Цветы цвета неба (СИ) - Гиппиус Рина - Страница 75

Женатый император целовался совсем по — другому. Как настоящий собственник, не сомневающийся в своих правах и действиях. Наверно, только сейчас я смогла окончательно осознать, что он мой муж. Подхватив меня на руки, супруг донес меня до кровати в спальне. Голой спиной я почувствовала мягкий мех покрывала. Стоп, как голой? Я даже не успела сообразить, когда вдруг оказалась раздетой. А поскольку муж все еще был одет, пришлось позаботиться, чтобы и это недоразумение быстро разрешилось.

Проводя рукой по моему животу, Рион замер, напряженно рассматривая шрам, тянущийся на пару фенденеров* вниз от пупка.

— Давай и об этом потом поговорим, — прошептала я, притягивая мужа за шею к своему лицу. Его глаза сверкнули небольшой вспышкой гнева. На пару секунд он прикрыл их, сдерживая эмоции.

— Обязательно, — процедил супруг. Пришлось отвлечь его поцелуем.

По сравнению с прошлыми, сегодняшние ласки были не столь торопливыми, но уже не отчаянными, как семь лет назад, а упоительно — нежными и неистово — счастливыми.

Самое главное объяснение я получила тогда, когда мы уже уставшие, забрались под одеяло, обессиленно откидываясь на подушки.

— Люблю тебя, — прошептал муж мне на ухо, крепко обнимая меня.

Не услышав ничего в ответ, я почувствовала, как руки супруга усилили объятия. Кое‑как развернувшись, я заглянула ему в глаза.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, увернувшись от губ Риона, который собирался тут же меня поцеловать. — Но в ближайшие пару часов ты меня больше отвлечешь. Итак, я слушаю, — произнесла я, выбравшись из крепкого хвата рук мужа, дабы уже ни что мне не мешало воспринимать рассказ.

— Противное создание, — обиженно пробубнил супруг. — С чего начинать‑то хоть?

— Как с чего? С начала, — ответила я. Пришлось приподнять подушку, чтобы опираться на нее спиной, натянув повыше одеяло. Ну и чтобы уже и мужа ничего не отвлекало. А то его взгляд упорно от моих глаз опускался ниже.

— С начала… — он взъерошил и без того лохматые волосы. — Начну с того, что когда мы с тобой познакомились я знал, кто ты такая.

— Что? — перебила удивленно я.

— Я уже говорил тебе, что ищейки из ТК вышли на тебя через две недели после Теутатской резни, — начал объяснять Рион. — У отца на столе оказался доклад с полным описанием кто ты, где ты находишься, кто тебя окружает. И разумеется, там был твой портрет. Твой образ уже тогда запал мне в память, — рассеянно улыбнулся муж. — Правда, портрет был сделан уже после трагедии. И на твои седые волосы многие обратили внимание. Отец сомневался в твоей непричастности к случившемуся. Слишком подозрительно было то, что ты единственная чудом выжила, но так и не обратилась к властям. Я уговорил его не трогать тебя пока. Доказательств же никаких не было. А если бы ты была преступницей, то рано или поздно выдала бы себя чем‑то. Так я сказал отцу, и он согласился просто присматривать за тобой. На самом деле я не верил, что девушка, поседевшая за один день, могла быть причастной к той бойне.

— Спасибо, — прошептала я, сжимая руку мужу. Он хотел за эту руку притянуть меня к себе, но я увернулась. Усмехнувшись, Рион продолжил:

— И когда я уже пришел в себя, то практически сразу же узнал тебя. Не смотря на твой маскарад. Знаешь, я привык, что девушки, когда видят меня, ведут себя практически одинаково, — уже серьезным тоном говорил супруг. — И потому мне никогда особого труда не составляло… — тут он замялся.

— Произвести впечатление на них, — вставила я.

— Да.

— Проще говоря, охмурить их, — продолжила язвительно я.

Меня окинули хмурым взглядом.

— Ну — ну, дальше что, — сказала я, с максимально заинтересованным видом.

— Ну что я мог поделать? — воскликнул император. — Я был хорош собой, не глуп, тем более наследник — девушки сами на меня всегда вешались. Потому и с тобой я вначале вел себя соответственно. Пока не понял, что ты попросту не знаешь, кто я такой. Вот тут‑то я и смог расслабится наконец‑то.

— Погоди, — прервала я. — А как же история с твоим ранением и то, что никто не знал где ты?

Было видно, что эту тему муж затрагивать не хочет, но он все‑таки начал отвечать:

— Напавшие на меня знали, кто я. Несмотря на то, что я прибегал к маскировке. А шпиона в своих рядах позже я так и не нашел. Бойцов во вражеском отряде было в несколько раз больше, чем в моем. Завязался бой, а дальше я уже ничего не помню. Очнулся, уже лицезрея твой прекрасный лик, — тепло улыбнулся супруг, гладя меня по щеке. — Потом с твоего почтовика я оповестил отца о том где я и что со мной. Мы договорились, что я не буду светиться, пока не выздоровею. К тому же слухи о моем ранении могут привести к тому, что никто не поверит в то, что я остался с даром. А напавшие на меня, как оказалось потом, не выжили, также, как и бойцы, сопровождавшие меня. Так что никто не мог подтвердить, что я был при смерти. Да и ранения на лице, удачно так подпортили мне его, что принесшие меня в лагерь санитары не узнали меня.

