Юрист - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 34

Кайл отказывался верить в то, что Бенни Райт был в состоянии контролировать ежедневную лавину корреспонденции фирмы: полторы тысячи юристов, с утра и до поздней ночи выполнявших свои профессиональные обязанности, исписывали тонны бумаги. Помещение, где эта лавина сортировалась, напоминало вокзал небольшого городка. Оба друга пришли к выводу: простой конверт с маркой явится достаточной гарантией неприкосновенности их переписки.

Отчет был подготовлен частным агентством, которое занималось в Питсбурге обеспечением личной безопасности граждан и физических лиц. Текст на восьми страницах обошелся Кайлу в две тысячи долларов. Речь в документе шла о некой Илейн Кенан, двадцати трех лет, проживавшей в настоящее время в Скрэнтоне, штат Пенсильвания, в одной квартире с подругой. Первые две страницы содержали сведения о ее семье, образовании и местах работы. В Дьюкесне Илейн проучилась всего год; судя по дате рождения, на момент неприятного эпизода ей еще не исполнилось и восемнадцати. После колледжа она время от времени ходила на лекции в пару школ в окрестностях Эйри и Скрэнтона, но диплома так и не получила. Весной предыдущего года Илейн проучилась один семестр в университете Скрэнтона. Она считала себя убежденной сторонницей демократов, о чем свидетельствовали наклейки с лозунгами двух избирательных кампаний на заднем бампере старенького «ниссана», что был зарегистрирован на ее имя. Если верить добытой агентством информации, Илейн не имела недвижимого имущества, огнестрельного оружия и счетов в зарубежных банках. В полицейском архиве хранились данные о двух мелких нарушениях закона: оба были связаны с употреблением запрещенного в ее возрасте алкоголя, оба рассматривались в суде. Второй случай потребовал вмешательства специалистов по алкогольной и наркотической зависимости. В качестве адвоката выступала местная жительница Мишлен Читс, более известная среди горожан как Микки. Обращал на себя внимание тот факт, что Илейн на полставки работала в юридической конторе «Мишлен Читс и компаньоны». Мисс Читс пользовалась репутацией опытной сутяжницы, докой по разводам, рьяно отстаивавшей интересы несчастных жен и готовой кастрировать их подлых мужей.

Вторую половину ставки Илейн отрабатывала в мэрии Скрэнтона, где числилась директором парка аттракционов, а ее годовой оклад составлял двадцать четыре тысячи долларов. Заботам об отдыхе и развлечениях сограждан она отдала без малого два года. До этого зарабатывала где придется.

Сведений о месте ее проживания было явно недостаточно. Илейн делила квартиру с двадцативосьмилетней женщиной, медицинской сестрой, которая тоже посещала лекции в университете. Она никогда не была замужем и, в отличие от Илейн, ни разу в жизни не переступала порог полицейского участка. Сотрудники агентства не спускали с Илейн Кенан глаз в течение тридцати шести часов. Вечером после работы первого дня она встретилась с подругой на автостоянке неподалеку от бара, где любили проводить время представители сексуальных меньшинств. Крепко держась за руки, обе вошли в заведение и опустились за столик, где уже сидели три женщины. Илейн пила диетическую колу, курила тонкие коричневые сигареты. Все дамы были одна с другой исключительно любезны – чтобы не сказать большего.

В черте города Скрэнтона расположился «Хейвен» – приют для женщин, где находят пристанище те, кто устал от семейных склок или пострадал от домогательств ненасытного супруга. Пребывание в приюте бесплатно, все услуги оказываются за счет частного фонда; персонал укомплектован добровольцами, и многие из них называют себя бывшими жертвами произвола.

Ежемесячный информационный бюллетень «Хейвена» приводил имя Илейн Кенан в списке «Консультанты». Сотрудница агентства позвонила из телефона-автомата Илейн домой, сказала, что стала жертвой изнасилования, и заявила, что ей необходимо выговориться. Пойти в приют она якобы не могла по целому ряду причин, а кто-то из знакомых рассказал о «доброй и отзывчивой мисс Кенан». Беседа заняла тридцать минут, и в ее ходе Илейн призналась, что тоже когда-то стала жертвой мужской похоти, а насильники, трое или четверо парней сразу, так и не ответили по закону за свое преступление. Разумеется, она выразила готовность оказать помощь. Собеседницы договорились встретиться утром следующего дня у входа в городской парк. Разговор их был записан от первого до последнего слова, встреча же, конечно, не состоялась.

