Гончие Лилит - Старк Кристина - Страница 21

Боунс вышел из машины, нырнул в какую-то лавку и через пять минут вернулся с бумажным пакетом и бутылкой воды.

– Выпей, – протянул он мне пачку каких-то розовых таблеток, свинчивая крышку с бутылки.

– Что я вижу. В тебе проснулся джентльмен, – буркнула я.

– Нет, я просто не хочу труп в своей машине, – возразил он. – Ты выглядишь так, будто сейчас откинешь коньки. Дурацкая была затея катать тебя туда-сюда по такой жаре.

– Сначала в магазин, – простонала я.

– Я бы на твоем месте сначала попытался дожить до завтра. Не представляю, как ты будешь толкать перед собой тележку, Морковка. На тебе лица нет.

«Морковка…»

Меня, профессиональную соблазнительницу, только что назвали морковкой. Видимо, мои дела и в самом деле плохи.

Просто умереть сегодняшним утром было бы слишком легко. О том, что мне нечем расплатиться, я вспомнила только тогда, когда загрузила под завязку телегу в супермаркете. Боунс бродил рядом с такой же, наполняя ее упаковками пива, древесным углем, замаринованным в специях мясом и какими-то немыслимыми овощами, каких я никогда не видела раньше.

– Черт, здесь не принимают доллары, да? – осенило меня. – А пункт обмена есть?

– Нету, – ответил Боунс, наслаждаясь моим замешательством.

– Тогда я все это просто украду, – сказала я.

– С удовольствием на это посмотрю.

Боже, пусть он сам предложит одолжить мне денег. Мой лимит унижений на сегодня исчерпан.

– Если тебе нужны деньги, стоит всего лишь их попросить, – сладко улыбнулся он мне. – Это будет куда проще, чем уматывать отсюда с тележкой, потом драться с охранником, потом сидеть в полицейском отделении, потом умолять меня внести за тебя залог, а потом рассчитываться со мной за мои бесценные услуги. Хотя специально для тебя я сделаю скидку, и ты сможешь расплатиться всего лишь танцем у меня на коленях.

– Бедняжка. Тебе так часто отказывают девушки, что ты от отчаяния решил подкатить к морковке вроде меня? Не плачь, но я тоже говорю тебе «нет». Надеюсь, ты это сможешь пережить.

– Слава богу, тебе лучше! – воскликнул Боунс, перебрасывая какую-то зеленую тыкву с руки на руку. – Я правда думал, что ты хлопнешься в обморок, и вместо барбекю с девочками мне сегодня придется катать тебя по госпиталям.

«Барбекю с девочками». О да, чем же еще могут заниматься богатые смазливые баловни судьбы на своих южно-африканских виллах.

– Ay. Ты здесь? Я заплачу за тебя, Морковка. Поехали.

Боунс шел впереди, ловко управляясь с двумя тележками. Обтянутая белой майкой спина. Вылинявшие джинсы, судя по виду, пережившие три сотни стирок. Широкие плечи, на которые сегодня одна из приглашенных «девочек» обязательно опустит руки. И походка довольного жизнью говнюка.

«Я еще никогда не занималась шопингом с парнем, – внезапно мелькнуло в голове. – Ни разу в жизни».

Чернокожий кассир сначала пробил все товары, а потом принялся не спеша складывать наши покупки в пакеты. Я хотела было справиться с этим сама, но Боунс придержал меня за руку и шепнул: «Оставь это ему, так принято». Так что мы просто стояли и плевали в потолок. И стоящие за нами покупатели тоже терпеливо переминались с ноги на ногу. Что за странные традиции?

Потом я отправилась в туалет супермаркета, прихватив с собой пачку прокладок, только что купленную расческу и упаковку нового нижнего белья. Боунс тем временем забросил пакеты в багажник. Домой мы поехали тем же маршрутом, только в обратном порядке: пристань с катерами и маленькими яхтами, памятник в виде старинного якоря на красной цепи, домишки в колониальном стиле со старомодными вывесками…

Так вот каково это – встречаться с кем-то, вместе ездить за покупками, позволять ему самому таскать пакеты из магазина в машину, сидеть рядом на пассажирском…

До Терри я встречалась с парнем только однажды. Еще в школе. Судьба отмерила нам не слишком много времени: его родители сделали все возможное, чтобы пигалица с польскими корнями и стремной фамилией Полански не подпортила будущее их единственному сыну. Джейми был рад стать моим первым, но не собирался начинать третью мировую со своими родителями. Ведь родители – это машина, Тринити-колледж, каникулы в Испании, а что он от меня мог получить? Лишь ничего не стоящие подношения, вроде моего глупого сердца или моего тела. Миссис Кэннингэм привыкла решать проблемы быстро: Джейми отправили смотреть корриду и дегустировать хамон, а меня, дабы уберечь мальчика от самой большой ошибки в его жизни, его мать отвезла в Лондон. Тогда миссис Кэннингэм и в страшном сне увидеть не могла, что экскурсионный автобус разобьется в тоннеле в Мадриде, и ее сыну больше не понадобятся ни машина, ни Тринити-колледж…

– Морковка? Ты тут?

