Любимый по судьбе (СИ) - Мезенцева Екатерина Юрьевна "Тринити" - Страница 9

- Пап, поговори с Ромкой, – попросил я. – Не крича, просто выслушай его. Прими хотя бы половину его боли…

- Я бы и всю принял, – проговорил он. – Но он не хочет делиться ею. Он отталкивает меня.

Я просто вышел. Что еще я мог сказать? Пока Ромка сам не захочет пойти на контакт, у отца ничего не получится. Он не умеет так копаться в душе, как мы с мамой.

Ромку я нашел на балконе в его комнате. Он стоял, смотрел вдаль и курил.

- Бросай уже смолить, – недовольно проговорил я. – От этого только куча недостатков.

- Че надо? – грубо спросил он.

- Пришел поговорить…

Кажется, я выбрал не удачное время.

- Иди с семьей разговаривай, – бросил он, выкидывая окурок из окна.

- Ром…

- Отвали, – рявкнул он. – Я же предупреждал!

Я недовольно на него посмотрел.

- Я просто хочу помочь… – проговорил я.

- Ты?! – насмешливо воскликнул он. – Депрессивный пацан, который сам по врачам бегает?!

- А из-за кого?? – начал злиться и я.

- Тебе не кажется, что нормальные люди стараются держаться в стороне от неприятных раздражителей? – спросил он, заходя в комнату.

Комната Ромки была обставлена совсем иначе, чем моя. Здесь было много свободного пространства. У стены мягкий большой черный диван с серыми подушками. На окнах только прозрачный тюль. На абсолютно белой стене висел телевизор, а под ним стояли полки с дисками и книгами. Посередине комнаты стоял очень низкий журнальный столик. У другой стены, около двери, стоял письменный стол, в который были встроены полки, на них были учебники, тетради, какие-то папки. А рядом с ним, встроенный в стену шкаф для одежды. Вот и все! Больше из мебели ничего не было. Даже беспорядка, присущего всем подросткам-парням не было. Ни мусора, ни фантиков, ни разбросанной одежды. Ни-че-го!

Пол был устлан серым ковром, а стены, как я уже говорил, абсолютно белые, как и потолок. Диван убран, на нем ничего, кроме подушек, не валяется. Ну, прямо мечта любой девчонки! Кстати, а подружка то у него есть?

- Может быть, – отозвался я, на его вопрос, а сам уселся на его диван. Ромка только просверлил меня недовольным взглядом. – Но я, правда, хочу тебе помочь, поэтому я должен держаться рядом, так ведь?

Ромка метнулся ко мне, снова хватая за ворот кофты, что была на мне.

- Мне не нужна твоя жалость! – прорычал он мне в лицо. – Твои подачки, твое сочувствие! Засунь их себе глубоко в задницу, понял?!

- А что плохого в том, что тебе хотят помочь? – тихо спросил я, во все глаза смотря на него.

Он реально меня напугал. В его взгляде был какой-то безотчетный страх и злость.

- ОТВАЛИ УЖЕ ОТ МЕНЯ!!! – заорал он, а потом оттолкнул меня от себя так, что я навернулся с дивана.

Сев на задницу, я пристально на него посмотрел, но он не изменился в лице. Там не проскользнула жалость или волнение.

- Ну, извини меня, блядь, за мои чувства, – сдерживая злые слезы, проговорил я, поднимаясь с пола. – За все извини! За внешность, за то, что появился в твоей жизни, за то, что ты так ненавидишь меня! – орал я, уже на ногах, поэтому смотря на него сверху вниз. И вообще, – горько усмехнулся я. – Извините меня, пожалуйста, за мое существование…

Я вылетел из его комнаты, но успел услышать, как он сказал: «Нытик чертов».

Почему меня так задевают его слова?!

5

Последний день школы, а потом каникулы, ну, это у нормальных людей. Нас же с братом сошлют в тайгу. Брр, даже думать об этом холодно. Нет, зиму я люблю, но все же не в тайге же ей любоваться. Я бы лучше из окошечка своей комнаты, ну или на улице в крайнем случае. Коньки, снежки, лыжи… Все это я люблю, спору нет, но…

- Че серьезно? – обеспокоенно спросил у меня Кум. – Вас прямо отсылают?

- Да, в наказание за ту драку, – хмыкнул я.

- Драку?! – взвился он. – Да тебя же попросту избили! Тебя то за что??

- Я тоже виноват, и да, я почти сам вызвался, – предвещая его вопрос, проговорил я. – Не хочу, чтобы потом Ромка еще и в это носом меня тыкал.

Я все еще злился на него за вчерашнее. Ну почему ему так сложно просто принять тот факт, что о нем заботятся, что на него не наплевать??

- Вот скажи мне честно, – приподняв одну бровь, спросил он. – Ты совсем дурак?

