Пустошь (СИ) - "La_List" - Страница 7

– Ничего, – Локи дергается, пытаясь вывернуться. – Просто остаточный эффект. Я просто устал.

– Устал? – Тор прижимает младшего ближе и соскальзывает ладонью к его паху. – А это что?

– Тор... – голос у Локи срывается, когда Одинсон зацепляет пальцами его член через грубую ткань штанов. – Не нужно. Это же...

– Хочешь, я отвернусь? – Тор отдергивает руку, вдруг осознавая, как все это выглядит. Что Локи, вообще-то, его брат.

– Отвернешься? – младший сжимается в комок. – Зачем?

– Ну, тебе же надо... – Тор делает характерное движение рукой.

Локи непонимающе смотрит, а потом, видимо, сообразив, о чем говорит Тор, качает головой и неловко говорит:

– Это пройдет, не переживай. Оно само проходит.

– Само? – Тор едва не давится. – Ты что же, никогда не...

– Нам нельзя, – Локи убирает руки за спину. – Если про кого-то узнавали, то... наказывали. Так, чтобы никогда больше...

Одинсон прикусывает губу, а потом резко дергает брата к себе, прижимая так, что больно становится самому:

– Ты больше не там, – он мягко поглаживает младшего по голове, чувствуя, как по телу вдруг разливается давно забытое уже тепло возбуждения. – Ты можешь делать все, что захочешь.

Локи упрямо мотает головой и пытается вырваться. Его трясет.

Так они сидят минут пять. Пока Локи чуть не успокаивается и не расслабляется.

– Иди сюда, – мягко шепчет Тор, осторожно усаживая его рядом с собой. – Я помогу. Я все сделаю... – Скользит мягко ладонью по животу, массирует, спускаясь все ниже, одновременно мягко касаясь губами щеки младшего. – Тебе будет хорошо. Это бывает хорошо.

Расцепляет застежку и проскальзывает пальцами под белье.

– На надо! – запоздало выкрикивает Локи, но Тор уже касается пальцами. Сначала лобка. На гладкой коже грубые полосы шрамов.

Локи как-то обмякает. Прекращает сопротивляться. А Тор заставляет его приподняться и стягивает штаны и белье на бедра. И прикусывает губу: лобок и внутренние стороны бедер исполосованы белесыми старыми шрамами. Словно ножом резали.

– Я же говорил, – Локи странно улыбается. – Если узнавали – наказывали. За один раз – двенадцать порезов. Мне тринадцать было. И я... Мне сказали: либо сам, либо надзиратель. Я взял нож и...

– Не надо, – Тор сжимает его руку. – Прости. Я дурак.

– Ничего, – младший опускает голову. – Ты не виноват. Правда. Я же мутант...

– Хочешь, я тебе... – Одинсон сглатывает. – Хочешь, я это сделаю?

– Дотронешься до меня? – Локи не смотрит на него. – Зачем?

– Так можно? – Тор кладет руку на его бедро и касается пальцами шрамов.

– Можно, – почему-то кивает младший.

И Тор, облизнув ладонь, обхватывает пальцами его вялый уже член. Проводит по всей длине, ласкает. Получается неуклюже. Но Локи не отталкивает. И Одинсон продолжает. Прижимает губами к уху брата, тяжело дышит, чувствуя, как против воли в паху тяжелеет.

Локи сидит не шевелясь. Реакции на свои прикосновения Тор не ощущает. Накатывает отчаяние. И он вдруг решается: разворачивает младшего к себе и прижимается к его губам неуклюжим резким поцелуем. Тот удивленно всхлипывает, дергается. И Одинсон, целуя, чувствует, как напрягается в ладони его член.

Губы у Локи сухие, шершавые... И безвкусные. Но такие...

– Тор... – в голосе младшего что-то похожее на смесь страха и удивления. – Это же только для...

– Лучше помолчи, – просит Одинсон, мягко двигая рукой. – Не думай.

Он и сам не понимает, что делает.

И Локи почему-то расслабляется. Приваливается к плечу Тора, и тот вдруг чувствует, как младший начинает подаваться бедрами за его рукой.

Возбуждение накатывает с новой силой. Так что когда Локи с удивленным стоном выгибается, выплескиваясь в его ладонь, Тор до крови закусывает губу, едва сдерживаясь. В штаны кончать не хочется.

– Это... – голос младшего едва слышен. – Это... Тор, я не...

– Шшш... – Одинсон не знает, что сказать, поэтому просто целует брата в щеку. – Все нормально. Это нормально. Слышишь?

И Локи почему-то кивает.

Тор натягивает на него штаны, застегивает их, обнимает младшего за талию, прижимая к себе, и просит:

– Теперь спи.

Локи вяло кивает и роняет голову на его плечо. Все же он слишком много сил потратил сегодня. Одинсон слышал где-то, что ментальная сила, это то же самое, что мышечная, и перенапряжение чревато последствиями. Статью что ли какую-то читал в интернете? Плевать.

Через пару минут младший уже ровно тихо дышит, а Тор дергает застежку, обхватывает член и парой грубых движений доводит себя до разрядки, вдруг представляя вместо своей руки руку брата.

Это почему-то не пугает. Тор коротко улыбается пустоте, ставит таймер браслета на два часа и закрывает глаза.

Глава 3.

Таймер включил сигнал ровно через два часа. Как и положено. Резкий сигнал заставляет Тора едва ли не подскочить. Рядом вздрагивает Локи, так и проспавший все это время, привалившись к боку Одинсона.

– Тише, – автоматически просит Тор, чуть сильнее прижимая его к себе. – Пора просыпаться.