Операция «Тень» - Быстров Андрей - Страница 8

Банк Берковского давно и прочно сотрудничал с фашистскими организациями России – не теми крикливыми мальчишками, что малюют свастики на улицах и выпускают скандальные газетенки, а людьми солидными, отлично понимающими, что стоит афишировать, а что – нет.

Связи тянулись к международной организации «Тень». Ее внезапный крах принес Берковскому немалые убытки, и финансиста не могло не обрадовать приглашение в замок Везенхалле, сулящее в перспективе возобновление прибыльных проектов. Если бы все этим и ограничивалось, Владимир Андреевич лишь констатировал бы удачный поворот дела.

Увы! Существовала такая вещь, как доклад Уинвуда: она-то все и портила. Более того, она таила для Берковского смертельную угрозу.

Финансист жестом потребовал новую рюмку водки, закурил и принялся листать подвернувшийся журнал (на немецком языке, в котором он был не силен).

Красотки улыбались с глянцевых страниц, будто насмехаясь над Берковским.

Он с раздражением захлопнул обложку.

Доклад Уинвуда, черт бы его побрал!

Немалый чин в ЦРУ, Эммет Уинвуд после рождественских праздников намеревался выступить перед сенатской комиссией с докладом, разоблачающим деятельность российских мафиозных структур в Америке. Самого Берковского и его бизнес этот доклад никак не задевал – он касался интересов совершенно других людей. Но перед самым отлетом в Берлин некто, чье имя было хорошо известно в России, любезно попросил Владимира Андреевича подвезти его, если, конечно, по пути…

По стечению обстоятельств оказалось по пути. Берковский отпустил шофера, сам сел за руль «Мерседеса-S».

– Вы встречаетесь с Уинвудом, – сказал некто без предисловий. У Берковского хватило благоразумия не спрашивать, откуда собеседнику известна абсолютно секретная информация. – Вы с ним в неплохих отношениях, правда?

Владимир Андреевич молча кивнул.

Отрицать не имело смысла.

– Ваши нацистские гешефты дают приличный приварок, – продолжал некто, – это лакомый кусок. Заметьте, мы не вмешивались, не просили поделиться с нами – у нас своя кухня, у вас своя. Но расклад изменился, Владимир Андреевич. И мы вынуждены обратиться к вам за помощью. Выступление Уинвуда перед комиссией не должно состояться.

– Какое выступление? – спросил Берковский.

Собеседник исчерпывающе пояснил.

– У нас нет подходов к Уинвуду, – произнес он с сожалением. – А у вас они есть. Уверен, вы сумеете убедить его отказаться от доклада.

– В противном случае?

– Мне жаль, но нам придется передать в прокуратуру и в прессу данные о контактах вашего банка с организацией «Тень» и о других противозаконных операциях…

Подробности этого разговора прочно отпечатались в памяти Берковского. Сидя на круглом табурете у стойки бара «Боинга», он тщетно пытался найти выход.

Уговаривать Уинвуда бесполезно – ведь если тот внезапно откажется от уже заявленного доклада, поставит себя под удар.

Начнется внутреннее расследование, которое может стоить Уинвуду не только поста… А игнорировать угрозы попутчика в «Мерседесе» равносильно самоубийству.

Берковский заскрипел зубами. Из любого положения есть выход, как справедливо утверждал барон Мюнхаузен. Надо только мыслить неординарно. Собрать в кулак всю свою волю, решимость, изворотливость, грамотно воспользоваться кое-какой информацией… Не все так плохо, как кажется на первый взгляд.

10

Трансьевропейский экспресс «Блу Шарк», голубой молнией летящий по рельсам скоростной линии из Рима в Монтре, нырнул в тоннель. По стенам купе заметались золотые отблески, все звуки стали вдвое громче. Когда тоннель кончился, человек у окна инстинктивно прикрыл глаза от яркого дневного света.

Этот человек средних лет, один занимавший купе первого класса в экспрессе «Блу Шарк», выглядел и держался как стопроцентный британский джентльмен.

