От Земли к Андромеде (СИ) - Мишарин Борис Петрович - Страница 34

   Романов встал, походил по кают-компании, обдумывая услышанное, ответил:

   - Заманчивое и, вероятно, дельное предложение. Сергей Валентинович свяжется с вами, Николай Петрович, в ближайшее время. Где вы сейчас производите краску и какое количество можете предложить?

   - Я не ставил производство на поток, Владимир Сергеевич, но, полагаю, что в течение недели смогу дать количество, необходимое для обработки корпуса подводной лодки. У меня в собственности алюминиевый завод, на его территории производится эта краска. Металл в жидком состоянии и может храниться не более месяца, поэтому лучше использовать свежий, а для этого необходимо знать площадь покраски. Красить необходимо снаружи все - днище, палубу, рубку, стекла, леера, орудия и так далее.

   - Стекла? - удивился Романов, - но как смотреть потом через них?

   - Металл на стекле становится прозрачным, а само стекло бронированным, вы в этом убедились на катере, - ответил Ковалев. - Кроме того, человек, который станет непосредственно руководить покраской, должен получить у меня определенные инструкции, как и командир покрашенного судна - возникнут особенности в управлении кораблем. Видите, возникает множество вопросов, которые мог бы решать назначенный вами человек. Позднее инструкции может отдавать специально обученный мною сотрудник. Мелочи - не президентское дело.

   - Хорошо, Николай Петрович, мы все обдумаем и, как я уже говорил, Сергей Валентинович с вами свяжется. Сейчас я проведу совещание с командующими флотами и авиацией, желаете присутствовать?

   Ковалев пожал плечами.

   - Не знаю, если есть в этом необходимость, - ответил он.

   - Вы как считаете, Сергей Валентинович? - спросил Романов.

   - В будущем Николаю Петровичу придется бывать на полигонах, аэродромах, базах и секретных КБ. Чтобы не возникало лишних вопросов, считаю необходимым представить его командному составу.

   - Хорошо, приглашайте командующих флотами и авиацией, - распорядился Романов.

   Высший офицерский состав разместился в кают-компании.

   - Товарищи адмиралы и генералы, - начал Романов, - представляю вам... человека - Николай Петрович Ковалев. Если вам по службе придется встретиться с ним, то прошу выполнять его просьбы, даже если они покажутся на первый взгляд сумасбродными. Теперь перейдем к результатам учений...

   - Владимир Сергеевич, - перебил его Ковалев под неодобрительные взгляды адмиралов, - пока вы проводите совещание - разрешите мне осмотреть крейсер: военные корабли только на картинках видел.

   - Да, конечно, - улыбнулся Романов, - пригласите ко мне командира.

   В кают-компанию вбежал капитан первого ранга, начал доклад, но Романов прервал его:

   - Покажите крейсер Николаю Петровичу с учетом полного допуска, - приказал он.

   Домой Ковалев вернулся уставшим, но в душе ободренным. Вероника встретила его без вопросов, только обняла и поздравила.

   * * *

   Президент Романов ничего не забыл. Николая пригласили в Москву, а в Н-ск прибыла экзаменационная комиссия во главе с профессором Васнецовым Аркадием Дмитриевичем, заведующим кафедрой госпитальной хирургии московского медицинского университета. С ним приехала могучая кучка профессоров терапевтов, кардиологов, невропатологов. Из местных в комиссию включили одного профессора Ларионова.

   Когда Васнецова вызвал к себе министр здравоохранения и поручил в порядке исключения и экстерната принять экзамены в Н-ске у какой-то Ковалевой, он основательно возмутился.

   "В медицинском университете нет заочного отделения, как можно экзаменовать без обучения на врачебную специальность? Это возмутительно и невероятно! Я категорически отказываюсь и подам жалобу Президенту, это черт те знает что"...

   Министр ответил спокойно: "Жаловаться вам некому - это поручение Президента, а невероятное вас действительно ждет в Н-ске".

   Васнецов посмотрел удивленно.

   "Ладно, Президент не врач, но вы то должны соображать своей головой", - продолжал свое возмущение Васнецов.

