Сезон охоты (СИ) - Гудков Андрей "Шерлок" - Страница 46

   - Хм... ты уверенна?

   - Я уже это проверяла. Когда я делилась силой с Игорем - ему стало легче. Значит должно сработать.

   - Я не о том. Ты сможешь все сделать правильно? Сумеешь направить силу в нужное место и не дать зацепить себя?

   - А разве у нас есть другой выбор?

   Эльфийка и волшебница встретились взглядами. Феникс смотрела прямо и твердо, а Наниэль не выдержала и отвела глаза в сторону. Ей было очень стыдно, но она все равно промолчала. И только для очистки совести предупредила:

   - Учти, девочка, у меня не хватит сил вытащить вас обоих. Я буду спасать только Игоря.

   - Я понимаю, - кивнула Феникс. - Я справлюсь.

   Подготовка не заняла много времени. Наниэль закрыла дверь в лазарет, а Феникс разделась и распустила волосы.

   - Начинаю, - негромко сказала волшебница и закрыла глаза.

   По её волосам пробежали огненно-рыжие искры и через мгновение волосы вспыхнули ярким пламенем! Огонь за несколько секунд охватили почти все тело девушки, но её это не беспокоило и не причиняло никакого вреда.

   Как сказочная жар-птица, одетая в сотканную из огня мантию и увенчанная пламенной короной Феникс шагнула к Игорю и положила руку ему на грудь.

   "Дающий имена, превзошел сам себя, когда назвал её Фениксом." - Подумала Наниэль, с восхищением наблюдавшая за волшебницей.

   Феникс впервые смотрела на Игоря другим зрением и неожиданно для себя поняла, что её напарник далеко не так прост, как ей казалось. Девушка видела сложнейшее плетение незримых, но очень прочных связей его души и мира. Это кружево определяло силу человека, его здоровье и способности. У обычных людей оно было простым, а у Игоря оказалось сложнее, чем у магов. Странные нити уходили куда-то настолько вглубь ткани мира, что никто бы не смог проследить за ними и увидеть, с чем они соединяются.

   Увидела рыжая волшебница и проклятье, гнездившееся глубоко внутри парня. Она резко направила мощный поток чистой силы. Заклятье, напоминавшее на этом уровне темного паука, начало жадно пить силу и раздуваться. Игорь выгнулся и мучительно застонал.

   - Потерпи немного, - тихо прошептала Феникс. - Еще совсем чуть-чуть... Гори!

   Сила огненной волшебницы вспыхнула светлым пламенем, изнутри выжигая задергавшееся темное заклятье. Огонь опалил душу Игоря и полностью очистил её от магии ведьм.

   Феникс судорожно вздохнула, вышла из транса и без сил опустилась на пол. Наниэль переложила потерявшую сознание девушку на койку и накрыла покрывалом. А потом подошла к спокойно спавшему Игорю.

   Внешне все было замечательно. Организм берсерка работал нормально, со своей обычной скоростью восстанавливая повреждения. Все органы функционировали как положено, и на энергетическом уровне все выглядело в порядке. Но вот глубже...

   - Что же ты наделала, девочка, - чуть усмехнувшись, покачала головой мудрая эльфийка.

5 глава

   Человек обернулся и напряженно посмотрел в темноту, но никого не увидел.

   "Показалось, - подумал он - нервы. Долго я еще буду от каждого шороха вздрагивать..."

   Человек зашел в дом и закрыл за собой дверь. Прятавшееся в придорожных кустах создание, тихо ступая, направилось к дому. Собака в соседнем доме забилась в дальний угол будки и жалобно заскулила. Монстр бесшумно забрался во двор и аккуратно постучал в дверь.

   - Кто там?- спросил хозяин дома, подойдя к двери.

   - Вить, это я, - услышал он приятный и хорошо знакомый ему женский голос. - Открой, пожалуйста, мне очень нужна твоя помощь.

   Девушка говорила жалобно, и у Виктора не возникло никаких сомнений. Он быстро открыл дверь...

