Счастливчик Леонард - Корн Владимир Алексеевич - Страница 4

Головешка желает стать купцом. Он спит и видит себя во главе огромного торгового каравана, который везет его и только его товары. Вот караван встает на ночевку, и ему быстренько ставят огромный шатер. А когда он входит внутрь, там уже ярко горит очаг с булькающим котлом, и вокруг котла хлопочут красивые наложницы. Все это я не сам придумал – однажды Головешка поделился своими грезами во хмелю.

О чем мечтает Клер, у меня представления самые смутные. Хотя о чем может мечтать любая девушка, пусть даже она и не отдает себе в том отчета? Удачно выйти замуж, желательно за любимого человека.

И пить ему кровь полными чашами – не удержался я от мысленного комментария.

Мои собственные мечты – скромные. Я хочу построить просторный двухэтажный каменный дом на берегу моря. Вырастить вокруг него фруктовый сад. Привести в него любимую женщину. Родить с ней сыновей и обязательно дочек. И всю оставшуюся жизнь заниматься тем, что рассказывать сначала детям, а затем и внукам о том, как мне десятки раз лишь чудом удавалось избежать смерти.

Вот такие мы, охотники за сокровищами в развалинах древних городов Прежних.

Глава 2

– Тед, давай-ка на другую сторону: не хватало еще, чтобы они к нам с тыла подобрались.

Глайберы крайне неохотно покидают свои повозки, но подстраховаться стоило.

Мысленно я его иначе как Головешкой не называю, но вслух он у меня всегда Тед. Или даже Теодор, когда приходится ругать, а такое случается.

Тот, подхватив свое чудесное стеклышко, до этого жарившееся на солнышке, чтобы успеть вобрать в себя как можно больше лучей, скрылся из виду. И сразу же из-за камней донесся его голос:

– Э-э-э! Да тут мертвец, оказывается!

Мы все трое потянули носом воздух: в горячке боя можно не уловить вони от разлагающегося трупа. Но провести несколько часов до заката с таким неприятным соседом не сулит ничего хорошего: пропитаешься так, что запах долго будет преследовать тебя повсюду. Переглянулись, пожали плечами: ничего не чувствуется, когда Головешка снова сказал:

– Он давно уже тут лежит, в мумию превратиться успел.

– Фляги у него нет? – без особой надежды в голосе поинтересовался Блез.

Фляги у Блеза не было, у единственного. Вернее, сама-то она как раз была, но в пробке отсутствовала та самая спираль, которая и охлаждала воду, и не давала ей портиться. В гнумбоксе таких спиралей много, именно они и позволяют устройству извлечь влагу из воздуха. Но чтобы достать хотя бы одну, придется полностью его раскурочить, без всякой надежды собрать вновь. Что конечно же мы себе позволить не можем. Гнумбокс и был главной причиной, по которой мы выбрали именно этот путь, здраво рассудив, что наши преследователи вряд ли настолько сумасшедшие, чтобы последовать за нами.

– У него вообще ничего нет, – ответил Головешка. – Даже одежды. А вообще он молодой, все зубы на месте.

Зная его, я ни на миг не стал сомневаться в том, что Тед залезет мертвецу в рот. Частенько случается, что перед смертью люди прячут туда что-нибудь ценное.

– Жаль, что нет, – сказал Блез. – А еще лучше, если бы фляга полной оказалась. Пить очень хочется, – пожаловался он. – Замучился уже язык кусать, тот распух весь, бедный.

Ну да, есть такой способ, сам я ему Блеза и научил: если ритмично покусывать кончик языка, напиться не напьешься, но на некоторое время о чувстве жажды забудешь. Представляю, как она его мучает, если Блез, обычно невозмутимый как каменный истукан, вдруг начал жаловаться!

– Держи, – протянул я ему свою флягу. – Только Клер оставь.

– Потерплю, – мотнул головой он. – Недолго осталось.

Я посмотрел на девушку, но она была поглощена тем, что наблюдала за кружащими в отдалении глайбами. А может, просто делала вид. Вот же характер! Не завидую ее будущему мужу.

– Во, пошла, родимая!

Блез подставил палец под носик гнумбокса, откуда вот-вот должна была сорваться первая капля драгоценной влаги. Вообще-то к этому времени ей положено уже течь тонкой струйкой. Но откуда в раскаленном воздухе пустыни влага?.. И я невольно посмотрел на горы, которые занимали весь горизонт. Там вода непременно будет: в виде ручейка, озера, а то и целого водопада. И уж по крайней мере из гнумбокса она начнет течь не переставая.