- Видимо, – пожав плечами, не стал отрицать я.

- И, похоже, это не лечиться? – снова спросил он, но уже с веселой улыбкой.

Я улыбнулся ему в ответ.

- Я стараюсь, – рассмеялся я.

Друг у меня был красивым, ну, это девчонки утверждали, я же называл его грубой деревенщиной и пугалом, в шутку, конечно. У него короткие волосы песочного цвета. Широкие брови и пушистые ресницы, а под ними сверкали большие карие глаза. Аристократический нос, узковатые губы. Еще у него ямочки на щеках (я так предполагаю, именно от них я тащатся все девчонки) и острый подбородок. С телом ему повезло больше, чем мне: широкие плечи, мышцы были раскачены, но не сильно, узкий таз. Загорелая кожа, и он был чуть выше меня, что меня пока успокаивало, всего 178 сантиметров.

Пока мы хохотали мимо прошли Ромка с Максом.

- Ржут они, – фыркнул Макс. – Из-за тебя моего друга отправляют, хер пойми куда, а ему весело, – проворчал он.

Мы с Кумом смерили его недовольным взглядом.

- Макс, отвали от него, – вяло буркнул Ромка, одергивая рукав своего светло-бежевого свитера.

- Его вообще-то вместе с Ромкой отправляют, – фыркнул Кум. – Так что мой друг тоже пострадал! А все из-за вас!

- Из-за нас?! – возмутился Макс. – Если бы его пчела в одно пикантное место не ужалила, то ничего бы не было, – рыкнул он.

- А если бы вы его не доставали каждый раз только потому, что вам заняться нечем, то этого всего бы вообще не было! – рявкнул Кум. – Нечего подрабатывать адвокатом дьявола, ты сам не хуже меня знаешь, кто из них виноват!

Макс косо на него посмотрел.

- Кум, хорош, – я схватил его за руку. – Пошли, скоро звонок.

- Эй, – остановил меня окрик Ромы.

- У меня имя есть, – тяжело вздохнув, проговорил я.

- Плевать мне, – фыркнул он. – Отец тебе не сказал, что с собой брать?

Я насмешливо на него посмотрел.

- Иди и сам у него спроси, – фыркнул я. – Может он и имя мое тебе напомнит.

Схватив Кума, я утянул его в сторону нашего кабинета.

Вечером, когда я собирал свою сумку, я задался вопросом: «А, действительно, что брать из шмоток? Что мы там будем делать?»

Если нас там запрут, словно в тюрьме, то это один гардероб, а если будут гонять по зимнему лесу, то совершенно другой.

- Мам, – я пришел к маме с этим вопросом, так как к отцу еще опасался подходить. – А что из вещей с собой брать?

Она тепло мне улыбнулась и потрепала по волосам.

- Я уже все собрала, – ответила она.

Я удивленно на нее посмотрел.

- Но все мои вещи на месте…

- Эти вещи не для тайги, думаю, ты и сам это понимаешь, – усмехнулась она, обнимая меня. – Я купила новые, но в твоем стиле, не переживай.

Я благодарно ей улыбнулся.

- Спасибо, а можно посмотреть?

- Сумка в твоей комнате, в углу шкафа, – ответила она. – Есть будешь?

Вот ей только дай волю меня накормить.

- Я и сладостей тебе купила, они тоже в сумке, – улыбнулась она.

Я посмотрел на нее обожающим взглядом.

- Правда?! – пискнул я от счастья.

- Да, – рассмеялась она. – Но, – мама строго на меня посмотрела. – Это для лагеря, потому что приехать к вам мы не сможем. Не дай Бог, ты слопаешь их сейчас, – предупредила она на полном серьезе.

- Да, лаадно, – протянул я. – А сейчас есть что-нибудь вкусненькое пожевать? – с надеждой во взгляде, спросил я у нее.

- Спагетти с котлетами? – предложила мама.

- Ну, мааам! – возмутился я.

- Ладно, – хохотнула она. – Иди пока к себе, сейчас чай с пирожным принесу.

- Люблю тебя, – я чмокнул ее в щеку и убежал к себе.

Я решил все же проинспектировать то, что мама купила для меня. Парочка утепленных, но разодранных штанов и джинс, мои любимые сапоги до колен, зимние кроссовки, тут же были и футболки, но они меня интересовали мало. Теплая куртка, о, даже две… Зачем? Ладно, надо, значит, надо. Шапка одна цветная с помпоном, а вторая шапка-труба. Перчатки и варежки. Да, я и такое ношу. Ого, палатка… А это зачем? Тут же и теплое одеяло, подстилка и мешок для сна. Нашел пакет со своими сладостями. Мням! Ааа, мама меня убьет, если я сейчас это съем! Так, Петя, ты мужик, будь сильным и имей совесть устоять перед своей слабостью!