Его облику соответствовали и документы, в которых он значился как Уиллиам Уотрэс, адвокат из Лондона. Но англичанином он стал недавно, а раньше считался американцем, коммерсантом из штата Вайоминг, еще раньше – немецким инженером… И так далее. Перечисление его многочисленных национальностей, должностей и имен вряд ли необходимо по той причине, что все они были фальшивыми. В действительности мистер Билл Уотрэс (или Аристид Кригер, если уж придерживаться истины) являлся крупным международным финансовым экспертом, работающим на правительство США, на ЦРУ… Но, разумеется, в основном на самого себя. Он многое знал, мог войти во многие двери, многих держал на крючке… И мог бы многого добиться, если бы не попал на прочный крючок сам.

Уотрэс стоял на пороге захватывающей операции, в финале светили миллионы долларов… Но не мог даже приступить к ней. Ведь она всерьез ставила палки в колеса Эммету Уинвуду, а против Уинвуда Уотрэс был бессилен. Едва Уинвуд узнает о попытках Уотрэса развить деловую активность там, куда ему соваться не полагается (а он узнает!), немедленно наступит крах. Предполагаемые деловые партнеры Уотрэса тут же получат плотные конверты с фотографиями и пространными комментариями. Уотрэс в борделе с несовершеннолетними проститутками…

Уотрэс после могучей дозы кокаина… Уотрэс на вечеринке гомосексуалистов… Все фотографии подлинные. Тут не сошлешься на то, что, мол, людей без грехов не бывает. Да, делайте все что угодно, но потихоньку! А если попался – значит, дурак. Кто станет сотрудничать с дураком? Сделка будет сорвана, но это еще полбеды. Разозленный Уинвуд отправит копии материалов и в газеты, и начальству Уотрэса. Прощай карьера… Нет, хуже – прощай свобода.

Билл Уотрэс размешал сахар в фарфоровой чашке кофе золоченой ложечкой.

Его не развлекали впечатляющие швейцарские пейзажи за окном и тихая музыка Брайана Ино из стереодинамиков, скрытых под обивкой роскошного купе, ему не доставлял наслаждения вкус превосходно приготовленного кофе. Может быть… плюнуть на эту операцию, пойти не против Уинвуда, а вместе с ним? Но в проекте финансового объединения, связанного с нацистским движением, Уотрэсу изначально отводится скромная роль эксперта и консультанта. Он получит свой процент, но к главной кормушке допущен не будет, куш загребут другие.

В дверь постучали. Заглянул проводник, предложил по-немецки свежие газеты и журналы. Потревоженный Уотрэс собрался было обрушиться на него с бранью, но спохватился и взял газету. Полезно хоть ненадолго отвлечься.

Уотрэс развернул газетный лист, попытался сосредоточиться на деталях скандала в аргентинском правительстве…

Потом на светской хронике… На спортивной странице… Какая чушь! Скомканная газета полетела в угол. Часто ли выпадает случай взлететь на вершину успеха? Как говорят янки, мимо каждого пробегает лошадь удачи, но не каждый умеет на нее вскочить. А между Уотрэсом и его лошадью маячит бравый ковбой Уинвуд… О, если бы дело происходило на диком Западе лет сто пятьдесят назад!

Тогда разговор с Уинвудом был бы коротким. Впрочем, при чем тут дикий Запад? Меняются времена, меняются люди, а способы решения проблем частенько остаются прежними.

Поезд замедлил ход, и Уотрэс автоматически посмотрел на часы. Да, скоро Монтре. Машина напрокат уже заказана, пара часов за рулем помогут прояснить мозги… Уотрэс отчаянно нуждался в нестандартной идее.

11

Выглянуло солнце, и свежевыпавший снег ослепительно засверкал по обеим сторонам трассы. Вишневый «Лексас LS-400» неожиданно резко затормозил. Сидевший сзади лорд Роджер Фигурой едва не ударился лбом о спинку переднего сиденья, несмотря на то что этот салон лимузина был очень просторным.

– В чем дело, Майкл? – недовольно осведомился лорд Фитурой.

Водитель обернулся с виноватым видом.

– Небольшой обвал, сэр. Дорогу засыпало снегом.

– Так возьмите лопату и расчистите ее, если обвал и вправду небольшой, – сказал лорд Фитурой. – Или ищите объезд.

– О нет, сэр! Я справлюсь.

Майкл вышел из машины, достал из багажника складную лопату и принялся за работу. Некоторое время лорд Фитурой и леди Антония наблюдали за ним молча, потом женщина повернулась к мужу, продолжая прерванный разговор: