Сеятели смерти. Задание — Токио - Гамильтон Дональд - Страница 25

Я умудрился сориентироваться в сложной комбинации кнопок на переговорном устройстве — иные из британских платных телефонов имеют больше кнопок, чем трансмиссия старого «крайслера», — дозвонился до приемной, представился и попросил Леса, как уже однажды делал это сегодня. На сей раз после моей просьбы в трубке повисла странная тишина, точно я сморозил какую-то глупость. После паузы незнакомый мне мужской голос в трубке прогнусавил:

— Чарльз Старк.

Я вспомнил, что говорил мне Лес: полковник Старк — его нынешний начальник. Голос продолжал:

— Мы полагаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными…

— Да, сэр, — подтвердил я, подмигнув Ваде, наблюдавшей за мной из машины. Несомненно, я наткнулся на человека, который строго придерживался секретных инструкций, глупейших паролей и прочей ерунды. Ритуал идентификации национальной принадлежности англо-американских граждан, разработанный каким-то башковитым бюрократом, требовал от меня в ответ на параграф из «Декларации независимости» процитировать «Великую хартию вольностей», и я дал полковнику верный отзыв:

— «Никакие налоги, исключая обычные, не должны взиматься кроме как с согласия совета прелатов и великих баронов».

— Очень хорошо, мистер Хелм. Я так понимаю, что вы просили к телефону Кроу-Бархема?

— Именно так, сэр. — Мне нетрудно лишний раз произнести «сэр», общаясь с обладателями властных голосов и воинских чинов. — А что, что-то не так, сэр?

— Надеюсь, что нет, мистер Хелм, — веско произнес полковник Старк. — Тем не менее от Кроу-Бархема нет никаких известий: во второй половине дня он не сделал регулярного доклада, как того требует инструкция. И у нас о нем нет никаких сведений. В последний раз его видели выходящим из отеля «Кларидж» вместе с вами и некоей леди, если мне будет позволено столь вольное употребление этого слова…

Закончив разговор с полковником, я сделал короткий звонок нашему местному связнику и попросил его передать в Вашингтон последние сведения о том, как разворачиваются события, и заодно задал пару вопросов, на которые ожидал скорейшего ответа. Когда я вернулся за руль, Вадя снова пудрила нос, поглядывая в зеркальце на стоящий позади нас седан. Она бросила на меня довольно-таки подозрительный взгляд, но не стала задавать вопросов. Это одно из преимуществ работы с профессионалом, даже с таким, чье поведение непредсказуемо, а политические цели прискорбны, — по крайней мере, вы избавлены от всех этих «почему» да «зачем», которыми вас забрасывает любопытный дилетант. Когда я нажал на акселератор, Вадя собралась было захлопнуть косметичку с зеркальцем.

— Не закрывай, — попросил я. — Постараюсь от них оторваться. Докладывай мне обстановку.

— Хорошо. — Она снова поднесла зеркальце к глазам. — Они включили фары. Едут за нами, в квартале от нас.

— Что ты сотворила с Кроу-Бархемом? — спросил я.

Не отводя глаз от зеркальца, она воскликнула:

— Послушай, милый! Какое ужасное преступление я совершила на этот раз? Он что, пропал?

— Судя по всему, да. Я только что говорил с его боссом, полковником Старком, который не считает тебя леди!

Она расхохоталась.

— Ах, как это несправедливо со стороны полковника! И что же — теперь я буду нести ответственность за всех умерших и пропавших без вести сегодня в Лондоне?.. Они повернули. И едут прямо за нами. Теперь в двух кварталах. Поезжай чуть быстрее… Значит, полковник Старк обвинил меня в расправе над его аристократическим сотрудником?

— Он, можно сказать, обвинил в этом нас обоих. Как бы там ни было, полковник приказал немедленно явиться к нему для объяснений.

Она взглянула на меня.

— Но ты, похоже, туда не торопишься, милый? Или они сменили адрес с тех пор, как мне его сообщили?

— Мне отдают приказы из других кабинетов, — ответил я. — Полагаю также, что и ты не горишь желанием беседовать с этим полковником?

— Да, не слишком. И что же заставляет его думать, будто мы обидели бедного сэра Лесли?

