До свадьбы заживёт (СИ) - "listokklevera" - Страница 25

- Не ной, тебе еще понравится, - спокойно сказал тот, что сидел за рулем, - приехали, Дёма.

- Отлично! – отозвался Дёма. - Придержи-ка его, я щас разложу…

Юрий быстро вышел из машины и перехватил Нефедова поперек живота, головой вниз, а голой задницей вверх и смачно хлопнул по ней, зажав ягодицу крепкими пальцами.

Антон судорожно и резко двигал ногами и рыдал. Вырваться было невозможно.

Спасительная мысль пришла внезапно, и Нефедов громко, захлебываясь, заорал:

- Мужики, не надо, я отсосу! ОТСОСУ!

И случилось чудо.

Его отпустили! Антон упал на землю, перекатываясь подальше, неловко натягивая трусы, и просительно (только бы не передумали!) повторял:

- Отсосу! Отсосу!

Слышалась какая-то возня, хлопающие звуки и полузадушенный рык, но почему-то никто не спешил воспользоваться предоставленной возможностью.

Парень утирал слезы, давил рыдания и спешил надеть и застегнуть джинсы, одновременно отползая в сторону, а насильники не делали попыток приблизиться.

Наконец по направлению к трясущемуся парню двинулся кто-то.

Антон вскинул глаза и первое, что увидел, это Фольксваген, около которого, раскидав руки и ноги, валялись Юрик и Дёма.

А кто-то стремительно подошел к зареванному Нефедову и присел на корточки рядом:

- Ты как?

Всклокоченный Принц посмотрел на спасителя и увидел… Арсенина.

Тот смотрел на него с легкой брезгливой гримаской, но и с сочувствием одновременно:

- Встать можешь? Ты как, цел? Надо уходить, пока эти не очухались.

Антон шарахнулся от него, как от прокаженного, глядя настороженно и испуганно, а потом поднялся на слегка дрожащих ногах и вдруг стреканул в сторону, словно заяц, и, петляя, побежал между деревьев к домам. Дима удивленно посмотрел вслед, пожал плечами и пошел на маршрутку.

Он как раз возвращался с тренировки, точнее, с легкой разминки, так как тренироваться в полную силу ему было запрещено еще как минимум полтора месяца, когда услышал вопли, доносящиеся с небольшой площадки, окруженной деревьями, сзади спорткомплекса. Он сразу и не понял, что это Нефедов, просто увидел двух здоровых лбов и вырывающегося от них паренька с голым задом. Что там происходило, догадаться было нетрудно. И руку, и бок следовало поберечь, но пройти мимо Дима ни за что не смог бы. Разве что знал бы наверняка, что это Нефедова пытаются разложить и отыметь, хотя нет, все равно бы помог. Робин Гуд хренов, а ведь тот не просто к нему засланцев подослал, так еще бы и с радостью на могиле сплясал бы, если б Димка «кони двинул». Но вот он, закон сохранения энергии, в действии: сделал гадость другому - через время получи отдачу.

А класс голову ломает, планы строит, как бы Нефедова наказать, и никто не знает, что возмездие фактически свершилось. Теперь Димка нескоро забудет, как Нефедов орал на всю площадку: «Отсосу!» И расскажи он это в классе, Антону не жить, его ж до смерти засмеют. Но Дима понимал, как бы ему ни хотелось, но он вряд ли поделится такими подробностями с широкой общественностью, разве что с Гором.

***

Антон опомнился и остановился только тогда, когда сил бежать уже не было, он оперся руками о колени и, согнувшись, пытался отдышаться, но вдруг его резко замутило, и он стал рвать. Когда в желудке ничего не осталось, он распрямился и отошел от лужи блевотины, чувствуя себя грязным, использованным, униженным. Он даже не мог сказать, был ли он больше унижен от того, что побывал в этой ситуации, или от того, что его в ней увидел Арсенин, увидел и спас, и за это Антон, кажется, возненавидел его еще сильнее.

Он огляделся вокруг, местность вроде совершенно незнакомая.

Он вытащил мобильник и заодно проверил карманы: денег не было даже на проезд, и в мобильнике, как назло, на счету на один звонок. Антон пошел к дороге, чтобы глянуть, какие маршрутки тут ходят. Увидев номер, он задумался и осмотрелся вокруг уже внимательнее, где-то здесь живет отец со своей новой семьей. Хотя мать запрещала с ним общаться, ну как же – бросил, завел другую жену, сделал ребенка, но Антон пару раз приезжал просто увидеть его издалека, а зачем, и сам не знал. Адрес он нашел в бумагах матери. Но если объективно посмотреть, то что мать от отца хотела? Сама гуляла с физруком, не особо скрываясь.

Ноги как-то сами повели в сторону его дома. Вроде этот подъезд. Тут дверь с писком открылась, пропуская позднего собачника, и Антон нырнул внутрь, поднялся на третий этаж и, не давая себе шанса убежать, надавил на звонок. Послышались легкие шаги, загремел замок, и в приоткрывшемся проеме показалась маленькая девочка лет пяти-шести:

- Вы к кому?

- Лиза! – раздался мужской голос. - Сколько раз говорить, чтобы ты не открывала сама двери?

Подошедший к дочери мужчина взглянул удивленно на юношу:

- Антон?

Он смотрел на бледное лицо сына, небрежно одетого и разящего наповал букетом перегара и рвоты.

- Что случилось?

Антон смотрел на отца и понимал, что зря сюда пришел: чистая, светлая квартирка, негромкие звуки работающего телевизора, любящие дочь и жена. Он здесь лишний, никому не нужен, у него даже друзей нормальных нет, он повернулся уходить, но отец схватил его за руку и втащил в коридор.

- Ты чего? Проходи.

- Дорогой, кто там? – в коридор выглянула невысокая светловолосая женщина и замерла, с удивлением разглядывая незнакомого парня.

Ну вот, полный набор. Антон смущенно уставился в пол, он не только чувствовал себя грязным, но и был им, все-таки повалялся на земле.

- Знакомься, Света, это Антон, мой сын. Ну, это, как ты понял, моя жена Светлана и наша дочь Лиза.

- Очень приятно, - глянул исподлобья Антон.

- Антош, случилось что? – спросил отец, в его голосе явно слышалось беспокойство.

- Я… я могу у тебя помыться?

- Конечно, иди сюда, вот тут ванная, - мужчина еще раз внимательно осмотрел сына, - сейчас я принесу тебе чистые вещи.

Больше всего на свете Антону хотелось содрать с себя эту одежду и смыть прикосновения мерзких рук.

Потом, много позже, уже лежа в постели, пахнущей свежестью, он вспоминал произошедшее здесь в квартире; о том, что случилось перед этим, он запрещал себе думать. Светлана, которую он всегда презирал, считая воровкой чужих мужей, после ванны напоила его валерьянкой и теплым мятным чаем; отец, который не допытывался, не лез в душу, просто принял и помог, даже сейчас, когда он лег, тот подошел, погладил по голове и крепко сжал плечо, словно говоря, я здесь, я с тобой, что бы ни случилось; Лиза, которая крутилась возле него, глядя восторженными глазами, ну как же, у нее появился старший братик, да еще и взрослый такой. Мало того, он заметил, как Света кинула его вещи в стиралку, а потом аккуратно развесила на балконе. Глаза защипало, и слезы, которые потекли, очищали душу.