Мы с тобой разные (СИ) - "Torens" - Страница 41

Так! Притормозили и опомнились. Никакой постели не будет, точка. Если парень сейчас выйдет за рамки моей запланированной стратегии, я просто-напросто уйду отсюда!..

Паша начал теснить меня обратно на подушку, и моих сил в любом случае не хватило бы, начни я даже сопротивляться. Теперь по обе стороны от меня были руки и ноги парня, поэтому бежать, как я понимаю, было поздно, да и некуда…

- Ха… - выдохнул Паша, чуть отстраняясь. Парень хмыкнул неведомым мне мыслям и уже через две секунды впился в мою шею, оставляя на ней, что, скорее всего, гигантский засос.

- Паша! – возмутился я, но голос получился хриплый, как у мужика с тридцатилетним стажем курения. Откашляться мне не дали, снова душа поцелуем. Да не этого я от тебя хотел, идиот…

Звякнула пряжка. На ремне. Моих джинсов.

Тут же я распахнул глаза, больно прикусил губу парня и схватил его правую руку, покуда та не добралась еще и до ширинки.

- Что опять не так? – рыкнул парень, злюще на меня смотря. – Ты же так меня хотел, разве нет?

- Да, но… - не собирался я прекращать игры, а голос все равно в нерешимости дрожал. – Что ты собираешься делать?

- Как что? – усмехнулся парень. – Неужели не ясно?

Вместо более развернутого пояснения своих действий парень лишь в очередной раз прильнул к моим губам, и сколько бы я ни вырывался, завершилось это тем, что губы теперь у меня были искусаны, подбородок оказался в тисках правой его руки, а руки, заведенные за голову – левой. Все стало понятно без лишних слов – парень не шутил, в отличие от меня. Теперь мои дела были по-настоящему плохи.

- Паша! – пытался я привести парня в чувство, когда он отпустил мой подбородок, а я, соответственно, смог разорвать поцелуй. А руку он убрал для того, чтобы окончательно разобраться с моими штанами. Вот, теперь я могу помахать им белым платочком – они улетели на пол и не скоро оттуда вернутся… Я остался в одних носках, да трусах, но чует мое сердце, что и их я скоро лишусь. – Чучи, - вернулся я к слащавой форме, но выходило просто отвратительно. Я почему-то уже смирился, что мне просто физически не удастся выбраться, поэтому меня волновал всего один вопрос. – Ты… ты вообще в курсе, что делать? – да-да, как-то не хотелось остаться калекой, проблемы там это вам не просто побои и синяки.

В очередной раз Ульянов промолчал и начал возиться с моими трусами. Джинсы-то ему еле-еле поддались, так теперь и это препятствие, казалось, сильнее разозлило. С неразборчивыми матюками, парень резко бросил свое занятие, психанув, и посмотрел на меня.

- Весело, значит?

Ох, как нехорошо звучали его слова, нехорошо для меня. Парень легко, будто я ничего не весил, крутанул меня, переворачивая на живот. Поставив меня еще и на колени, он теперь с легкостью стянул и трусы.

Все, дорогая попа, ты залетела, а за тобой – и я… К такому невеселому выводу я пришел, когда почувствовал, что что-то твердое и явно немаленькое упирается мне в ногу. У бравого натурала встало на парня, открывайте шампанское…

И тут я почувствовал прохладные пальцы в том месте, где их никак быть не должно! Я рефлекторно сжался. Если честно, когда я не видел его лица, когда я не знал, кто именно сейчас сзади, было все равно… Да кого я обманываю этими пафосными речами?! У меня элементарно, так же, как и у Паши, встало, поэтому я просто сдохну, если не избавлюсь от стояка! Хоть мой организм на уровне инстинктов и сопротивлялся этому, но я сам, наплевав на него, подался назад, сильнее упираясь в парня, точнее, в ту его часть, что хотела того же самого, что и я.

Вместе с тем, как один палец скользнул в мое анальное отверстие, звякнула пряжка и на Пашином ремне.

- Расслабься, ты мне палец переломишь, - зашипел Паша, начиная активно орудовать вышеупомянутой конечностью. Я закусил и так настрадавшуюся губу, а после вообще ее прокусил, лишь бы не заорать благим матом на весь отель, как мне было… не комфортно.

-Уф, - выдохнул я после долгой задержки. – Если бы ты выключил режим буровой установки, я бы подумал над твоим предложением! – не менее зло ответил я сквозь зубы, когда пообвыкся с новыми ощущениями.

Хах, за свой длинный язык я получил второй палец в мой девственный анал! Когда же мне, наконец, отрежут этот болтливый орган, ведь когда-нибудь нарвусь на еще большую неприятность..! Хотя, куда уже больше.

Я шипел и выгибался, пытаясь найти такое положение, в котором хоть на чуть-чуть можно избавиться от боли, но в каждом новом получал и новую порцию "райских позывов". Я уже, наверное, скоро проем подушку, которую подмял под себя, но даже она меня не спасала. Вот сука, вот Ульянов, издевается, зверюга!

Когда я был готов взвыть от боли или вытворить нечто равносильное, Паша с хлюпом, который эхом пронесся по всей комнате, жутко смущая, вытащил из меня пальцы. Не успел я выдохнуть с облегчением, как послышалось шуршание – парень рвал какую-то упаковку. Конечно, какой ненормальный парень Пашиной внешности ходит по отелю, на каникулах без презерватива на случай спонтанного секса с рандомной девушкой? Только девушкой оказался Рома. Неожиданно.

Влажная и немного прохладная головка (не самых маленьких размеров!) прижалась к моему анальному отверстию, и я точно чуть не взвыл, требуя вернуть пальцы. Рома, дыши, только дыши…

Паша без всяких романтических вступлений, успокаивающих уговоров и ласковых слов резко вошел. Если бы он меня не подготовил, разорвал бы к чертям всю толстую кишку… Но даже так я не чувствовал облегчения.

Я чуть ли не рыдал в подушку, хватаясь трясущимися руками за спинку кровати, как за единственное, что могло меня спасти. Только через несколько минут, когда я смог унять боль, я собрался с силами, чтобы сказать:

- Выйди, я не готов.

- Уже поздно, - прошептал Паша и начал входить до конца…

Дальше я вообще не понимал, что происходило. Я забыл, где мы, я забыл, кто мы, я забыл все, что знал раньше и что ждал от будущего, для меня мир стал значить… ничего. Мой мир сейчас был в рамках моего тела, из которого хотелось вырваться всеми способами, сбежать и больше туда никогда не возвращаться. Не это ли называют желанием умереть? Единственное, что я чувствовал – боль. Единственное, о чем я мог думать – боль. Единственное, что было в моем мире – боль… Единственное, что меня ожидало – вся та же боль.