— Лес уже несколько часов не давал о себе знать, не явился на плановый рапорт. В последний раз его видели выходящим вместе с нами из «Клариджа». Однако и тебе и мне известно, что час спустя, когда он высадил меня у телефонной будки, с ним еще все было в порядке. И судя по словам Старка, он не довез тебя до отеля — по крайней мере, ни тебя, ни машину там не видели. А такой автомобиль трудно пропустить. «Роллс-ройсов» не так-то много даже в Лондоне.

Вадя смиренно сказала:

— Похоже, после этого поворота ты от них оторвался… Естественно, никто не видел, как мы вернулись в «Кларидж». Что же, по-твоему, я должна была войти в этот помпезный отель через центральный вход и пересечь помпезный вестибюль в мужском плаще, со всклокоченными волосами и в съехавших чулках? Я попросила сэра Лесли выпустить меня в полквартале от отеля и прошмыгнула в здание через… ну, это не столь уж важно.

Возможно, когда-нибудь мне придется снова воспользоваться этим входом. — Она закрыла косметичку. — Да, они отстали. Они проехали прямо через тот перекресток. Сделай правый поворот, потом, скажем, левый, и вряд ли мы их теперь когда-нибудь снова увидим. А где бы я раздобыла это платье, если бы не побывала в своем номере? Предложи Старку зайти в номер 443, и он обнаружит там на кровати твой плащ.

— Ну конечно! — сказал я. — А теперь раскрой карту Лондона — возьми вон там, на полочке под приборным щитком— и скажи, как попасть на шоссе, ведущее на север.

Я услышал шелест бумаги. Потом ее голос:

— Ты сам сказал, что человек, который остался лежать мертвым в том номере, преследовал наш «роллс-ройс», ты же его видел в «мини». Возможно, он и помог расставить западню для сэра Лесли после того, как я с ним рассталась.

— Или до того, — заметил я.

— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовалась она.

— Ты сидела на заднем сиденье, и я вернул тебе твой пистолет, помнишь? Возможно, ты сама захватила Леса и передала его водителю «остина» и его неустановленному сообщнику, после чего твой ныне покойный друг отвез тебя обратно в отель, где ты сумела переодеться, а он отправился, по твоей просьбе, к Нэнси Гленмор и отравил ее. И вот теперь ты его убила, чтобы он не смог тебя выдать.

Она звонко рассмеялась.

— Да, милый, я такая ужасная! Может, ты убьешь меня за все совершенные мной преступления или подождешь, пока мы доберемся до Шотландии? А пока скажи мне, как называется этот парк справа?.. А, вот и указатель. Теперь ясно, где мы находимся. Езжай все время прямо, пока не упрешься в широкий бульвар. Там поверни направо. — Она взглянула на меня. — Ну так что, Мэтью? Я буду жить или умру?

Я усмехнулся.

— Мне кажется, я только что изложил очень интересную гипотезу. И очень горжусь собой. Вполне возможно, что она соответствует действительности. Если я узнаю, что это так, я тебе сообщу. А пока что, пожалуйста, убери руку от спрятанного у тебя в бюстгальтере пистолета и позволь мне смотреть на дорогу.

Она снова рассмеялась и, успокоившись, развалилась на сиденье. Через некоторое время она взглянула через плечо и сказала совсем другим тоном:

— Тебе не кажется, что два иностранца в крохотной машине уж очень легко оторвались от трех местных сыщиков, устремившихся в погоню на мощном «ягуаре»? Можно подумать, что так и было задумано.

— А ты все замечаешь! Полагаю, что полковник Старк поступил очень хитро. Вряд ли он надеялся увидеть нас в своем кабинете и уж, конечно, не надеялся, что мы прискочим к нему только потому, что он нас об этом попросил. И еще я вот что думаю: когда выяснилось, что Лес пропал после того, как появился в нашей компании, Старк вычислил мою машину и поставил на нее радиомаяк — знаешь, это такая маленькая штучка, которая посылает радиосигналы. Лес говорил, что его босс обожает суперсовременное оборудование. «Ягуар» был просто маскарадом. Предполагалось, что мы его заметим, оторвемся и решим, что нам уже ничего не угрожает. Теперь Старк со своими ребятами может спокойно следить за нашими перемещениями по экрану радара на безопасном расстоянии.