Охота на гончих - Федотова Надежда Григорьевна - Страница 36

– Ну тихо, тихо! Линять от тебя в объятия к Сигвальду Железное Брюхо я не собираюсь. Тем более что Длиннобородый раньше завтрашнего дня корабли спускать не намерен. Ярл Фолькунг будет тянуть время до последнего, а Сигвальду торопиться некуда. В конце концов, сумму, что он запросил в качестве отступных, еще собрать надо, а это дело не одного дня. Чем, собственно, Ренгвальд и мотивировал, выпрашивая отсрочку… Так что даже если б мне сильно приспичило, никуда бы я отсюда не делся. Что ты сопишь?.. Поклясться? Котенок, ну ей-богу! Я что, сумасшедший – в такую петлю голову совать?

– Обычно ты именно этим и занимаешься, – насупленно буркнула супруга. – Ну ладно, пускай… А в порт-то тебе зачем тогда?

– Загляну в одно местечко, повидаться со старым знакомым. Или ты думала, что одни только наши соседи в Шотландии своих соглядатаев держат?

– Ой, – сконфузилась Нэрис. – Извини, как-то я… А это не опасно?

– Жизнь, милая, вообще опасная штука, – от нее еще никто на своих двоих не уходил. Тсс! Успокойся. Не опасней, чем везде… Друже, найди Ульфа все-таки.

Творимир кивнул и вышел. Леди Мак-Лайон вздохнула:

– Значит, мне до твоего возвращения из дому – ни-ни?..

– Почему же, – задумчиво выговорил советник, извлекая из недр сундука знакомый кованый ларчик и снимая с шеи ключ. – С провожатым – пожалуйста. Тем более что выйти тебе все равно придется, вот-вот должен обоз из Тронхейма прибыть. С Ингольфом Рыжим и его дочерью.

– Как? – изумилась Нэрис. – Свадьбу не отложили? Но ведь даны же и… конунг, конечно, ничего не говорил про это, но я думала, оно само собой разумеется. До свадеб ли, когда враги в ворота стучат?

– Как раз самое время, – обронил Ивар. Открыл ларец, спрятал туда испещренный каракулями друга листок и пояснил: – Ты слышала не все.

– Но как же, я ведь… А-а, Творимир?

– Да. В отличие от нас с тобой, его ухо способно различить даже шепот. Так вот, Эйнар тоже надеялся, что отец повременит со свадьбой. Увы, Олаф, напротив, решил ее ускорить. Вместо завтрашнего дня праздник состоится сегодня. Вечером, насколько я понял. Рыжий и его родня пока что сами не в курсе: обоз из Тронхейма до Бергена идет около двух суток. Но, думаю, возражать никто не станет.

– Бедный Эйнар…

– Не сказал бы, – покачал головой лорд Мак-Лайон. – Я не одобряю затею Длиннобородого с этой женитьбой, но сейчас он прав. Ему как никогда нужна поддержка своих ярлов. Ему и его семье. И чем скорее они породнятся с Ингольфом, тем скорей ее получат. В войне частенько каждый за себя, вот конунг и торопится расширить круг «своих». Это правильно.

– Да, наверное, – грустно ответила Нэрис, с ногами забираясь на кровать. – Правильно, но так несправедливо! Эйнару придется взять в жены нелюбимую девушку, а любимая его так и не дождется нынче ночью. А он ведь обещал… и она будет ждать…

Советник, уже взявшись за плащ, обернулся:

– Только не вздумай явиться к ней с этой новостью, дорогая. И не надо, не надо такие глазки делать!.. Я твои привычки знаю. Хоть на шаг к торговой слободе подойдешь – точно из этого дома до самой весны не выйдешь.

– Ивар, я даже не…

– Угу! Аж уши вон покраснели. Не смеши меня, пожалуйста. И глупости из головы выброси. Мало нам приключений?

– Вредина, – буркнула леди, сгребая в охапку подушку. – Ладно, хорошо, не пойду я к ней! И писем анонимных писать не стану, не надо так бровями дергать. Что ты улыбаешься? Езжай уже в свой трактир, изверг бессердечный. Я буду паинькой.

– Еще бы, – хохотнул он, – при Тихоне-то! Который, ко всему прочему, еще и с похмелья.

– Ивар!

– Ухожу, ухожу, ухожу…

Дверь хлопнула. Нэрис, недовольно сопя, отбросила от себя мятую подушку и растянулась на кровати. «Глупости ему, видите ли, – подумала она. – Конечно! Когда у тебя все хорошо, так чужие беды пустяками кажутся. Самому бы вот так-то!»

