Цветы цвета неба (СИ) - Гиппиус Рина - Страница 72

Я отошла еще на пару шагов.

— Я, пожалуй, пойду, — хрипло пробормотала я. — Доброй ночи… и береги себя.

Быстро развернувшись, я покинула комнату, под грохот отброшенного стула.

Император покинул нас в ту же ночь. И мы уже вчетвером отдыхали на берегу моря. Постепенно я приходила в норму. Вот только кошмары пока так и не покинули меня.

За все это время я не получила ни одной весточки от Вильев. Что, впрочем, и не удивительно. Самой же мне было боязно писать. Я даже предположить не могла, как она отреагирует. Поэтому я решилась написать ее мужу. Хотя бы просто узнать, как они там. Но Стейнир меня опередил.

'Здравствуй, Риндамия!

Я сочувствую тебе. Ты пережила столь ужасные события, и я надеюсь, что не сильно пострадала. По крайней мере следователь, побывавший у нас на днях, заверил нас в этом. Мне сложно представить, что мой тесть вдруг оказался преступником. И я до сих пор не могу поверить в это. Однако, против фактов не пойдешь. Мне сообщили о произошедших событиях практически сразу, как только был обнаружен труп господина Орма. Вильев я не говорил до последнего. Она беременна, и мне хотелось сберечь до последнего ее спокойствие. Перед приходом следователя мне все же пришлось поведать ей. Слез и истерики, что я ожидал прежде всего, не было. Она наоборот замкнулась в себе. Практически не разговаривает со мной и дочерьми. Но мы очень надеемся, что она придет в себя.

И собственно то, ради чего я и пишу. О тебе Вильев ничего слышать не хочет. С одной стороны, я понимаю ее, а с другой… Вряд ли есть твоя вина в произошедшем. Все же я прошу тебя, не беспокой ее, пока. Если она отойдет, я тут же сообщу тебе.

С уважением, Стейнир Перкоп'

Дрожащими руками я положила письмо на стол. Ну вот, как я и предполагала у меня больше нет подруги. И я не могу винить ее в этом.

В первый раз в жизни у меня появилось нестерпимое желание напиться. Ну и соответственно забыться хотя бы на некоторое время. Сыновья уже спали. Мальчиков минует участь лицезреть мать пьяной. Так что я могла спокойно отправится вниз на поиски выпивки.

За полторы недели, что я здесь находилась, поскольку надобности в алкоголе не было, я не узнала, где же мне его найти. Да и есть ли он вообще тут.

Ни в столовой, ни на кухне следов подобных напитков обнаружено не было.

— Что ты ищешь? — спросила Теклария, заходя на кухню.

Я замялась. Признаться, или нет?

— Вино или что‑то в этом роде, — ответила я.

Теклария хмыкнула, прошла к двери в углу кухни, которая вела в кладовую. Там оказывается был вход в подвал. Я прошла за ней. Хм, а тут богатый выбор. Прихватив бутылочку янтарного коньяка, я поднялась.

— Ты же говорила про вино, — увидев мою добычу, произнесла Теклария.

— Ну я же добавила 'или что‑то в этом роде', — усмехнувшись, ответила я.

— Будешь пить одна?

— Желаете присоединится? — удивилась я.

— А почему бы и нет. У меня тоже настроение отвратительное, — императрица — мать села за стол и расставила рюмки.

Сначала было не комфортно, но видя, как непринужденно опустошает свою рюмку Теклария, я плюнула на все и начала методично напиваться.

— Ну рассказывай, что за повод? — спросила императрица — мать, поднимая на меня уже слегка осоловевшие глаза.

— Меня ненавидит единственная подруга, — отозвалась я, перекатывая в рюмке янтарную жидкость, рассматривая как она переливается на свету. — Впрочем, это неудивительно. Я же убила ее отца, — невесело усмехнулась я.

— А что, надо было сдаться ему? — склонив голову к плечу и прищурив глаза, поинтересовалась Теклария.

Я пожала плечами. Уже все равно ничего не вернуть. Да и я не уверена, что поступила бы иначе.

— Что у вас за повод? — в свою очередь полюбопытствовала я.

