Цветы цвета неба (СИ) - Гиппиус Рина - Страница 26

— Ну а ты как тут оказался?

— Не хочу хвастаться, — я скептически на него посмотрела, — ну ладно, ладно, хвастаюсь. Меня взяли с собой как лучшего целителя императорской гвардии.

— Я как увидел тебя среди сваленных в кучу трупов, думал сердце остановится, — я закусила губу, чтобы не сболтнуть какой‑нибудь глупости. Потому что видеть столь трагичное выражение на лице Рыжика было крайне непривычно. Хотелось как‑то разрядить обстановку, но я промолчала. Если выскажется, может ему полегчает? — А еще эти шутники боевики удивлялись, откуда здесь оказалась красивая женщина. Мол вслед за своим суженым решила на войну отправится. Ты же не подавала признаков жизни. Еще чуть — чуть и тебя правда похоронили бы! Это просто чудо, что ты вовремя стонать от боли начала, — я легка толкнула локтем в бок рыжего. — К сожалению, я лично проводить тебя до ближайшего портала не могу, но как только доберешься до Катомипаи сразу же отпишись! — строгим голосом, так напоминавшим учителя, сказал он. — И да, можешь не благодарить — учителю я не расскажу. Ему лишние волнения нежелательны.

— Да я и сама была уверена, что умру, — устало пробормотала я.

Торгест крепко меня обнял. Я уткнулась носом ему в грудь.

— Знаешь, только на войне я понял, что дороже всего. Мои родители за все это время ни разу мне не написали. Зато уверен, что как только узнают, что мне вручат орден Гудмунда, тут же обо мне вспомнят. Зато вот учитель завалил письмами. Все делится своими успехами. У него уже десяток новых заклинаний появилось. А в конце каждого письма он обязательно добавляет, что если я себя не уберегу, то он лишит меня части наследства, — он грустно улыбнулся. — По — моему лорд Магнир что‑то от нас скрывает.

— Думаешь он уверен, что скоро умрет? — тихо спросила я, стараясь самой не верить в свои слова. Хотя и многое на это указывает, к сожалению.

— Не знаю. Но похоже на то. Не зря же все эти странные его разговоры о наследстве. Он великий целитель, но даже самые великие не способны сами себя излечить. И если он нам не рассказывает, значит дело безнадежно.

— Втроем мы бы обязательно что‑нибудь придумали! — воскликнула я.

Торгест скептически поднял бровь.

— Да, ты прав. Если и сам учитель ничего не придумал… — разочаровано ответила я.

— Возможно, он просто не хочет нас раньше времени расстраивать. Да и вообще, это всего лишь наши ничем не подкрепленные умозаключения. Но что‑то мне подсказывает, что мы правы.

На пару минут мы замолчали.

— Так, сестричка, а ты почему мне не писала почти? До сих пор не простила мне той обиды?

— Да все я уже давно тебе простила, — я чмокнула его в щеку, покрытую рыжей колючей щетиной. — Ну не люблю я письма писать. Прости. Лорд Магнир и Ви тоже мне постоянно пеняют, что я редко пишу. К тому же сам знаешь, если меня увлекает какое‑то дело, мне сложно сосредоточиться на чем‑то другом.

— Знаю, знаю. Я отвлекся, — на секунду он задумался. — К чему я это все. Я женюсь.

Я ошарашенно уставилась на Торгеста. Лабиринты его логики как‑то лихо закрутились и привели мою логику в тупик. Он прикрыл мне рот и продолжил:

— В Амаллионе осталась одна девушка, которую я люблю, но которую незаслуженно обидел. Поэтому, как только вернусь домой, тут же попрошу прощению и женюсь.

Я вопросительно смотрела на этого непостижимого человека.

— Вот только не смейся надо мной сейчас. В общем дело обстоит так, — он взлохматил рукой свои волосы, — у меня есть три самых дорогих мне человека: учитель, ты и Тимеа. Когда я увидел тебя, лежащую на земле и не подающую признаков жизни… Столько мыслей пронеслось в голове: 'Да в тьму все наши разногласия! Можешь меня как угодно называть, обижаться сколько хочешь, делать, что хочешь. Но только окажись живой!'. А на счет Тимеи… а если она встретила уже кого‑то другого или просто меня забыла? Не — е-е — ет, я этого просто так не оставлю. Я себе не прощу, если окажется, что я своими же собственными руками убил свою надежду на будущее с любимой. Я тогда сглупил, но теперь я сделаю все, чтобы мы были вместе. Она же самая лучшая. Ты бы видела какая она красивая. А знаешь какая она умная? А ну да, откуда тебе знать. Я вас познакомлю. Обязательно. Как только вернусь. Уверен, тебе она понравится.

