Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Лорды гор. Да здравствует король! - Арьяр Ирмата - Страница 34


34
Изменить размер шрифта:

Я говорила уже, что мои белокурые и синеглазые сестры ангельски прекрасны. Но если Адель и Агнесс превратились в порочных фурий, а их красота стала бесстыжей и хищной, если Виолетта по-прежнему выглядела глупой куколкой, то сегодня Виола потрясла даже меня. Она надела строгое, почти траурное, темно-синее платье, убрала локоны под темную кружевную накидку, от чего углубились тени на осунувшемся личике, напоминавшем тончайший и хрупкий фарфор.

Красота Виолы стала пронзительной, переворачивающей душу. И под скорбным взглядом ее потемневших фиалковых глаз придворные наглецы почтительно склонились, и даже стервы Адель и Агнесс побледнели и отвернулись.

— Я виновен, — повторила я, глядя в посеревшее лицо Роберта.

Хотя бы в том, что не спасла сестру. Опоздала.

Щека у него задергалась, он откинулся на спинку трона, помолчал, закрыв глаза и пережидая шум. Затем поднялся — огромный, властный — и положил конец безобразно затянувшемуся судилищу:

— Достаточно свидетелей, вейриэн Рагар. Показания моей несчастной дочери ничего не изменят. Виола, ты можешь уйти, — подождав, когда пострадавшая безмолвным призраком покинет зал, король объявил решение: — Раз признавшихся двое, вверяю их высшему суду. Пусть Безымянный бог рассудит, кто из них истинный виновник. Внял я и твоему совету, друг мой Виннибор. Ты прав, чаша с ядом будет милосерднее, хотя преступник не заслуживает снисхождения. Приготовь два кубка с вином, но пусть яд будет в одном.

Герцог со счастливейшей улыбкой удалился исполнять приказ.

Рагар положил мне ледяные пальцы на плечо, и обратился к королю:

— Ваше величество, принц Лэйрин — мой ученик, и за все прегрешения отвечать должен наставник, не исполнивший своей обязанности.

— Законы Белых гор не имеют силы за их пределами, — отрезал Роберт.

Тут выступил вперед Светлячок, закончив советоваться с друзьями:

— Мой возлюбленный государь, а ведь и у нас в королевстве есть закон, по которому за осужденного может ответить любой человек, если они не родственники. И я вот… это… прошу о такой чести.

Король повернул голову к судье, вопросительно поднял бровь. Тот, почесав лысину под париком, прогнусавил:

— Есть такой закон, триста лет назад был принят еще при прежних королях. С тех пор никто его не отменял, но и не применял в судебной практике, поелику к замене на Божьем суде не допускаются родственники, опекуны или учителя, слуги или рабы, а также больные, старые, юродивые и лица, осужденные за другие прегрешения. Кроме того, берущий на себя искупление чужой вины должен быть одного сословия с представшим на Божий суд и к тому же девственно чист, о чем, впрочем, достаточно клятвы на священной книге.

— А последнее-то на кой дьявол? — возмутился Светлячок такой несправедливостью.

— Дабы Господь пощадил его невинную душу, — назидательно молвил кардинал.

На лицах сестер А. нарисовались премерзкие ухмылки, и барон Анир тяжко вздохнул, отступая. Рагар за это время шепотом сообщил мне на древнем языке айров все, что думает о моих умственных способностях, и я узнала много диковинных и не очень приличных слов.

Мне было все равно, что он думает. С истинными виновниками преступления мой учитель и без меня разберется, а «огненную кровь» без меня вернет через северян, они же союзники. А мне все надоело. На душе царило божественное спокойствие. Я не могла не заметить, каким восторженным светом озарились глаза Дигеро, когда он увидел прекрасную страдалицу Виолу. Она насмерть поразила его безнадежно романтическое сердце. А мое сердце… оно умерло еще в долине Лета.

Скорей бы это все закончилось. Навсегда.

Если, конечно, мне повезет выбрать правильную чашу.

Герцог Виннибор самолично внес поднос с кубками, накрытыми платками, слуги поставили на первом ярусе возвышения столик, на который и водружены были инструменты правосудия. Единственное, чего я боялась, — что Рагар затеет бой: его пальцы совсем побелели, сжавшись на рукояти меча, а ноздри гневно раздулись.