— У меня вся жизнь повод, — махнула рукой она. Но спустя некоторое время произнесла: — Тебе Эрикель рассказала историю Сарики? — я кивнула. — И мне почему‑то кажется, что ты отчасти меня винишь в случившемся с ней…

Я неопределенно махнула рукой. Уж не мне тут точно судить о том, кто виноват. Хотя, наверно, можно было и признаться, что когда‑то подобная мысль меня посещала.

— Я видела, что эта девушка не пара моему сыну и что он с ней счастлив не будет. А с другой стороны, во многом наши с ней истории были схожи. Вот только Эйн не похож был на Вемунда. Он старался относится к своей супруге уважительно. Но любил‑то он тебя. И если до рождения Инга Сарика еще пыталась завоевать любовь мужа, то после — отступилась. Я пыталась разговаривать с ней, но она ни с чьим мнением не считалась и поступала так, как сама считала нужным. Поэтому я и отступила. А вот с ее ненавистью к собственному сыну я мириться не стала. Достучаться до нее не было возможным, поэтому все заботы о внуке я взяла на себя. А Эйн и без того обожавший сына, пытался компенсировать недостаток любви матери, — Теклария на пару минут замолчала, прикрыв глаза. Я тактично молчала. — Никто не желал смерти Сарике, — продолжила императрица — мать, — и уж тем более такой смерти. Однако, могу признаться тебе честно, долго я не горевала по ней. За своего внука я была готова простить ей все, но только не ненависть к нему. С твоим появлением Инг обрел мать, и за это я тебе безмерно благодарна. И за многое другое тоже.

Мы посидели еще некоторое время в молчании.

— Теклария, а вы знали мою бабушку — Асгерд Кеапр? — спросила я.

Императрица — мать подняла на меня удивленный глаза.

— Не знала, что вы родственницы, — наконец произнесла она. — Да, я ее знала. Она мне как‑то очень помогла. Давно это было. Ее же уже нет в живых?

— Да, лет пятнадцать как. Она мою маму родила уже в солидном возрасте.

В глазах Текларии мелькнула искра осознания:

— Так вот как ты смогла родить Эйма! — воскликнула она.

Я кивнула.

— После того, как я вернулась с войны, в бабушкиной библиотеке я нашла книгу с описанием артефакта. Удачно так сложилось.

— Судьба значит, — Теклария отсалютовала мне рюмкой. — За моего внука, родившегося благодаря этому!

Этот тост не поддержать я не смогла.

Разошлись мы глубоко за полночь.

Перед своим уходом Теклария сказала мне:

— Вновь повторюсь, я очень рада, что история с твоим похищением закончилась сравнительно благополучно. Но очень тебя прощу, не вынуждай так больше волноваться Эйна о тебе.

Я кивнула. Только как я могу такое обещать?

Благодаря вовремя выпитому зелью, похмелье с утра меня не долго мучило. Впрочем, с Текларией я им поделилась тоже.

Я и мальчишки сидели в кабинете, выбирали им имена, под которыми они будут учится в школе.

За этим занятием нас и застал Рион. Мы его не видели уже около двух недель. Он регулярно писал Текларии и сыновьям. Я же не получила ни строчки. Обиделся на меня что ли?

Теперь мы уже вчетвером перебирали имена. Перебрали с десяток вариантов, пока не подобрали те, которые сыновей полностью устроили. Так Эймунд стал Эйвиндом. Ну чтоб не сильно отличалось. А Ингольв выбрал себе имя Эгиль. Чем ему так это имя понравилось, он не сказал.

Закончив с этим, император обратился к сыновьям:

— Идите погуляйте пока. Мне с вашей мамой поговорить надо.

Как только мальчики вышли, Рион запер дверь. Я испуганно сглотнула. Почему‑то, как мне казалось, это не предвещало ничего хорошего.

— Как ты знаешь, — начал он, присев на стол и тем самым возвышаясь надо мной, так как я осталась сидящей на диване, — в конце суока* истекает срок моего траура.

Ну да, а двумя неделями раньше истечет мой траур по отцу.

— Так вот, — продолжил правитель, с суровым выражением лица взирающий на меня, — сразу же после окончания траура состоится наша свадьба.

— Поздравляю, — не задумываясь ляпнула я. — Леди Эрнесия, наверно, безумно счастлива?

А потом до меня дошло. Вот бездна!

— Ты глухая? — разозлился он. — Я же сказал 'наша'! Твоя и моя! Мы с тобой поженимся!