Вот так мне пришлось остаться в вашем лагере. Общаться с тобой было легко, просто, а главное приятно, несмотря на наши постоянные препирательства. Я мог наконец‑то быть самим собой, таким человеком, которым я являюсь, а не которым видят меня при дворе и которым прежде всего желает видеть меня отец. Читая историю о сбежавшем венорфатском принце, я не верил, что можно за пару недель влюбиться и ради любимой бросить все. Потому и гнал тогда от себя мысли, что влюбляюсь в тебя. Окончательно я понял, что пропал, когда ты меня стала избегать. И до конца побороть искушение я не смог. Теперь‑то я ничуть не жалею об этом, так как у нас благодаря той вспышке страсти есть Эйм. Хотя, чего это я, я и тогда не жалел об этом, — усмехнулся муж. — Только так тяжелее было расставаться с тобой. Потому я и не попрощался. И письмо то дурацкое написал, — скривился Рион. — Во мне боролись два чувства. Хотелось себя оправдать в твоих глазах и не хотелось, чтобы ты переживала по поводу нашей разлуки. А удержаться от того, чтобы не поставить на тебя следящее заклинание я не смог. Чувствовал по отношению к тебе ответственность что ли. Да и вообще, боялся, что с тобой может что‑то случится. Потому и в спешном порядке приказал, чтобы твой отряд отправился на родину как можно скорее.

Муж замолчал. Видимо, собирался с мыслями. Я же не настаивала пока на продолжении рассказа.

— Вернувшись к отцу, — продолжил супруг, — я узнал, что он уже решил женить меня на Сарике. Доводы он привел вполне убедительные. Я опять же вспомнил историю Фритхофа Даррнея. И я попросил у отца пару недель на размышления. Обстановка на фронте это позволяла. За это время я рассчитывал придумать, как выбраться из этой западни. Чтобы и с Камарином договориться и войну не проиграть. И прежде всего, чтобы найти возможность быть с тобой. А потом случилось нападение на ваш отряд и твое ранение, — на щеках Риона отчетливо дернулись желваки. То ли от того, что я тогда была у самой грани, то ли от той сцены с Торгестом. — Тебя спас твой рыжий. А подойдя к вашей палатке я услышал, как ты признаешься ему в любви, — прорычал муж. Я хотела его перебить, но он взмахом руки прервал меня. — Откуда мне было знать, что он тебе как брат?! Я вернулся к отцу и согласился на свадьбу.

Вот же бездна! Оказывается, из‑за того недоразумения мы потеряли несколько лет. Со стоном я оперлась лбом о колени. Супруг все же притянул меня к себе. Я уткнулась к нему в шею, а он поглаживал меня по спине.

— Вот так мы с тобой и оказались лишены семи лет, — тихо прошептал Рион. А потом повышая голос, еще более недовольно отозвался: — И Эйм не знал своего отца!

— Прости, — прошептала я, целуя его в подбородок. Муж кивнул и продолжил:

— Я не буду рассказывать тебе, про свою жизнь с Сарикой. Я ей безмерно благодарен за сына, но не более. Смерть ее — трагическая случайность, из‑за которой наши налаженные отношения с Камарином испортились если не окончательно, то надолго. Не будем о политике. На отца покушались, а придворный маг смог только остановить кровь. С даром же ничего поделать не мог. Я считал, что не готов еще к тому, чтобы бразды правления империей взять в свои руки. Ты когда‑то смогла спасти меня, поэтому я и решился послать за тобой. За все эти годы я не наводил о тебе справки, пытался вообще забыть тебя. С трудом, но мне это почти удалось. Видеть тебя не хотелось, но пришлось. Ты спасла магические способности моего отца, но этого оказалось недостаточным. Он стал слабее меня, поэтому мне не оставалось другого выхода, как стать императором. А встреча с тобой… Я думал, что смог возненавидеть тебя. И лелеял это чувство, не смотря на благодарность за спасение отца, пока не увидел Эйма. Слишком это было неожиданно, я просто растерялся, не знал, что делать, — тут я скептически хмыкнула, так как помнила, что план дальнейший действий Рион тогда выдал сходу, как будто и не раздумывая. — Все, во что убеждал я себя шесть лет, оказалось неправдой. Только потом все же пришла злость на тебя за то, что так долго скрывала. А потом за то, что подвергла и себя, и сына опасности, — муж вновь погладил шрам на моем животе. Я же виновато прятала глаза. — Однако, все это перекрывала радость от того, что у меня есть еще один сын… и то, что ты не обманывала ни меня, ни своего рыжего, — я поморщилась при этой реплике. Они же вроде поладили, а супруг до сих пор пренебрежительно о Гесте отзывается. По привычке что ли. — О вашем Торгесте мне на следующий день Эйм в подробностях рассказал. Меня просто ломало от такого количества противоречивых эмоций, стольких неожиданных новостей и обрушившихся новых обязанностях. И тут еще ты постоянно попадалась мне на глаза, — я раздраженно фыркнула, а супруг, дотянувшись, со смехом поцеловал меня в нос. — Через месяц после вашего появления во дворце я понял, что никуда мои чувства не делись. Я лишь задвинул их на задворки и старался о них не вспоминать. А теперь же, когда ты каждый день маячила передо мной, они вышли на первый план. У меня есть только один друг, которому я мог рассказать, что меня беспокоит. Лир тебя невзлюбил, это я понял сразу. И все же помочь мне согласился. Собственно, поэтому была нужна эта история с фавориткой, — я развернулась так, чтобы видеть лицо мужа. Рассказ начал затрагивать наиболее интересующие меня вопросы. — Сначала покушение на отца, потом мы выловили во дворце несколько подозрительных людей. В подробности вдаваться не буду, суть в том, что если бы я хоть как‑то продемонстрировал свои чувства к тебе, то тебе могла грозить опасность. Тем более ты мать моего старшего сына. Поэтому я и прикрывался фавориткой. К тому же, поженится мы могли только спустя год. И у тебя, и у меня траур был.