Запах Эдема (СИ) - "listokklevera" - Страница 11

Ближе к вечеру Адам, успешно постиравший тапки и вымывший пол, развел тесто на оладьи, наколол кондитерский шоколад маленькими кусочками, протер в очередной раз подоконник, на котором, как он очень надеялся, должен состояться ужин, и принял душ. Он с огромным трудом удерживал себя от нового посещения балкона, но ведь, с другой стороны, у него там масса дел. Так что он туда выходил проверить растения, пару огурцов сорвать или, вот, черри: он же еще салат хотел сделать, а вовсе не для того, чтоб посмотреть, не мелькнет ли там изящный силуэт Евы.

В шесть часов Адам добавил шоколад в тесто, размешал его и испек пару сковородок вкуснейших оладий. Донна принюхалась, но ничего для себя притягательного в расписных тарелках, куда ее воспитанник красивой горкой выложил и слегка присыпал сахарной пудрой с натуральной ванилью оладушки, не обнаружила. Адам только укоризненно покачал головой, видя кошку, вставшую передними мохнатыми лапками на стол, но ругаться не стал – правила Донна знала и не выпрыгивала, куда не следовало. Умница-кошка отлично понимала, где свою шерсть оставлять не стоило.

Картошка, сваренная крупными кусками, пахла просто умопомрачающе, она была выложена в глубокую тарелку с тонким орнаментом и смазана сливочным маслом. Теперь ее только посыпать нарезанным укропом и можно подавать. И ничуть не хуже, чем молодая.

- Знаешь, Донна, Ева такая… такая… понимаешь, настоящая, – кошка приоткрыла один глаз. - Не притворяется, не строит из себя гламурную кису и не развязная, как наши на потоке. Насмотрелся я, сама знаешь…

Донна знала: сколько раз ее подопечный рассказывал о своих одногруппницах, а кто тебя выслушает лучше, чем собственная кошка?

- Я бы ей столько всего рассказал, а язык какие-то кренделя выписывает, и в горле пересыхает сразу! – жаловался Адам. – Порасспрашивать бы, как живет, чем увлекается, и, это… ну… есть ли у неё парень, - парень присел и заглянул в зеленые глазки, уставившиеся на него с любовью и сочувствием, - но ты, конечно, навсегда останешься моей любимой женщиной!

Пуховая лапка уперлась в губы Адама, словно говоря «молчи уж!», и Примадонна потерлась мордочкой о подбородок своего любимца.

- Как думаешь, мне хоть что-нибудь светит?

Донна муркнула, словно утвердительно, и парень расцвел:

- Она ведь красивая очень. Хрупкая. Я бы берег и… черт, чуть не сказал «покупал бы всякое». Такие, как она, на материальное не ведутся. Но было бы здорово что-нибудь подарить! А я, видишь, только готовить и могу.

Хвост распушился, и кошечка спрыгнула со стула на пол. Что-то такое мелькнуло в ее голове. Готовить? Это ведь хорошо… и не надо было бы детку, заметно отъевшуюся за последнее время, через балконы таскать… так-так-так. Мысль, еще не до конца оформившаяся, стала настойчиво толкаться между ушками с кисточками на кончиках.

***

Закончив нарезать овощи для салата, Адам снял фартук и бандану, которой повязывал голову, чтобы, не дай Бог, ни один волосок не попал в готовящуюся пищу, и вышел на балкон. Она – его мечта - была там и шепотом переругивалась с кем-то, находящимся в комнате.

Адам робко кашлянул, привлекая к себе внимание. Женя тут же обернулся и расцвел улыбкой.

- Привет, - нежно пропел он.

- Эм, доб… добрый вечер, - выговорил Адам, с изумлением рассматривая девушку, - так ужин…

- В силе? – уточнил Женя.

Адам отчаянно закивал и, пробормотав что-то вроде «я щас», метнулся в комнату. Женя тут же набросился на Вовку, который поперся за ним и пытался следить через штору:

- Я тебе что сказал? Сиди в спальне, жди! Какого ты за мной увязался? Ужин состоится, так что, давай, вали домой. Не хватало еще, чтоб он тебя увидел.

- Но должен же я посмотреть, в чьи руки тебя отдаю, - Змей хихикал, уворачивался и всячески сопротивлялся выдворению.

- Не на что там смотреть! Вали давай, кому сказал. Завтра созвонимся. А то он тебя увидит и еще испугается, чего доброго.

В принципе, пугаться было чего и в самом деле: почти все вечера добрый молодец Владимир проводил в качалке. Да при этом не брезгуя белковыми коктейлями и спортивными добавками (нет, нет, не анаболиками и не стероидами, Боже упаси! Что ж он, враг себе?). Так что его рост метр девяносто вполне сочетался с огромной мышечной массой. Сейчас эта масса фыркала от смеха и ловко уклонялась от лёгких и не очень тумаков Женьки. Тот, выглядящий как тростинка на фоне обычных среднестатистических парней, рядом со Змиевским был просто незаметен, но только не в том случае, когда на нем была петушистая рубаха, косящая под мини-платье, и серебряные тени на глазах.

- Ева, ты продался за еду, - укоризненно заметил зараза-Вовка, пытаясь сдержать хохот.

Трэмп присоединился к веселью, цапая Вовчика за носки и оставляя на них затяжки. Двухметровая махина прихахатывая, ойкал и осторожно, боясь раздавить кроху, подпрыгивал.

- Ща тебе кошака за пазуху скину! – пригрозил Ев. – Или в штаны! Пусть отгрызет что-нибудь ценное!

Вовка запрыгал на одной ноге, пытаясь аккуратненько стряхнуть с другой вцепившегося в носок котенка, и ржал, не переставая.

Пока Жека выталкивал из квартиры наглого Змея, Адам успел накрыть импровизированный стол. Донна, естественно, изящно проскользнула туда, незаметно устроившись среди горшков: трехцветие ее шкурки обеспечивало прекрасную маскировку.

У Жени чуть слюни не закапали, когда он увидел и унюхал свой ужин: аппетитную ровно нарезанную буженину с вкраплениями чеснока, исходящую паром картошку, посыпанную укропчиком, и прозрачную салатницу, заполненную салатом из свежих овощей. Когда он последний раз наслаждался простым, но таким вкусным домашним ужином? Адама рядом не наблюдалось, и Женя придвинул табурет, кинул на него диванную подушку и взобрался с ногами, чтобы хоть немного уменьшить высоту «стола». Несмотря на огромное желание приступить к ужину, не дожидаясь соседа, Евгений сдержал себя, утешившись тут же сворованной клубничкой.

Наскоро прожевав стащенное, он остановил себя, однако, от повторения хищения – не хватало ещё глупо спалиться, но одним глазком всё-таки приметив еще одну, особо крупную клубничину, сделал себе пометку «стырить!». Клубничина нагло соблазняла, но Ева вступил с собою в бой. Победила осторожность, а нахальная клубничина была прикрыта вернувшимся Адамом, который держал в руках тарелку с кусками свежеиспеченного хлеба и салфетки.

- Всё так вкусно пахнет, - с восторгом сообщил Женя, невинно хлопая ресницами – в эту минуту он сильно напоминал Адаму кого-то, но кого – сообразить никак не удавалось. Ассоциация на самом деле была проста: таким же наивно-открытым взглядом ему отвечала Донна, когда ей удавалось поточить коготочки обо что-нибудь нужное.