Волчья кровь (СИ) - "Кьюба" - Страница 2

    Это беспокоило многих и многих волков, и стало проблемой всего нашего племени. Истинные пары: когда альфа и омега испытывают непреодолимое влечение друг к другу, и остаются вместе навсегда, появлялись все реже и реже. В попытке продолжить род, альфы покрывали омег не связанных с ними, но волчата от такого союза неизменно рождались бетами - прекрасными и надежными охотниками, но, увы, не вожаками стай и не производителями детей. Охотниками, необходимыми для выкармливания потомства, но бессмысленными потребителями, когда потомства нет.

    В помете всегда рождались беты, наряду с альфами и омегами, но теперь, после этих отчаянных попыток увеличить нашу популяцию, количество бесполезных волков возросло в разы. И немногочисленная добыча стала исчезать.

     Тот лось, которого мы гнали, был единственной возможностью забить оглушающий голод, который терзал мою стаю уже полторы недели. Не насытиться, конечно: шестисот килограммов мяса хватило бы на двух-трех волков, причем бет, и точно не на всю стаю.

    Во мне, альфе по рождению и по праву боя, было пятьсот килограммов мышц и костей, туго обтянутых кожей. Люциан - второй из трех альф в моей стае, был меньше меня, но сожрал бы в полтора раза больше, это точно. Накормить досыта еще и Салтара - это надо бы валить еще одного лося.

    Раньше дичь в наших лесах водилась в избытке. Мы даже обменивали мясо на зерно, не растущее в занесенных снегом северных лесах. Теперь же Общины, в состав которых входило от двух до десяти стай, голодали. Города, где до этого кишела жизнь, опустели, в них оставались только омеги да несколько бет, для защиты. Все остальные уходили на охоту, и границы территорий, ранее бывшие расплывчатыми, теперь охранялись строго и неукоснительно.

    Но еды все равно не хватало. К тому же вражда Общин только ослабляла и без того ослабленные стаи.

    Впрочем, некоторые были не против подраться. Я точно знал, что Люциан, пользуясь своей мнимой защищенностью, часто ходит по пограничным территориям.

    Салтар, бегущий к северо-востоку от нас, провыл, что видит добычу. Волк из моей группы взбудоражено тявкнул, не потрудившись опустить морду в землю. Я не сбавляя хода, развернулся и рванул его зубами за ухо. Он сдержался и не взвизгнул, хотя было видно, что мой поступок стал для него неожиданностью, и я решил не наказывать дурака-бету в полной мере. Не время. К тому же он был не виноват, что родился от омеги, который, поддавшись безумию течки, отдался не связанному с ним альфе. Не виноват, да, но кровь его была жидкой, словно вода, а клыки мелкими, как у омеги. Да и охотником он был неважным.

    И то, что я был готов терпеть от омеги, я не собирался сносить от беты в своей стае. Никогда.

    Сильный запах крупного зверя ударил в нос, и я замедлил стремительную рысь. Загнанная добыча стояла, покачиваясь, у зарослей ивы, густо растущей по берегу ручья, и было ясно видно, как сильно она устала. Сердце лося набатом отдавалось у меня в ушах и я почти слышал, как оно перегоняет кровь этого могучего самца, всего на полметра выше меня в холке. Славная вышла охота.

    Я замер, краем глаза замечая, как Маркус останавливает остальных, нетерпеливых щенков, не умеющих ждать. Он был лучшим из охотников, настоящим бетой, рожденным от истинной пары волков, и я всегда мог на него положиться.

    Белая шкура Салтара мелькнула сбоку и растворилась в лесных тенях. Я беззвучно переступил лапами по хрустящей от ночных заморозков листве, и, пригнувшись, прополз полметра, незамеченный зверем.

    Не то чтобы я не смог справиться с ним в лобовой атаке: мне вряд ли повредили бы двухметровые заостренные рога, но все же эта добыча заслуживала чести умереть по всем правилам охоты.

    Я почти прыгнул, когда из-под укрытия лесной тени с ревом вылетел Люциан и сомкнул пасть на шее обезумевшего от страха и боли лося.

    Я почувствовал, как в душе поднимается волна ослепляющего гнева. Это была моя добыча! По праву охоты, по праву боя, это была моя добыча!

    Тело само бросилось вперед, и кто знает, чем бы закончилась эта охота, если бы мне под ноги не кинулся Салтар. Он схватил меня за холку, тут же отпустил, пригибаясь и избегая укуса, покорно подставил шею и прижал уши, и хотя я знал, что он сделал это специально и не всерьез, гнев все равно улегся.

    Лось уже умер, хоть и не так, как положено, и теперь из-за этого мерзавца мы будем есть мясо с привкусом страха и боли. Просто замечательно. Но так не пойдет.

    "Ты, тупой щенок плохо текущего омеги, - рыкнул я, поднимая холку и надвигаясь на заметно струхнувшего Люциана. - Отойди от добычи Общины!"

    Стая взвыла укоризненно и разочарованно, но я менять решение не собирался. Мясо, все без остатка, достанется живущим в городе омегам. И точка.

    Я клацнул пастью в сторону Маркуса и он, поняв намек, кувыркнулся через голову, перекидываясь в невысокого, крепко сбитого парня. За ним с неохотой последовали остальные беты, затем Салтар, сразу же убравший за спину длинные белые волосы.

    Люциан и я остались в волчьем обличье, и это было неправильно. Альфа-вожак превращается в волка первым, чтобы защитить перекидывающуюся стаю, и первым идет на врага, и вожак же превращается в человека последним, чтобы до конца защищать семью.

    Если коричневый волк сейчас же не превратится, то я буду вынужден либо бросить ему вызов, подтверждая свое право вести стаю, либо с позором отступить, признавая его главенство.

    И я бы давно перегрыз паршивцу глотку, если бы не его положение истинного партнера. Раньше этих правил не было, и царившее на нашей земле право сильного в полной мере нами использовалось. Да, омеги были всегда неприкосновенны, да, драться с бетой было ниже своего достоинства. Но право боя, веками определявшее иерархическую структуру альф, всегда было в силе. И если раньше я, кинувшийся на этого засранца, не был бы ни убит, ни даже осужден, покрой он хоть всех омег нашей Общины, то сейчас меня ждало изгнание или даже смерть от клыков Совета за то, что я "лишил наш род будущего в лице истинной пары".

    Какое-то у нашего рода сомнительное будущее, если его будут продолжать подобные трусы и омеги вроде того, что подставляют ему чрево.