   Норны уже сплели нить нашей судьбы. Конунг сидел под деревом, устало закрыв глаза. Оставшиеся в живых и не сбежавшие воины стояли или сидели вокруг. Вместе мы прошли длинный и славный путь. Хазары, болгары и надменные греки признали нашу силу и склонились перед ней. Лучшие бойцы Царьграда отступили, омывшись кровью. Вечно скальды будут петь про эту бурю мечей.

   Но теперь все. Остался последний бой. Последняя схватка. Некоторые ушли, бросили конунга или князя по-славянски. А ведь клялись у Доростола: "Где твоя голова ляжет, там и мы свои головы сложим". Но до них нам уже нет дела. Им пред Одином и Перуном ответ держать.

   Князь встал. Он был умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с густыми, бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны её свисал клок волос -- признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он хмурым и суровым. В одно ухо у него вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами. Таким он с императором греков переговоры вел, когда нам пришлось уйти ни с чем. Таким он и в свой последний бой идет.

   - Ну, что други мои? Идете вы за мной?

   - А то, как же княже, - ответил Всеволод, - где ты голову сложишь, там и мы ляжем.

   - Я один виноват перед вами, братья мои. Вы до конца сражались со мной, и теперь незачем идти за мной к Перуну.

   - Так нет ведь краще смерти, чем с конунгом в бою лечь, таких говорят Один по правую руку от себя садит, жаль конунг, ты там не с нами будешь, - возразил Харальд

   Все дружно рассмеялись. Харальд из свенов* поднял старый спор нашей дружины. Надо ли нам после смерти вместе собираться, или каждому к своим богам идти. Русы звали нас в Ирий, а мы их в Вальхаллу. Они нас к Перуну тянули, а мы хотели вернуться к Одину, чтобы вместе с ним выйти на поле Рагнарека.

   - Вы нурманы, пока меня с одноглазым не сведете, не успокоитесь, - улыбнулся князь. В первый раз с того страшного дня под Доростолом, когда рухнули наши надежды.

   - И все же князь, пошли к Киеву в обход порогов, - в очередной раз попросил Свенельд.

   - Нет, воевода. Мертвые сраму не имут. Я вернусь по Днепру или не вернусь вовсе.

   Не торопясь, мы надели кольчуги и шлемы. Столкнули на воду ладьи и поплыли навстречу жребию норн. Течение Днепра здесь было несильным, и нам помогал попутный ветер. Добрый знак.

   А вот и пороги...

   Едва мы пристали к берегу, как из кустов полетели стрелы. Две вонзились в мой щит. Еще одна чуть не угодила в ногу. Выпустив стрелы, кочевники бросились в атаку, громко крича и размахивая саблями и копьями. Пешие, конным тут не развернуться.

   - За князя!!!

   Наш дружный громкий клич вспугнул всех птиц в округе. Даже печенеги испугано отшатнулись, понимая, что мы не купцы.

   Я одним из первых врезался в строй врага, рубя налево и направо. После битв с греками, моему мечу тут раздолье - мало у кого из врагов есть доспехи. Вволю напою его кровью!

   - Один! - громко закричал Харальд, держа в руке голову знатного печенега.

   Он сам уже ранен, и с трудом стоит на ногах. К нему кинулись кочевники, но Харальда быстро прикрыли другие братья.

   Бок обожгло резкой болью. Враг копьем пробил кольчугу, но не успел обрадоваться. Повернувшись, я обрубил древко и обратным движением меча перерезал ему горло.

   - Один! - во все горло кричу я.

   - Перун! - поддерживают меня русы.

   Вместе мы бросаемся на врага и обращаем в бегство. Но печенеги не принимают честного боя. Они откатываются назад и издалека закидывают нас стрелами. Мы отступаем, прикрываясь щитами.

   Не раз и не два, мы опрокидывали врагов. Но за убитыми или сбежавшими вставали другие печенеги. Их слишком много, а нас слишком мало. Многие наши братья не вернулись, оставшись у Доростола. Будь они здесь - эти степьи дети не рискнули б и на глаза нам показаться.

   Кольцо все сжималось. Уже не оставалось силы, и только ярость заставляла держаться. За моей спиной бился князь и еще десяток дружинников. Остальных прижали к реке. Еще сотня билась у кораблей.