Глиняное сердце (СИ) - "Iwilia London" - Страница 41

- Люблю тебя...- шептал Том, прижимая к себе прогнувшееся тело.

- И я... тебя...- еле-еле выдавил эти слова. Голова его кружилось и немного подташнивало. Слабость во всем теле и море мурашек. Наслаждение утомляло и расслабляло, заставляя отдаваться сонной неге. Том двигался медленно, растягивая их удовольствие, заставляя брюнета сжимать в пальцах края подушки, иногда тыкаясь в нее лицом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И наверно никто из них не считал ушедших минут, но каждый точно знал, что время уходит бесследно. Что каждый поцелуй и касание никогда не повторятся. Все это уходит, оставляя внутри гнетущую боль, тяжесть, желание забыться.

А потом Том перевернул их, позволяя Вильгельму быть сверху. И мальчишка охотно уселся на бедра мужчины, по началу медленно насаживаясь на горящий орган, а затем, все сильней сжимая его в себе. И каждая секунда сопровождалось то взглядом, то вздохом, то быстрым касанием. Они смотрели друг другу в глаза. Молчали, улыбаясь, и поглаживая друг друга ладонями. Слова людям лишь для того, чтобы доносить то, что не понимает другой человек. А эти двое так прониклись друг другом, почти стали одним целым, что и без слов было ясно все. Том понимал, что Вильгельму было хорошо, как никогда раньше. А мальчишка видел, что Кенинг доволен, влюблен и счастлив...

Вильгельм упирался руками в скользкую от пота грудь Тома, двигался быстрее и быстрее, насаживаясь и прогибаясь, после чего вновь поднимаясь по горячему члену. Кенинг держал его под бедра, чуть смягчая его движения.

И перед глазами плыли мысли о их первых днях вместе. О том страхе, что сковывал Тома, о тех чудесах, что пугали его... Теперь это все было таким желанным и так хотелось вернуться к всему этому... Снова ощутить вкус выпечки, вкус еды из рук любимого мальчика...

Их близость окончилась оглушительным оргазмом, что проник в обоих словно ток, ударяя каждый орган, сжигая изнутри, заставляя громко кричать и содрогаться. И это было даже больно, когда мышцы всего тела напрягались до предела, сковывая движения и заставляя подчиниться волне тока, что бежала по коже...

А потом был долгий отходняк. Вильгельм лежал на груди любимого и тяжело дышал, все еще чувствуя в себе орган любимого, изредка сжимая его, от ощущений расплываясь в улыбке. А Том просто лежал с закрытыми глазами, руки его, словно стебли, лежали на кровати, сил в них не осталось ни на что, даже на дрожь в пальцах.

Вильгельм первый нарушил тишину:

- Я верю, что ты моя судьба. И если будет суждено, то мы еще встретимся...

- Я не смогу сделать это с тобой...

- Только ты и сможешь...- нежно бормотал Вильгельм.

- Мы можем жить так. Ты и я. Мне плевать, что я брошу все, что временами в тебе будет просыпаться лорд и творить гадости... мне плевать. Если есть возможность хоть на какую-то жизнь подле тебя...

- А мне не плевать, Том. Пойми меня правильно.- Он кое-как слез с любимого, усаживаясь спиной к нему и продолжая говорить.- Ты только не перебивай меня. Мне не плевать. Я же люблю тебя... Люблю сильнее собственного существования. Именно существования, это нельзя назвать жизнью. Я так долго ждал тебя, хоть и сам не понимал, что жду кого-то особенного. Я делал зло, хоть и не своим умом, а умом лорда. И я боюсь, что однажды причиню боль тебе, Том. Все ведь не так просто... с каждым днем колдовство и магия в нас только усиливается. Я паранормальная хрень, которой волшебство не страшно, а ты человек, и для тебя оно губительно. В итоге ты сойдешь с ума, убьешься, покончишь жизнь самоубийством... Я видел как такое случилось со многими моими хозяевами. Том, я не хочу тебе такой судьбы. И умоляю, не заставляй меня существовать вот так... Я не хочу. Я устал. Семьсот лет это слишком много... Прости...

Том глубоко вздохнул, глотая комок слез и приказывая себе не ныть как баба. Вильгельм оглянулся на него и осторожно проговорил:

- Поверь мне, Том. Я люблю тебя. И если ты любишь меня... не мучай больше. Я не могу так...

- Вильгельм...

- Я прошу тебя...

- Нет...

- Но я не смогу больше быть с тобой, Том. Я не смогу... Я больше не смогу... прошу тебя...

Том смотрел в любимые глаза и ненавидел тот день, когда выпросил у старухи эту куклу. Ненавидел и себя, за то, что вляпался по-крупному и теперь ничем не может помочь этому кукленку. Ненавидел и все эти правила, колдовство и отца братьев тоже. Зачем надо было так издеваться над собственными детьми? Хотя с другой стороны... эти карие глаза открыли столько всего для него самого... И Том попытается не забыть, попытается помнить и верить, что все это не было сном, что Вильгельм на самом деле был в его жизни... терять любимого вот так вот... убивая собственноручно.

- Ты хорошо подумал?- С надеждой в голосе.

- Да.

- Что я должен делать?- Том сел, понимая, что после того, как сделает это с Вильгельмом убьет и себя. Это не были попытки уйти от сложностей жизни... Он просто смирился с тем, что не сможет жить без любимых глаз. Он просто не простит себя за то, что не помог ему...

- Я стану куклой, а ты оторви мне голову и сожги ее вместе с телом...

- Тебе будет больно?

- Нет...- отвел в сторону взгляд. Конечно, ему будет больно. Ему уже больно. Оставлять Тома одного... уходить... но наверно такова судьба.

- Хорошо...- Том поднялся с кровати, на которой еще и простыни от их тел не остыли... Но остынут. Как и тело любимого брюнета.- Идем...- он протянул руку Вильгельму.

Том быстро надел спортивки на голое тело и пошел на кухню, где достал с нижних полок железную миску, так можно сжечь любимую куклу. Он принес ее в гостиную, где обнаженный брюнет переставлял мебель в кукольном домике.

- Ты снова начнешь собирать коллекцию?- не оглядываясь спросил мальчишка, вставая на носочки и устраивая колыбельку рядом с двуспальной кроватью.

- Нет.

- А когда у тебя будут дети, ты будешь покупать им кукол?- Все так же спрашивал, увлеченно устраивая в колыбельке мелкого плюшевого мишку. Том кусал губы, понимая, что и семьи у него не будет... и детей тем более.

- Конечно.

- Только «Барби» не покупай. Они какие-то дурные и заносчивые. Лучше глиняных покупай... У нас сердца мягче...

Том нахмурился, чувствуя, как глаза вновь увлажняются.

- Хорошо...- его хрип.

- Говорят, что глиняное сердце не в силах любить. Врут.- Вильгельм оглянулся на мужчину.- Если что этот домик... ты не трогай тут ничего... он...- вновь посмотрел на полки,- если бы у нас был дом, то я бы поставил мебель в нем именно так...

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Том кивнул, медленно подходя к обнаженному брюнету. Он погладил его по волосам, улыбаясь искренней и чистой улыбке.