Не выходи из дома - Льюис Сьюзен - Страница 77

Выпрыгнув из машины, Дженна быстро открыла заднюю дверцу, чтобы выпустить Пончика.

– Найди Пейдж! – велела она ему. – Хороший мальчик.

Пончик послушно потрусил по тропинке, нюхая воздух и поднимая пыль, практически не останавливаясь, чтобы уловить следы запаха. Джек, Ханна и Дженна поспешили за ним, но не могли угнаться.

– Он знает, где она! – взволнованно воскликнула Дженна. – Я вам говорю! Он знает, что делает!

Она не принимала никаких возражений, а остальные были и сами слишком полны надежд, чтобы попытаться взывать к ее разуму.

Пончик бежал впереди на расстоянии минимум пятидесяти ярдов, почти в конце тропинки, собираясь махнуть в дюны. Вдалеке виднелся пляж, кишевший полицейскими со специально обученными служебными собаками. Утро было очень красивым, солнечный свет играл над морем, небо было голубым, песок – таким же золотистым, как и само солнце. Не утро, а мечта. Все казалось таким идеальным, что просто не могло случиться что-то плохое.

Она здесь. Дженна чувствовала. Ее девочка совсем близко, и в любой момент она обнимет ее.

«Господи, не дай мне обмануться. Я должна оказаться права».

Внезапно Пончик свернул с тропы и побежал по другой, а потом резко остановился перед деревянной изгородью. Пес принюхался и начал бешено искать способ попасть внутрь, а потом просочился сквозь небольшую щелочку.

– Пончик, стой! – крикнула Дженна. – Мы тебя потеряем!

Пес не слушал. Он промчался мимо небольшой хижины между деревьями, а потом скрылся в лесу.

– Пончик! – кричал Джек, пока они перелезали через изгородь. – Подожди, мальчик!

Они добежали до изгиба, дыхание сбилось, сердце колотилось от быстрого бега и надежды, но, увы, собаки и след простыл. Они стояли на развилке и не понимали, в какую сторону им пойти.

В повести «Милые кости» есть эпизод, когда погибшая девушка понимает, что раз пес ее видит, это значит, что он тоже мертв. На этом месте Пейдж всегда плакала. Именно это она и подумала, когда Пончик ворвался в двери ее убежища, напрыгнул и облизал.

«Мы оба умерли», – подумала Пейдж, обнимая Пончика, она была как никогда рада видеть любимого пса, но при этом ужасно расстраивалась. Пончик умер, а она не хотела, чтобы он умирал.

– Привет, – прошептала она, сжимая Пончика изо всех сил.

Он слизывал слезы с ее щек и вилял хвостом так сильно, что даже приподнимал задние лапы.

Пончик пришел за ней. Он пришел, потому что не хотел подвести, как все остальные. Особенно Джули, велевшая идти в эту хижину, которая, похоже, служила кому-то домом. Здесь были диваны, стулья, кухня и камин. Даже кровати в других комнатах. И ванная.

Вот только сама Джули не пришла.

Пейдж все ждала и ждала, одна-одинешенька посреди леса, испуганная и растерянная. Она отчаянно пыталась найти в себе смелость совершить задуманное в одиночку, пока не нырнула в море, чтобы никогда не вернуться.

И вот она мертва. Ее больше нет, но, как та девочка из «Милых костей», она всех слышит и видит, хотя никто не слышит и не видит ее.

Мать звала Пончика:

– Где ты, мальчик? Пончик, вернись!

Затем раздался голос тети Ханны:

– Он там.

– Они пришли за тобой, – сказала Пейдж, – но теперь ты здесь, мы вместе, и я тебя не отпущу.

В дверном проеме показался чей-то силуэт.

Пейдж зарывалась лицом в шерсть Пончика.

– Господи! – Она услышала, как плачет мать. – Пейдж…

– Нет! – закричала Пейдж, вскакивая на ноги и отшатываясь. – Не прикасайся! Не подходи ко мне!

Дженна остановилась.

– Это твоя вина, – зарыдала Пейдж. – Я бы сделала это, если бы не ты.

Мать протянула руки, Пейдж тоже протянула руки, но чтобы не дать ей подойти ближе.

– Я не понимаю, – прошептала Дженна, – Пейдж…

– Они сказали, что я не должна ни о ком думать, только о себе, и тогда все получится, и я готова была на последний шаг, но постоянно думала о тебе! Я не могла перестать думать о тебе! Ты постоянно занимала мои мысли, не отпускала меня, а я должна уйти, потому что больше так не могу.