…Потом она рыдала у меня на плече, вцепившись в мою ладонь. «Не дай бог тебе потерять ребенка, Скай. Надеюсь, ты не узнаешь, что это такое…» Понятное дело, из-за шока она не осознавала полностью, что говорит.

– Ну вот, ты не очень-то охотно отзываешься на Морковку. Поэтому я вынужден спросить, как тебя зовут по-настоящему.

– Что? – очнулась я.

– Мне не терпится узнать твое настоящее имя.

– Ой, да ни к чему, Боунс. Впредь я буду стараться живее отзываться на Морковку.

«Ауди» пронеслась мимо колониальных пейзажей, выехала на дорогу, тянущуюся вдоль обрывистого берега, и мое сердце пропустило удар: вот это вид! Океан, во весь окоем, синий, безбрежный, неспокойный.

– Можешь остановиться ненадолго? – встрепенулась я. – Хочу спуститься к берегу. На пять минут.

Кроссовер встал у каменной ограды, и я выбралась наружу, подставляя лицо ветру.

– Сколько там градусов? – я кивнула на воду.

– Десять-пятнадцать. Как и положено зимой. – Боунс вышел вслед за мной и встал рядом, щурясь на солнце.

– Август же на дворе.

– Это у тебя август. А тут, в Южном полушарии, конец зимы.

Зануда. Да разве это зима? Я в шортах и тонкой рубашке, и мне не холодно.

Я спустилась вниз по тропинке, сбросила босоножки, завязала узлом рубашку и побежала к воде. Таблетка подействовала: озноб прошел, а голова перестала трещать. Упасть в эту соленую воду, смыть пот и пыль путешествия, намочить пылающее лицо… Волна лизнула ступни.

– Но-но-но, – возник рядом Боунс, – с Морковкой иметь дело – еще куда ни шло. А возить потом по больницам овощ я не намерен. Ты в своем уме?

– Мне нужно искупаться. Я люблю океан.

– Вот еще бы он тебя любил, – проворчал он, ухватив меня за локоть. – Ты что, самоубийца?

– Свободу овощам! – Я выдернула руку из его клещей и рванула вперед.

Боунс поскакал следом, поднимая волны брызг и намереваясь остановить меня. Как бы не так: я упала в воду раньше, чем он подоспел. Плюхнулась в одежде. Вода оказалась холодней, чем я думала, – но все равно кайф!

– Чокнутая ирландка-самоубийца, которая поднимает меня в семь утра, вымогает деньги, потом пытается утопиться и вдобавок ко всему прочему не умеет танцевать стриптиз! Тебя что, послали мне за мои грехи?! – Боунс стоял в воде по колени, в намокшей на груди майке, раскинув руки в стороны.

Фыркая и отплевываясь, я поплыла прочь от берега. Надеясь, что Боунс останется стоять на месте и дождется меня, а не умотает домой.

– И кстати, там водятся акулы! – рявкнул он мне вслед. – У тебя ведь нет кровоточащих ран?!

Боже правый!..

– Акулы учуют кровь за версту, а потом примчатся и растерзают тебя на кусочки. Но не волнуйся, я похороню достойно и с почестями то, что от тебя останется!

Я развернулась, быстро доплыла до мелководья и выскочила из воды как ошпаренная, подпрыгивая на острой гальке. Не желая проверять, говорит он правду или врет.

– А теперь самое время испортить мне сиденья в машине своей мокрой задницей.

– Не плачь. Я купила полотенце и пижаму.

– Так вот на что ты тратила мои деньги. Нет, он невыносим.

Я наспех вытерлась, переоделась в пижаму с овечками, бросила в пакет свое мокрое тряпье, которое дома с великим удовольствием отправлю в мусорку, и оглянулась на Боунса. Тот стоял неподалеку, повернувшись ко мне спиной, и стягивал мокрую майку. Солнце ярко осветило его загорелую спину с большой татуировкой: вооруженный ангел с распростертыми крыльями. На первый взгляд ничего особенного, если бы общий силуэт фигуры не напоминал перевернутую пятиконечную звезду: два заостренных и устремленных вверх крыла выглядят как буква «V», две руки направлены вниз – в одной копье, в другой длинный нож, сдвинутые вместе ноги образуют пятый луч «звезды».