Лорды гор. Да здравствует король! - Арьяр Ирмата - Страница 8

Дигеро просто лучился от счастья, когда его отец вздохнул и развел руки:

— Это невероятно. Впервые за всю историю они пошли против кланов, вмешались в дела лордов! Почему?

Я поймала загадочную улыбку бабушки и подумала, что без нее тут не обошлось. Тогда зачем она угрожала матушке чем-то ужасным? Эти проклятые интриги взрослых сводили меня с ума. У них политика, видите ли, а у меня — жизнь!

— Что ж, миледи Хелина, это меняет дело, — выдавил лорд Этьер. — Думаю, кланы согласятся со мной: теперь мы сделаем всё, чтобы отстоять вашего ребенка. Война так война, — и он, широко улыбнувшись, подмигнул сыну.

Его супруга, леди Зарина, впервые за вечер разлепила поджатые губы:

— Война? В нашем состоянии, когда кланы и в четверть не так сильны, как прежде? Северная Империя сотрет нас в пыль, и горы проклянут вашего сына, Хелина.

— Я сознаю, что стать причиной горя многих горных семей — не самое лучшее начало жизни для Лэйрина, — ответила матушка. — Потому я все-таки еще раз встречусь с Робертом.

Переговоры с королем затянулись, перешли в письменную форму, потом были отложены до конца весны. Горы покрылись льдом и снегом, то и дело доносился грохот обвалов, бушевали бураны, препятствуя голубиной почте, а королевские гонцы не могли ступить даже в предгорье.

Эти полгода извели матушку так, что она стала такой же бледной и стройной, как леди Амель. Королева угасала.

Мы с Диго после того вечера поклялись в вечной дружбе и были неразлучны, пока не случилась катастрофа. 

3

В начале третьего месяца весны, возвращаясь с охоты в долине, я и Диго устроили соревнование в скорости, оторвались от охраны и первыми поднялись на перевал, откуда можно было разглядеть наш замок.

Я любила здесь останавливаться. С этой точки открывался впечатляющий вид на нашу главную родовую гору, тоже носившую имя Грахар: ослепительный пик с каскадом вечных льдов. И замок, выраставший из горного склона, выглядел как ледяная игрушка — белоснежный, со сверкающими шпилями башен, возвышавшихся над зубчатыми стенами.

Но на этот раз… на месте замка виднелись заброшенные, еле различимые развалины, черными дырами зияли проломы в остатках крепостной стены. Не было и ажурного моста через расщелину. У меня перехватило дыхание от ужаса.

Диго, проследив мой взгляд, развернул коня, перегородив мне тропу. Закричал:

— Лорд Грахар! Скорей!

Дед с бабушкой и свита уже и без того неслись за нами, насколько это было возможно без риска для жизни.

— Дигеро фьерр Этьер, уйди с тропы! — заорала я. — Там моя мама!

Но в этот миг с глазами что-то случилось: замельтешили точки, вспыхнули световые круги. А когда зрение вернулось, башни оказались на месте, в целости и сохранности. Я растерялась.

— Что это было?

— Мираж, — невозмутимо ответила леди Амель, остановившись рядом. — В горах случается.

Но она не сумела скрыть тревогу, а в следующее мгновенье башни замка задрожали и абсолютно беззвучно оплыли, превратившись в те же древние безжизненные развалины. Бабушка вскрикнула, обернулась, и ее глаза снова стали черными дырами.

— Лэйрин, наша дочь запретила нам говорить с вами о нашей сути… но вам все равно пришлось бы это узнать, рано или поздно. Мастер Рагар и сэр Лорган объяснят вам то, что вы сейчас увидите, а нам с лордом надо торопиться.

При этом она почему-то спешилась.

— Быстрее, Амель! — прорычал позади глухой неузнаваемый голос. — Может быть, мы успеем спасти нашу упрямую дочь. Мастер Рагар, надеюсь, вы сопроводите Дигеро в дом его родителей. Дом Грахаров уже не может принимать сына лорда Этьера.

Я оглянулась. Лорд Грахар, если это он спрыгнул с дедушкиного коня, тоже преобразился. И все слуги замка. Такие же бездны смотрели из их глаз, а за спинами… разворачивались крылья — огромные, черные, с радужными искрами. Только сэр Лорган, Диго и «снежные дьяволы» остались прежними.

