Не было бы счастья...(СИ) - "Cliodna" - Страница 14

Билл, услышав спокойное дыхание Трюмпера, наконец дал волю эмоциям – по его щекам потекли горячие слезы, а сам он повернулся спиной к спящему и свернулся в клубок, с головой накрывшись одеялом и обхватив колени руками, будто защищаясь от внешнего мира.

«Я только что получил удовольствие от того, что мое тело цинично использовали… Что лучше – физическая боль или унижение?... Господи, освободи меня…».

Когда Томас проснулся, Билла в постели уже не было. Мужчина потянулся, ощущая, как кожу неприятно стягивают засохшие следы удовольствия, испытанного ночью. Трюмпер улыбнулся, вспомнив о своей победе – он все-таки заставил мальчишку кончить, аж два раза. Теперь-то, как он надеялся, из Каулитца он сможет веревки вить. Усмехнувшись собственным мыслям, бизнесмен встал с развороченной кровати и отправился в душ.

Билл рассматривал меню, принесенное одним из помощников повара, составленное для вечеринки. Юноша с самого начала решил, что вечер должен быть оформлен в арабском стиле – гостиную и столовую украсили цветами, узорчатыми коврами и множеством подушек, но основным сюрпризом для гостей должен был стать ужин. В качестве основных блюд подадут жаркое из козленка, жаркое из цесарки и «педели кебаб», что означало запеченного в кляре молодого барашка. Не будет, естественно, недостатка в хлебе, представленном аппетитными круглыми лепешками. На случай, если всего этого окажется недостаточно, на столе будет блюдо с фаршированной рисом, ливером, смородиной и яблочными косточками индюшкой. Столь же разнообразны будут закуски: сладкий перец, нашпигованный ароматным рисом и мясом, сердцевинки артишоков, бобы, спаржа и два вида салатов.

Из напитков на выбор предлагались: великолепный коньяк, перед которым мало кто мог устоять; миндальное молоко, охлажденная подслащенная вода; ароматный настой цветов апельсинового дерева; сладкое кипрское вино и кислый вишневый сок.

Сладости тоже были великолепны: сахарные пирожные, покрытые пастой из грецких орехов; халва из меда, кунжута, масла и орехов и, наконец, «рахат-лукум» — «ублажи свое горло» в переводе, что, Бог свидетель, полностью соответствовало вкусу этой удивительной сладости.

— Герр Каулитц, вас все устраивает?

— Да, все отлично – он кивнул молодому человеку – Повара успеют в срок?

— Да, конечно, основные блюда уже почти готовы, так что к моменту подачи на стол он будут благоухать всеми ароматами восточной кухни.

Еще раз обойдя гостиную и столовую, и убедившись, что все готово к приему гостей, Билл заглянул в холл, где репетировали приглашенные музыканты и две танцовщицы. Юноша удостоверился, что к празднику все готово, и поднялся на второй этаж, в спальню, чтобы привести себя в порядок.

Нежась в горячей воде, он вспоминал, как прошли последние шесть дней, прожитых им в этом доме. После той ночи Томас каждый вечер возвращался из офиса, они ужинали и поднимались в спальню. Каждую ночь мужчина брал его, но ни разу не сделал больно, только лишь ласкал его тело, заставляя сотрясаться в сладких судорогах удовольствия, а рано утром покидал спальню еще до того, как Билл открывал глаза. Между ними за это время не было сказано и двух десятков слов, они как будто негласно заключили вот такой своеобразный мир, в котором молчание – необходимое условие.

Конечно, Вильгельм был рад тому, что ему не приходится терпеть насилие, но и вынужденное подчинение прихотям Трюмпера заставляло его призирать самого себя, особенно потому, что это ласки мужчины приносили ему удовольствие.

Дверь в ванную комнату бесшумно открылась, пропуская Томаса, но юноша этого не заметил. Он наслаждался горячей водой и нежной пеной с запахом шоколада. Закрыв глаза и откинувшись на бортик ванной, Билл слушал мягкую гитарную мелодию, льющуюся из вмонтированных в потолок колонок. Том был поражен, насколько умиротворенным может быть лицо его мальчика. «Моего мальчика?...» — мужчина недоуменно тряхнул головой, отгоняя мысль, что ему нравится это определение.

— Билл.

Юноша испуганно вздрогнул, резким движением заставив воду выплеснуться через край, и недоуменно взглянул на Трюмпера, все еще стоявшего в дверном проеме.

— Гости скоро приедут, поторопись.

— Да, хорошо – кивнул юноша, надеясь на то, что Том все-таки выйдет из комнаты.

Но мужчина наоборот приблизился к ванне и присел на корточки, заставив Билла инстинктивно отодвинутся. Том откинул с его лица влажные пряди и пальцами легонько провел по щеке, на которой все еще был едва заметный след от пощечины.

— Почти все прошло – тихо прокомментировал увиденное Том, а потом, подмигнув ошарашенному юноше, просто вышел из комнаты. Только тогда Билл понял, что задерживал дыхание все время, пока Том находился так близко к нему. Проведя ладонью по щеке, на которой, казалось, все еще чувствовалось прикосновение сильных мужских пальцев, Билл недоуменно пожал плечами и решил, что пора собираться, иначе он рискует опоздать к началу вечера.

Томас проводил гостей в гостиную и теперь слушал восторженные комплименты от старого араба, который восхвалял невероятный вкус хозяина приема, умудрившегося в классическом европейском доме воспроизвести атмосферу сказок о тысяче и одной ночи. Том рассеяно кивал, и отвечал, что это не его заслуга. Все его мысли были о том, что мальчишка, которого он уже два раза поторопил, до сих пор не спустился.

— Прошу прощения, я оставлю вас на минуту.

Трюмпер вышел в холл и уже начал подниматься по лестнице, когда увидел на ее вершине Билла, пытающегося застегнуть браслет на тонком запястье. Наконец, юноше это удалось и он начал спускаться, но остановился, увидев недовольное выражение лица Томаса.

— Ты опаздываешь, все гости уже прибыли – холодный тон заставил Билла опустить взгляд, опасаясь непредсказуемого характера мужчины.

— Извини – Билл все же спустился в холл.

— Я еще должен представить тебя гостям – Том повернулся, направляясь обратно в гостиную, но его остановил юноша, дотронувшийся до его локтя.

— Том, подожди – взволнованный голос Вильгельма заставил мужчину с интересом посмотреть ему в лицо – Я как раз хотел спросить тебя об этом. В качестве кого ты меня представишь?

Этот вопрос привел Трюмпера в ярость, он схватил Билла чуть пониже плеча и вплотную придвинул к себе.

— Хочешь напомнить мне об условиях, выдвинутых твоим папашей? – прошипел он прямо в лицо юноши – Не беспокойся, я помню, что должен строить из себя твоего бойфренда.

— Нет, Том – Билл попытался отодвинутся, но мужчина держал его крепко до боли вцепившись в предплечье – Я хотел сказать, что не надо говорить им этого.

— Это еще почему? – он еще сильнее сжал руку на коже мальчишки, заставив того болезненно вскрикнуть – Может я для тебя недостаточно хорош?

— Т-том, отпусти – он посмотрел прямо в глаза Трюмперу – мне больно.