Она зевнула, изучая взглядом потолок, и, подумав, передернула плечами:

– Хотя нет. Не надо нам такого. И без того действительно сплошные «приключения», только семейных трагедий недоставало…

За стеной послышался нарастающий шум. Нэрис приподняла голову и нахмурилась. Что такое? Неужто, спаси бог, глава Тайной службы прямо с порога в очередные неприятности влез?.. Леди Мак-Лайон подхватилась с постели и, на ходу оправляя платье, заторопилась к двери. Даже про плащ забыла – выскочила на улицу в чем была. И остановилась, щурясь от яркого утреннего солнца:

– Ивар?..

– Только что уехали, госпожа, – сипло пробасил сбоку знакомый голос. Она повернула голову: сквозь толпу северян, спешащих к дому Длиннобородого, протискивался помятый Ульф. Добравшись до хозяйки, норманн отвесил короткий поклон и добавил: – Творимир меня растолкал и к вам отправил. А сам с лордом уехал. Вроде к обеду быть обещали…

Она успокоенно вздохнула. И, оглядевшись по сторонам, спросила:

– А что происходит, Ульф? Куда все так бегут?

– Дак ведь, это самое… Гости высокие в Берген пожаловали! Вон, смотрите, как раз головные показались.

Она приложила руку к глазам и кивнула:

– Да, вижу…

На подворье неторопливо въезжал обоз Ингольфа Рыжего.

Глава 10

Небольшой головной отряд свиты ярла Ингольфа уже достиг крыльца и, поворотив лошадей, разделился надвое, пропуская вперед своего повелителя. Нэрис, привстав на цыпочки, вытянула шею. Рыжего она узнала сразу по огненной шевелюре, яркость которой не смогла приглушить даже седина. Ярл возвышался над толпой – как всегда прямой и невозмутимый. И пускай размерами да шириною плеч он порядком уступал Гуннару, но усомниться в силе Ингольфа Рыжего не смог бы никто. Буйство и простота Гуннара, которые были так по сердцу его дружине, вчистую проигрывали холодноватой сдержанности второго ярла. Лично его Нэрис знала плохо, но, судя по рассказам лэрда Вильяма, характер Рыжего полностью соответствовал внешности. На слова он был скуп, суждениями нетороплив, а в бою – страшен. Поговаривали, что одно только появление Ингольфа на поле брани могло повергнуть врага в бегство… И вот этого человека Эйнар намеревался оскорбить отказом? «Вовремя даны на земли Фолькунгов позарились! – подумала леди. – Такие, как Рыжий, обид не помнят – сразу воздают. И дорогу им переходить не стоит, коли жизнь дорога».

Предмет ее мыслей, чуть покачнувшись в седле, поднял голову и окинул равнодушным взглядом двор. Нэрис невольно вздрогнула, когда холодные глаза ярла встретились с ее собственными – пусть лишь на какое-то мгновение, но ей и того хватило. Выдавив из себя жалкую улыбку, Нэрис с трудом подавила желание спрятаться за спину Тихони. Не от страха, нет, просто Рыжий одним своим присутствием вызывал у большинства людей осознание собственной ничтожности.

Ингольф едва заметно шевельнул бровью: дочь старого знакомого он узнал, на лица у ярла память была завидная. Удивления, однако, не выказал – только легонько кивнул в ответ на ее улыбку и повернулся к крыльцу. Там уже стоял Олаф Длиннобородый. И он, похоже, был единственным, кому при виде сурового ярла не хотелось провалиться сквозь землю. Лицо конунга осветилось улыбкой.

– Рыжий! Добрался-таки, старый черт!

Леди Мак-Лайон внутренне съежилась от такого немыслимого панибратства. Да, конунг, конечно, может многое себе позволить, но… Это же Ингольф! Тот самый, что армию единым взглядом на колени горазд поставить! А его в лицо, да при всех – «старым чертом»?

– Чертей проповедникам своим оставь, – ответил Рыжий, спрыгивая на землю. Потом бросил поводья в руки кого-то из бойцов и добавил: – Видали и постарше… В дом-то пригласишь аль не про нас такие хоромы?

– Чья бы корова мычала, – со смешком отозвался правитель. – А то я у тебя в Тронхейме не был?

Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Нэрис поймала себя на мысли, что впервые видит улыбающегося Ингольфа. Это было так непривычно, что она даже растерялась. А когда совладала с эмоциями, высокий гость и хозяин дома уже скрылись внутри.