Лорд и леди Грахар взлетели и молниями понеслись к развалинам в сопровождении чудовищной стаи, а их брошенные лошади рассыпались облаками серебряных искр и растаяли.

— Мама! — заорала я, плеткой хлестнув лошадь, но учитель Рагар перехватил ее под уздцы и не дал двинуться с места. Несчастная кобыла загарцевала, оступаясь на камнях.

— Ничего особенного не случилось, ученик, — невозмутимо сказал Рагар. — Миледи Хелина жива, но ее силы иссякли. Лорд и леди помогут вашей матери прийти в себя. Она очень сильная волшебница, но ее дар ограничен.

— Лорд и леди?! — меня захлестывал такой ужас, что я почти кричала. — Это же не люди! Кто они?

— Уже не люди, но были людьми. Ваши бабушка и дедушка давно погибли, но стали горными духами. Мы — Белые горы. У нас две жизни, человеческая и нечеловеческая. Вашего замка не существует для людей из плоти, но он есть для духов. Миледи Хелина давала им свою жизненную силу, чтобы они обрели вторую жизнь как дэриэны — воплощенные духи. А они помогали ей возродить дом рода во плоти хотя бы частично. Ритуал миледи проводила, когда вы были на охоте.

— Мираж, в горах случается, — прошептала я.

— Не мираж — магия. Миледи Хелина наделена даром рода. Она — риэнна. Если бы король признал вас раньше, ваше высочество, вы никогда бы не узнали о наших тайнах. Королева хотела, чтобы вы росли обычным ребенком и до поры не знали об особенностях семьи вашей матери и ее самой, чтобы вы считали, что вокруг вас — простые люди.

— Но почему?

— Потому, что в королевстве Гардарунт распространена враждебная нам религия, и люди считают горных риэнов колдунами и ведьмами. Если Роберт вас признает, церковь будет настаивать на испытании, дабы убедиться, что вы не колдун и, как и ваши сестры, не унаследовали силу вашей матери. Вас будут допрашивать, и чем меньше вы сможете сказать о горцах, тем лучше для нас и для вас.

Диго сидел на коне молча, опустив голову. Я спросила:

— Ты знал, Дигеро, что наш замок — иллюзия и все не взаправду?

Карие глаза угрюмо глянули из-под полуопущенных ресниц:

— Знал. И что? С каждым погасшим горным родом может такое случиться. Все же было как по-настоящему. А библиотека — это же совсем чудо! Вызвать даже духов учителей, писавших эти книги! Такого больше никто из наших магов не может.

«Библиотека… — с горечью подумала я. — Такое чудо, в котором не было ни клочка о магии, если не считать мифов о древних исчезнувших айрах. Ни намека на истину вокруг меня». Голова закружилась, в глазах потемнело так резко, словно распахнулась дверь душного погреба, впустив солнце.

Именно в тот момент я начала догадываться о причине своего одиночества, начала осознавать, как тщательно дозировалось любое знание и впечатление, которое я могла получить. Кем я была для матери? Любимой дочерью или ценной пленницей, предметом торга с королем Робертом?

Видя, что я уже не рвусь сломя голову в пропасть, Рагар отпустил мою лошадь.

— Воззвать к духам предков, наделить их жизнью и возродить родовой дом может только женщина рода, имеющая дар предков, — сказал он, уставившись неподвижным взглядом на развалины замка.

— А сыновья? — прозвучало у меня как-то очень уж жалобно.

— Сыновья тоже могут получить дар гор — силу риэна, — чуть дрогнул в улыбке уголок его губ. — Могут основать новый дом и сделать его таким же великим, каким был раньше дом рода Грахар.

Плечи Дигеро, младшего сына лорда, вдруг распрямились, глаза вспыхнули. Гордец.

Матушка была без сознания, и жизнь в ней едва теплилась. Ее светлые волосы потускнели, закрытые глаза ввалились. При виде ее осунувшегося лица с синими кругами под глазами я забыла обо всех дурных мыслях.

Она лежала под грудой шкур на холодной постели в одном из уцелевших, но промозглых и пыльных помещений. Рядом хлопотала Сильвия. Вместо привычных шаров света, плававших под сводами замка по вечерам, на стенах горели коптящие факелы. Сэр Лорган зажег огонь в треснувшем камине, поставил несколько жаровен, но в щели и пустые окна дул ветер, и теплее не становилось.