– Пейдж, послушай меня. Все будет хорошо…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Нет! Ничего никогда не будет хорошо, потому что я тебя слишком люблю. Если бы не любила, то все это уже кончилось бы… – Слезы ручьем катились по щекам, а все тело содрогалось в рыданиях.

Дженна попыталась подойти, но Пейдж снова попятилась.

– Дорогая, мы все уладим, – пообещала Дженна дочери. – Твоих обидчиков накажут по всей строгости, папа здесь… Мы знаем, что они говорили о тебе и о нем, и знаем, что это неправда. Не только мы, все это знают.

– Тогда зачем они это говорили?

– Потому что они злые и жестокие, их папы даже близко не любят их так, как…

– Тогда почему он ушел?

– Пейдж, – в дом вошел Джек, – клянусь, ты тут ни при чем, я люблю тебя больше…

– Нет! Ты теперь с ней. Тебе на нас плевать!

– Это не так. Попытайся понять, насколько мне жаль, что я довел тебя до такого состояния. Иначе ты рассказала бы мне и маме о том, что происходит…

Пейдж бросила взгляд на полицейского, появившегося в дверях.

– Все нормально, – сказала ему Дженна. – Она в порядке, мы тоже. Дайте нам минутку…

Офицер отошел, а Дженна сделала несколько шагов в сторону дочери.

– Можно мы заберем тебя домой? – тихо спросила она.

Пейдж начала было яростно трясти головой, но потом не смогла сдержаться и бросилась в объятия Дженны, приговаривая:

– Мамочка, мамочка, мамочка…

Пейдж на машине «Скорой помощи» отвезли из временного домика экологов в Уайтфорд-Сэндсе в больницу Морристон в Суонси. С ней поехала Дженна, позади ехали Джек, Ханна и Пончик, а Кей уже мчалась из Порт-Эйнона вместе с младшими детьми.

После того как врачи закончили осматривать Пейдж, малышам разрешили повидаться с сестрой. Воссоединение было радостным и полным слез, что очень умилило персонал больницы. Однако Пейдж, похоже, все еще страдала от легкого психического расстройства, вызванного воздействием внешних факторов, эмоциональной травмой и двухдневным голодом, поэтому младшим детям не позволили остаться надолго.

Она уснула почти сразу после их ухода и крепко проспала почти до вечера, когда доктор сказал:

– Я бы хотел оставить ее под наблюдением, однако при сложившихся обстоятельствах для нее куда важнее вернуться в лоно семьи.

– Я согласна, – кивнула Дженна. – Не волнуйтесь, мы понимаем, что необходима консультация психиатра. Мы обязательно ее организуем.

– Уверен, вы понимаете, что это процесс не быстрый, – предупредил врач. – Важно, чтобы она полностью оправилась физически, прежде чем начнет работать со специалистами. Вы оставили свой номер?

Заверив врача, что номер у них есть, Дженна взяла чистую одежду, которую для Пейдж привезла Кей, а Джек пошел за машиной. Пока они ждали Джека, позвонила сержант Маринер:

– Как девочка?

– Хорошо, – улыбнулась Дженна, обнимая дочь за плечи. – Мы едем домой.

– Это отлично. Я рада, что все так закончилось.

– Спасибо вам.

– Нам нужно будет поговорить с Пейдж.

– Я понимаю, но не сейчас.

– Разумеется. Думаю, вам интересно будет узнать, что мы установили личность Джули Моррис.

Да, Дженне было интересно узнать, но не сейчас, когда рядом сидела Пейдж, поскольку сейчас дочери ни к чему узнавать новости. Поэтому Дженна оставила Пейдж набирать СМС Шарлотте, а сама отошла в сторонку.

– И кто это?

– Ее настоящее имя Оливия Мастерс. Она из той же школы, что и Пейдж, но на год старше.

Дженна нахмурилась, пытаясь вспомнить имя:

– У нее есть брат по имени Оуэн?

– Есть. Вчера ее доставили в отделение неотложной помощи после передозировки лекарств.

Потрясенная Дженна спросила:

– Она… она…?

– Она была дома, когда это случилось, так что, полагаю, Пейдж не в курсе.

– Она поправится?

– Думаю, да.

Дженна порадовалась, что с Оливией все будет в порядке, хотя и испытывала противоречивые чувства к самой девушке.