Мне даже сказать было нечего на эту странную сбивчивую речь. Я взъерошила и без того лохматые волосы и произнесла:

— Я уверена, что она хорошая. И уверена, что ты найдешь правильные извинения. Не забудь только на свадьбу позвать. Да и к тому же, как она посмеет тебе отказать, когда на твоей груди будет красоваться орден Гудмунда?

— Ох, Дами, как же я рад, что ты у меня есть. Как же я люблю тебя, не смотря на твой противный характер.

Я засмеялась.

— Я тоже тебя люблю, несносный мой Рыжик.

Со стороны входа послышался шум, мелькнула какая‑то тень и исчезла.

— Это наверно был наследник, — сказал Гест. — Он последнее время сам лично следит, чтобы у целителей все было в порядке.

— Заботливый будущий правитель, интересно, — хмыкнула я. А потом появилась какая‑то странная, даже бредовая мысль. — Торгест, а ну‑ка, напомни мне, как зовут принца?

— Эйннарион Скалдоварийский, — удивленно произнес он.

'Эйннарион! Эйннарион! Рион!' — звучало у меня в голове. И вновь меня накрыла все та же спасительная тьма, вытолкнув сознание.

В нос ударил мерзкий запах нашатыря.

— Вот же барышня кисейная. Никогда бы не подумал, — сквозь зубы произнес Гест. А потом злым голосом добавил: — Я вижу, ты очнулась, хватит претворятся!

— Гест, не кричи, пожалуйста, — взмолилась я.

— Какие мы нежные стали! Ну и когда ты собиралась мне рассказать? — строго спросил он.

— Что рассказать? — а вдруг, если я буду косить под дурочку, он отстанет. Не помогло.

— Ла — а-а — адно, — протянул Рыжик. — Протекает‑то беременность нормально?

— Все в порядке, не волнуйся. Ну подумаешь в обморок грохнулась, с беременными такое бывает.

Гест угрюмо кивнул. Но отставать от меня не собирался.

— Уж не тот ли, кого ты выхаживала в лагере под Дриной? — я кивнула. — Ты хоть знаешь кто он такой? — я снова кивнула. — И мне не скажешь? — еще один кивок. — Замечательно, — сказал Торгест, при этом добавив пару ругательств.

— Он хоть не женат? — не отставал Рыжик.

— Пока нет, — бесстрастно ответила я.

— Что значит пока? — взревел Рыжик.

— Я думаю это вопрос времени, — пожала я плечами.

— Ты ему, разумеется, ничего не сказала? — прищурившись, спросил Гест.

— Разумеется, — кивнула я.

Торгест на меня странно посмотрел, вновь прищурил глаза и вкрадчивым голосом спросил:

— Ты что, его просто использовала?

Я замялась. Он почти угадал. Но как?

— Ну не то чтобы использовала… Мы все равно с ним скорее всего больше не увидимся. А я…я очень хотела и хочу ребенка. Мне этот мужчина показался хорошим кандидатом. Хорошая наследственность и все такое. Здоровье крепкое, внешние данные хороши, — как можно безразличнее перечисляла я. И сама чуть не поморщилась от того, как по — идиотски это звучало.

— Как жеребца выбирала, — пробормотал Гест. Вспомнив прозвище Риона и его отношение к нему, я рассмеялась. Рыжик посмотрел на меня как на умалишённую. — Это жестоко. И рассказывать ему ты не собираешься?

— Расскажу, но попозже.

— Насколько позже?

— Рыжик, ну чего ты пристал? Это мое дело, и я сама разберусь.

— Да, да. Дело не мое. Но ведь ты мне не чужая! И не хочу, чтобы ты натворила глупостей, о которых потом будешь жалеть. По — моему, отец ребенка имеет право о нем знать, — Торгест взял меня за руку, заглядывая в глаза. Он прав. Но…

— Я расскажу ему. Обязательно расскажу. В свое время.

— И когда это время придет? — вот же прицепился.

— Не знаю. Но уж поверь, придет обязательно. А сейчас… сам понимаешь, обстановка не самая благоприятная.

— Ладно, ладно. Все, отстаю от тебя с расспросами. Теперь‑то тебе надо быть вдвойне осторожней. Обязательно напиши, как доберешься домой, — Торгест поднялся, чмокнул меня в макушку и ушел.