Зверю в сердце (СИ) - "Вареня" - Страница 16

      — Контролируют в том плане, что спонтанно не перевоплощаются в звериную ипостась и не теряют рассудок. А глазами просверкать могут, это да. Маловаты еще, не все и не всегда могут подавить.

      — Хочешь сказать, что бояться мне нечего?

      Вопрос Антон задал как бы мимоходом, ровным тоном, но он был ключевым в этом разговоре. Рома это понял, и потому ответил на полном серьезе, убрав малейший оттенок шутливости из голоса:

      — Совершенно нечего. Твой бывший — редкий фрик. Для меня дико слышать о том, что такое в принципе возможно. Когда я говорил про Кодекс, то не шутил. Для оборотней отношения с людьми очень важны. Тебя ведь не случайно отправили именно сюда. Вспомни слова Дена и своего провожатого. Да и потом, — Ромка вдруг хитро улыбнулся, — если бы Костя хотел что-то сделать с тобой, он бы сделал. Все это, — он обвел рукой стены и окна, — для оборотня вообще не преграда. Так что расслабься.

      — Я постараюсь. — Это был тот максимум, который Антон мог пообещать, но Ромке было достаточно. Он удовлетворенно кивнул и допил остатки чая.

      Хлопнула калитка, вернулся уставший дед. Ромка сослался на кучу дел и убежал, пообещав заглянуть вечером. Чтобы хоть как-то занять себя, Антон принялся за домашние дела, обмозговывая сложившуюся ситуацию. При всем его почти безграничном доверии к Ромке, так просто отбросить въевшийся под кожу страх он не мог. Антон искренне сомневался даже в том, что готов просто подойти к кому-нибудь из альф. Даже при том, что он не мог представить их кем-то кроме привычных уже, хоть и очень здоровых, парней. Даже при том, что он понятия не имел, как выглядит обращенный оборотень. Все это он и вывалил на заглянувшего вечером Ромку. Тот даже глазом не моргнул. Сказал, что этого и следовало ожидать, учитывая, что пережил Антон.

      К концу рассказа Антон был так напряжен собственным психоанализом, что это стало заметно невооруженным глазом.

      — Тошич, — задумчиво произнес Ромка, — тебе определенно надо сбросить напряжение. Поскольку чай в меня уже не лезет, — здесь Антон был солидарен на все сто, — предлагаю партейку в бадминтон.

      Штука с бадминтоном оказалась весьма действенной, так что к моменту, когда оба запыхались, напряжение подспало. Антон бросил ракетку на землю и оттянул ворот мокрой футболки.

      — Долбаная жарень.

      — Давай искупаемся?

      Во время нереальной духоты, которая не спадала даже к вечеру, от купания в прохладной воде мог отказаться только конченый идиот. Антон не считал себя ни идиотом, ни конченым, поэтому активно покивал головой и дунул переодеваться.

      — Раз уж ты теперь тоже в клубе информированных, я тебе кое-что расскажу, — начал Ромка, когда они двинулись к речке. — Не волнуйся, — успокоил он вскинувшегося Антона, — все согласовано, да и я не буду в подробности вдаваться.

      — Зачем мне это?

      — Затем, что информация помогает лучше понять. А тебе сейчас именно понимания и не хватает.

      — Мне принятия не хватает, а не понимания.

      — Примешь, когда поймешь.

      Антон только фыркнул, понимая, что Ромку не переупрямить. Да и в самом деле, информация лишней не бывает. Он зверски устал от постоянного страха. Любимый домашний ребенок, Антон никогда в своей жизни и не сталкивался с чем-то подобным, когда тревога растягивается и конца ей не видно. И сейчас он готов был воспользоваться любым средством, чтобы вернуть себе хотя бы подобие прежнего спокойствия.

      — В общем, это последнее лето альф в относительной свободе. Здесь они все вместе потому, что сейчас формируется стая. Вожак уже определен, и теперь должны сложиться внутристайные отношения. Ну, точнее их зачатки. Потом на год они отправятся в закрытое поселение, чтобы там окончательно закрепить все связи. Но даже сейчас, пока парни еще нестабильны, они находятся под контролем вожака и не могут позволить себе никаких вспышек. Любое агрессивное поведение мгновенно им считывается и пресекается. Можно сказать, сейчас они учатся послушанию.

      — Кого я видел на лесопилке?

      — Их. Сам понимаешь, альтер-форма крупнее человеческой. Одежда превратится в лохмотья. Так что там они раздеваются и перекидываются. Ну, или одеваются, это уж по ситуации.

      — А тень?

      — Без понятия, Тох. Подозреваю, что Костя перенервничал из-за твоей болезни, тем более я не смог сказать ничего внятного. Вот и сорвался. Плюс не подумал о том, что больной человек может и не спать, — Ромка насмешливо хмыкнул.

      По идее, Антон должен был обижаться. Костя выставил его изрядным идиотом, когда расспрашивал о том, что случилось, а потом так изящно выкручивался, выворачивая произошедшее. Но Антон не испытывал даже малейшего раздражения. Наверное, причиной тому было неподдельное внимание и явное сочувствие, уверенная поддержка, которую можно получить только от альфы, и которой Антону так недоставало.

      — Основное я тебе выложил, — встряхивая влажными на затылке волосами, сказал Ромка, — если вопросы появятся, задавай.

      Антон вяло угукнул. К тому времени они дотопали до реки и принялись спускаться к воде. С каждым шагом становилось прохладнее, так что изнывающий от жары Антон, начал скидывать с себя одежду прямо по дороге. Он швырнул неаккуратный комок куда-то в сторону ближайшей лодки, не удосужившись даже проверить, не шлепнулся ли он на мокрый песок.

      В воду вбегали наперегонки, пихаясь и толкаясь. Вдоволь наплескавшись, Антон улегся на воду, лениво отгоняя приставшего слепня. Сил не было даже на то, чтобы прибить надоедливое насекомое. В итоге, махнув мокрой рукой, он зарядил себе каплей прямо в глаз. Пришлось подниматься и тереть его — глаза у Антона всегда были излишне чувствительными.

      — Эй, парни, в клуб сегодня пойдете? — Саша в одних шортах и с мокрыми волосами стоял на берегу и вопросительно смотрел на омег.

      — Ты какого хрена приперся? — зашипел на него Ромка.

      — Спросить, пойдете ли вы в клуб, — ровно, медленно, словно для дебилов, повторил Саша.

      — Ты нормальный, нет? — взвился Ромка и, оттолкнув стоящего на пути Антона, прошлепал к берегу.

      Они принялись препираться. Точнее, Ромка пыхтел и возмущался Сашиной безалаберностью, а тот просто мило улыбался и отвечал что-то столь же милое, словно не знал о сложившейся ситуации. И Антон неожиданно понял, что ни капельки не боится. Вот этого привычного Сашу, уравновешенного и обстоятельного, он не опасается ни капли.