– Что там, Тед? Никого не видно? – больше на всякий случай поинтересовался я: будь там кто-то, он обязательно бы известил.

Тот почему-то промолчал. Не раздумывая, я бросился к нему, по дороге кивком указав Блезу на девушку: проследи. Мало ли что той придет в голову. Например, показаться из-за камней в полный рост. Никогда нельзя считать себя кем-то особенным: вполне возможно, среди глайберов найдется такой же стрелок, как я, а то и лучше. Ну а с самим Головешкой могло произойти все что угодно. Вплоть до того, что он получил солнечный удар, что может случиться с каждым.

Но нет, тот оказался в сознании, и лишь вид у него был совершенно потерянным.

– Что случилось? – тревожно спросил я.

Первое, что пришло в голову, – он раздавил свое драгоценное стеклышко, и тогда выбраться нам отсюда будет несравненно сложнее. Так нет же: вот оно, на самом солнцепеке. Затем взглянул на мумию человека, скрючившегося в позе эмбриона. Может быть, Головешка признал в нем какого-нибудь своего знакомого или родственника? Сомнительно. Череп размозжен сильным ударом, а на теле не видно ни шрамов, ни татуировок. Тут и захочешь, не признаешь.

– Тед, что с тобой?

– Да так, Лео… что-то вдруг тоскливо стало, – нехотя отозвался он.

На всякий случай я принюхался: вдруг здесь какие-нибудь ядовитые газы и он успел ими надышаться? Тем более странно, что мумия никем не тронута. Это только кажется, что пустыня безжизненна, на самом деле всяких трупоедов хватает и здесь. Как будто бы ничем не пахнет. И тогда я разозлился: тоскливо ему! Головешка виноват в не меньшей мере, чем остальные, что нам пришлось бежать, бросив все. Живы до сих пор, и то уже хорошо. Зло на него посмотрев, я вернулся к остальным.

– Что с ним? – поинтересовался Блез, наблюдая за тем, как из гнумбокса во флягу капля за каплей падает вода.

– Не знаю, – честно признался я. – Говорит, тоскливо стало. Клер, сходи, поговори с ним.

– И чем я смогу помочь? Ладно бы заболел…

«Грудь ему покажи, – сгоряча хотел сказать я. – Может, это в чувство его приведет. Меня бы привело точно».

Но сдержался. За ней не заржавеет, причем так, что, опасаюсь, и ответить-то будет нечем. И потом, ее недавнее обещание прийти ко мне ночью, в которое совсем не верится… ну а вдруг?! В общем, придержать язык стоило.

– Что-то их долго нет, – некоторое время спустя произнес Блез, по-прежнему не сводивший взгляда с капающей воды.

– Сколько там уже?

– С треть наберется.

– Пей до дна, – кивнул я. И чтобы обосновать свое решение, пояснил: – Ты нужен нам свежим – этот чертов гнумбокс только тебе под силу долго нести. Ночью, когда выйдем, до следующей груды камней, где можно найти укрытие, не меньше часа ходьбы, и желательно это расстояние преодолеть как можно быстрее.

Блез отказываться не стал. Когда я пошел посмотреть на Головешку с Клер, тот уже вовсю пил воду, и кадык на его горле дергался часто-часто.

Всего-то несколько шагов, и я застал следующую картину: оба они плакали. Вернее, плакала одна только Клер, но и у Головешки вид был не намного лучше.

– Да что с вами?!

Обезвоживание? Как будто бы не похоже. По крайней мере цвет лица у обоих не синюшный, и руки не дрожат.

– Домой хочу-у-у!

Слава богам, это произнес не Головешка, иначе бы я точно за голову схватился.

– Пойдемте отсюда.

С этой стороны местность отлично просматривается до самого горизонта, и укрыться там невозможно – гладкая как стол пустыня. Так что достаточно изредка бросать туда взгляд, чтобы никто к нам не смог подкрасться. Ну а сами глайбы видны издалека, недаром же имеют такие высокие мачты.

Одним лишь подземным духам известно, что творится с их настроением. Никогда прежде с Головешкой ничего подобного не случалось, и Клер всегда была молодцом.