   "А вам нужны дырки в штанах от сиденья за партой или знания и умения? - в свою очередь возмутился министр, - никто вас не заставляет выдавать диплом незаслуженно, для этого и создана авторитетная комиссия. Есть знания и умения - да. Нет знаний и умений - нет. Обсуждение закончено, оформляйте командировку и вылетайте".

   Васнецов лично знал профессора Ларионова и по прилету сразу же направился к нему на кафедру. Начал без приветствий и предисловий:

   - Леня, объясни мне, дураку, как можно принимать экзамены у Ковалевой? Ты же врач, хирург, профессор... Я даже соглашусь, что теорию можно вызубрить, но пальчики требуют не только знаний - им нужен опыт, навык, стаж, постоянные тренировки. Как она может оперировать, если в операционной никогда не была? Пусть она терапевтом станет работать, но каждый врач обязан владеть элементарными хирургическими навыками для экстренных случаев. Или мы тоже станем готовить врачей недоучек - бакалавров? Я недавно домой заходил, вышел из лифта и случайно пришлось услышать разговор двух спорящих между собой молодых парней. Один, как я понял, университет окончил, а второй называет себя бакалавром. И так кичится этим названием, что слов нет. Не выдержал я, вмешался, спросил, что означает слово "бакалавр" в переводе. Этот бакалавр даже оторопел от неожиданности - знаний то нет. Тогда я ему объяснил, что бакалавр - это недоучка. Раньше в графе писали образование неполное высшее, а сейчас пишут бакалавр. Пришлось быстро сбежать в квартиру - иначе бы побили.

   Васнецов постепенно остыл, выговорившись. Ларионов ответил ему:

   - Смотрю я на тебя, Аркаша, и себя вижу. И я так же возмущался, когда впервые услышал о Ковалевой. Сейчас уже по-другому считаю - это не врач, не профессор, это хирург от Бога и светило от медицины, а мы с тобой два бакалавра. Но я знаю, что ты Фома неверующий, поэтому мы с тобой завтра Ковалевой ассистируем. Операция не архи сложная - непроходимость пищевода. Рак, ничего другого уже сделать нельзя - поздно. Постоишь рядом, подержишь крючочки и все поймешь вместе с комиссией в полном составе.

   На следующий день Ковалева оперировала, поясняя профессорам свои действия:

   - Делаем разрез от реберной дуги по середине левой прямой мышцы живота, быстренько накладываем зажимы для остановки кровотечения... мышцу раздвигаем тупым методом, выводим в рану переднюю стенку желудка... укладываем трубку ближе к кардии... окружаем складками... сшиваем узловыми швами. В желудке делаем отверстие у последнего шва слева, накладываем вокруг полукисетный шов и погружаем в него конец обшитой трубки... кетгутом подшиваем к стенке желудка... продолжаем ушивать складку... стенку желудка подшиваем вокруг свища к пристеночной брюшине... зашиваем рану послойно. Теперь больной может получать пищу свободно. Всем спасибо. Аркадий Дмитриевич, у вас есть ко мне вопросы, замечания по ходу операции, ее технике исполнения? - спросила Ковалева, обратившись к Васнецову.

   - Помилуйте, Вероника Андреевна, какие вопросы... я не понимаю - так оперировать можно, имея десятилетний опыт хирурга. Блестящая техника, скорость... не понимаю, - ответил он.

   - Я могу считать, что сдала вам экзамен по технике операций? - задала она уточняющий вопрос.

   - Без вариантов - блестяще проведенная операция, - ответил он.

   - Тогда приступим к лечению больного.

   - Вероника Андреевна, голубушка, вы все прелестно сделали. Сложно в это поверить, но это факт, - перебил ее похвалой Васнецов.

   - Спасибо, Аркадий Дмитриевич, за оценку, но я не закончила лечение. Теперь попрошу всех помолчать и не задавать вопросы - зададите их в ординаторской. Вы все ознакомились с историей болезни. Злокачественная опухоль проросла в пищевод и перекрыла путь пище, метастазы в печень, кишечник и ближайшие лимфатические узлы. Больной кардинально не операбелен, возможно лишь то, что мы только что сделали. Есть возражения? - спросила она.