И, великие боги, лучше бы грянула драка, чем прозвучавший внезапно громкий и чистый голос:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ваше величество, я, младший лорд Дигеро фьерр Этьер, подхожу по всем условиям и прошу о чести выступить на Божьем суде вместо его высочества принца Лэйрина.

Виннибор, пропустивший самое интересное, ошеломленно замер.

— Нет, Дигеро, не смей! Я сам за себя отвечу! — кричала я, но меня никто не послушал, а пальцы Рагара мертвой хваткой впились в плечо. — Какой же это Божий суд, если отвечать будет ни в чем не повинный?!

Диго, мой слишком благородный для этого мира Диго… Я уже готова была на последнее доказательство, только бы не подвергать тебя риску быть убитым вместо меня. Моя рука потянулась к крючкам на камзоле.

— Я запрещаю, — едва слышно выдохнул наставник. — Не двигайся, ученик, и ни слова больше.

Не знаю, что он сделал, может быть, использовал сельт, хотя укола не почувствовалось, и я продолжала стоять не падая. Но тело онемело, словно превратилось в каменную статую, язык не шевелился, и мое признание не прозвучало. Разоблачение не свершилось.

Сквозь злые слезы, срывавшиеся с ресниц, и в полном отчаянии я наблюдала, как Дигеро тянул жребий.

Право выбора выпало Дирху.

Королевский фаворит, недолго думая, схватил первый попавшийся кубок, поднял, как для тоста, и улыбнулся мне в глаза:

— Я буду счастлив умереть за моего великого господина и его наследника! — и почему-то мне подумалось, что вовсе не короля Роберта он имел в виду. Возможно ли, чтобы Дирх знал истину? Но спросить было уже не у кого. Сорвав салфетку, он опрокинул в горло содержимое кубка и тут же захрипел, упал, корчась в судорогах. Из почерневшего рта вытекла серая пена, землистые щеки пробороздили черные слезы, и фаворит потерял последнее сходство со мной.

Его окончательную смерть засвидетельствовал и лекарь, и сам король, потрясенный этой смертью так, что лицо его стало белее мела, а губы дрожали, пока он наблюдал, как вейриэны вытаскивают покрывшееся пятнами и ненормально, стремительно разлагающееся тело из зала.

Дигеро протянул руку к оставшемуся кубку, но был остановлен Робертом:

— Уже лишнее. Божий суд свершился, истинный виновник наказан. Пусть это вино выпьет за мое здоровье тот, кто подал нам столь блестящий совет, позволивший совершить возмездие, — герцог Виннибор!

Третий советник растерянно моргнул, отступив от столика.

— Что же ты, друг мой? — Роберт подался вперед, черты его хищно обострились. — Ты отказываешься выпить за здравие своего короля? Или во второй чаше — тоже яд? Уж не замыслил ли ты под видом суда убийство наследника короны Лэйрина? Стража, взять его!

Виннибор метнулся к выходу.

Ему загородили путь стражники, но третий советник, несмотря на тщедушность тела, проявил нечеловеческую гибкость и ловко миновал препятствия.

Король махнул рукой, лучники на галерее спустили тетивы, унизав герцога стрелами. Но тот лишь пошатнулся и тут же встряхнулся, на миг став клочком тумана. Стрелы осыпались, а Виннибор гигантским прыжком подлетел, уходя от удара двух мечников, взбежал по колонне и, вытянувшись огромной белесой тварью, похожей на личинку ручейника, заскользил по потолку к бойнице. Его темно-серые одежды упали вниз, словно использованный кокон.

— Инсей! Он — инсей! — завопил кто-то.

Чудовищное существо оказалось не одиноко. Несколько придворных и стражников обратились в таких же склизких водянистых полузмей и накинулись на лучников, тщетно пытавшихся пристрелить Виннибора. Началась потасовка.

И тут я впервые увидела во всей красе, что такое дар «огненной крови».

Роберт полыхнул.

В его глазах плеснул жаркий расплавленный металл, волосы вздыбились бело-рыжим пламенем, объявшим все тело. Он весь стал, как костер с человеческими очертаниями — желтые, красные и голубовато-белые сполохи клубились вместо рук и ног, лица и одежды; от огненного тела с гулом и треском выстреливали длинные языки, складываясь в подобие крыльев.