ про «Призму» стоило включить в статью. В некоторых из них содержалась секретная информация о разведывательных операциях США за рубежом. Ущерб от ее разглашения вряд ли пошел бы на пользу общественным интересам. Справедливости ради следовало бы узнать точку зрения крупных американских компаний, которые упоминались в статье. Невыясненной оставалась и позиция американского правительства. Ведь «Призма» была еще более секретной, чем сотрудничество «Веризон» с АНБ.

Гибсон позвонила Литту и сказала, что у властей США есть возможность выразить свое отношение к статье в «Гардиан», планировавшейся к публикации и затрагивавшей вопросы национальной безопасности. Литт попросил Гибсон прислать статью на ознакомление.

По понятным причинам АНБ выступило категорически против опубликования любых своих слайдов. Гибсон же считала необходимым показать один слайд, который она считала ключевым. На нем фигурировала дата, когда «Майкрософт», «Яху» и другие американские корпорации изъявили согласие подключиться к «Призме». В конечном итоге было решено напечатать всего 3 слайда. Публикация была намечена на 18–00, о чем было сообщено Литту. За несколько минут до назначенного времени американская газета «Вашингтон пост» выпустила свою версию материала про «Призму», правда, без ссылок на участие «Фейсбук» и иже с ним.

14 июня 2013 года «Гардиан» опубликовала восемнадцатистраничную директиву президента США Обамы, датированную октябрем 2012 года. Она содержала распоряжение составить список зарубежных объектов для проведения против них агрессивных кибервоенных операций. В президентской директиве содержалось обещание создать уникальные возможности для достижения политических целей по всему миру путем нанесения киберударов по противнику или выбранным целям безо всякого предварительного уведомления. Потенциальный ущерб от этих киберударов колебался от незначительного до разрушительного.

Публикация в «Гардиан» привела официальный Вашингтон в замешательство. Во-первых, в последнее время США постоянно жаловались на вредоносные и надоедливые кибератаки Китая, направленные на американскую военную инфраструктуру и другие важные объекты. А во-вторых, китайский лидер Си Цзиньпинь на недавней встрече с Обамой в Калифорнии уже обращал внимание американской стороны на кибератаки США, которые были не менее вредоносными и надоедливыми, чем якобы имевшие место кибератаки Китая. Тогда Обама отверг обвинения Цзиньпиня. А теперь получалось, что США сами занимались активной подготовкой к ведению кибервойны в мировом масштабе.

Судя по высказываниям Обамы в конце того же дня, он обратил внимание на публикацию в «Гардиан». Обама сказал, что операции, проводимые АНБ, помогали защищать США от террористических атак. По мнению Обамы, нельзя быть защищенным на все сто процентов и одновременно на сто процентов соблюдать право граждан на частную жизнь. Он заявил, что американскому правительству удалось найти правильный баланс между тем и другим.