– Она, видите ли, жертва, – буркнул Кайл, откинувшись на спинку заднего сиденья.

Той ночью, когда между ними произошел физический контакт, за месяц до предполагаемого изнасилования, Кайл крепко спал в собственной постели. Илейн голышом скользнула к нему под простыню и очень быстро получила то, чего хотела.

Таксист остановил машину возле «Мерсера». Макэвой сунул отчет в атташе-кейс, расплатился с водителем и по ступеням поднялся в вестибюль отеля.

Бенни Райт ждал его в номере на четвертом этаже с видом человека, который сидел там уже долгие часы. Обмена приветствиями не последовало.

– Как первая неделя? – осведомился он.

– Блестяще. Нас ориентировали по всем сторонам света – масса полезнейшей информации. Приписан к секции судебных разбирательств. – В голосе Кайла звучала почти гордость: какой-никакой, а все же успех.

– Отличная новость. Замечательно. Удалось услышать что-нибудь об иске?

– Ноль. К папкам нас даже не подпускали. Настоящая работа начнется с понедельника, пока был только вводный курс.

– Естественно. Тебе выдали ноутбук?

– Да.

– Марка?

– Думаю, она вам уже известна.

– Мне – нет. За новыми технологиями не угонишься. Я хотел бы на него посмотреть.

– С собой у меня его нет.

– Принесешь в следующий раз.

– Обещаю подумать об этом.

– А телефон? Еще одна волшебная коробочка?

– Нечто вроде.

– Покажи.

– С собой у меня его нет.

– Но фирма требует, чтобы с телефоном вы не расставались. Это так?

– Так.

– Почему же у тебя его нет?

– По той же причине, что нет и ноутбука. Вы хотите увидеть их, а я к этому пока не готов. В настоящее время они для вас бесполезны. Требование принести их сюда объясняется вашим желанием скомпрометировать меня, правда, Бенни? Как только передам вам что-то принадлежащее фирме, я нарушу закон, пренебрегу этическими нормами. Ничего другого вам сейчас и не требуется, верно? Но я не идиот, Бенни. Мне некуда спешить.

– Мы обо всем договорились еще несколько месяцев назад, Кайл. Или ты забыл? Ты уже изъявил согласие переступить через закон, нарушить закон, забыть об этике и делать то, что я скажу тебе делать. Ты добудешь информацию и принесешь ее мне. Если мне понадобится что-то еще, ты доставишь и это. Сейчас мне нужен телефон и ноутбук.

– Вы получите это. Но не сейчас.

В полном молчании Бенни подошел к окну. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем он негромко произнес:

– Бакстер Тейт в клинике. Знаешь?

– Знаю.

– И уже довольно давно.

– Я об этом слышал. Может, сумеет начать новую жизнь.

Повернувшись, Бенни сделал два шага и напряженно замер, едва ли не вплотную к Кайлу.

– Тебе следует помнить о том, кто из нас есть кто. При любой попытке не подчиниться приказу я буду на тебя воздействовать. В данную минуту, например, я серьезно обдумываю возможность публикации в сети первых фрагментов видео. Размещу кусок записи на всех сайтах, шепну об этом заинтересованным лицам. То-то повеселимся, а?

Кайл невозмутимо пожал плечами:

– Пьяная студенческая вечеринка. И что?

– Ты прав, ничего особенного. Но неужели действительно хочешь, чтобы это увидел весь мир? Какое впечатление запись произведет на твоих коллег в «Скалли энд Першинг»?

– Коллеги скорее всего решат, что в годы учебы я мало чем отличался от них самих.

– Ну-ну, посмотрим. – Бенни взял со стола тоненькую папочку, вытащил из нее стандартный лист бумаги с крупным фотоснимком. – Ты знаком с этим парнем?