Ты только попроси. Сейчас и навсегда - Максвелл Меган - Страница 31

С присущей ему откровенностью он отвечает, поднимая брови:

– Нет.

– Оно просто ужасное, – шепчет Флин.

Но я не сдаюсь. Пропускаю мимо ушей ответ мальчика и кокетливо смотрю на своего здоровяка:

– Даже в том случае, если я тебе скажу, что это наше дерево желаний?

– Дерево желаний? – переспрашивает Эрик.

Я киваю, и Флин отвечает, показывая на один из маленьких бумажных сверточков, который я уже повесила на дерево:

– Она хочет, чтобы мы написали пять желаний, повесили их, а после праздников прочли, чтобы они исполнились. Но я не хочу это делать. Это все девчачьи штучки.

– Не хватало еще, чтобы ты захотел, – бормочу я слишком громко.

Эрик смотрит на меня с упреком, а мальчик, желая обратить на себя внимание, кричит:

– Более того, рождественские елки – зеленые и их украшают шарами. Они не красные, и на них не вешают пожелания.

– А мне нравятся красные, и я хочу украшать их пожеланиями. Понятно тебе? – не унимаюсь я.

Эрик с Флином переглядываются. Я вижу, что они общаются взглядами. Черт бы их побрал! Но, отдавая себе отчет, что мне нравится моя красная елка, и одновременно понимая, что не стоит ссориться с этими двумя ворчунами, я пытаюсь быть позитивной:

– Да ладно вам, ребята, это же Рождество! А Рождество без елки – это не Рождество!

Эрик смотрит на меня. А я смотрю на него и корчу ему рожицы. В конце концов он улыбается. Очко в пользу Испании!

Надувшись, Флин собирается отойти, как вдруг Эрик хватает его за руку и говорит, показывая на тетрадь:

– Напиши пять желаний, как тебя попросила Джуд.

– Не хочу.

– Флин…

– Да ну, дядя! Я не хочу.

Эрик наклоняется так, что его лицо оказывается напротив мордашки мальчика:

– Пожалуйста, ты меня очень порадуешь, если сделаешь это. Это Рождество особенное для нас всех, и это стало бы хорошим началом с Джуд в нашем доме, согласен?

– Я ненавижу то, что она присматривает за мной и приказывает.

– Флин… – твердо настаивает Эрик.

Между ними идет тайная перестрелка взглядами, но в итоге побеждает Айсмен. Мальчик в ярости хватает тетрадь, вырывает один лист и берет ручку, а когда собирается отойти, я ему говорю:

– Флин, возьми зеленую ленту, чтобы завязать их.

Не глядя на меня, он берет ленту, направляется к столику напротив телевизора и начинает писать. И тогда я тихонько подхожу к Эрику и, став на цыпочки, шепчу:

– Спасибо.

Мой немец смотрит на меня, улыбается и целует. Очко в пользу Германии!

Некоторое время мы обсуждаем елку, и он смешит меня своими комментариями. В некоторых вещах он настолько консервативен, что невозможно не рассмеяться. Вскоре к нам подходит Флин и вешает на дерево листочки с написанными им желаниями. А потом, даже не посмотрев на нас, возвращается на диван. Берет пульт от «PlayStation», и в комнате снова начинает звучать оглушительная «игровая» музыка. Не спуская с меня глаз, Эрик поднимает с пола тетрадь и ручку и спрашивает, говоря мне на ухо:

– Я могу загадать любое желание?

Я знаю, к чему он клонит. Знаю, что он хочет сказать, и кокетливо шепчу, еще ближе к нему приближаясь:

– Да, сеньор Циммерман, только помните, что, когда закончатся рождественские праздники, мы все вместе будем их открывать и читать.

Некоторое время Эрик рассматривает меня, а я думаю лишь о сексе… сексе… сексе. О господи! Когда я на него смотрю, он меня настолько возбуждает, что я превращаюсь в сексуальную рабыню! В конце концов мой похотливый жених кивает, отходит на несколько метров и улыбается.

Ох! Меня заводит, когда он так смотрит на меня. Я обожаю эту смесь заносчивого, вожделеющего и нахмуренного взгляда! Вот такая я мазохистка.

Некоторое время я наблюдаю, как он на кухонном столике пишет желания. Мне хочется узнать, что он написал, но я должна продержаться до того дня, когда мы все будем их читать. Закончив писать, Эрик складывает бумагу вдвое, и я даю ему серебристую ленту. Повесив листочки на дерево, он лукаво на меня смотрит, подходит и кладет что-то в передний карман моей толстовки. Потом целует меня в кончик носа и замечает:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Не дождусь, когда исполнится это желание.

Я расплываюсь в довольной улыбке. Я горю… Боже мой, я вся пылаю! Став на цыпочки, целую его в губы, а мое сердце выскакивает из груди. А потом, заговорщицки шлепнув меня, давая понять, как сильно он меня хочет, Эрик садится рядом с племянником. Пользуясь моментом, достаю маленькую коробочку, которую он мне всунул вместе с бумажкой, и читаю:

– Мое желание: хочу, чтобы сегодня ночью ты была обнаженной на моей постели, и хочу испробовать этот подарок.

Я улыбаюсь. Это СЕКС!

С любопытством открываю коробочку и вижу что-то металлическое с зеленым камнем. Какое же оно милое! Но что это такое? Наверное, надо было видеть мое лицо, когда я читаю на инструкции: «Анальная игрушка “Розебуд”».

Ух ты!.. Я даже не догадывалась, что бывают анальные игрушки!

Меня распирает от смеха.

Развеселившись, иду к окну и читаю, чувствуя, как мое лицо заливается краской: «Анальная игрушка из хирургической стали с кристаллом Сваровски. Идеальная, чтобы украсить попку и стимулировать анальную зону».

Вот это да-а-а!

Покраснев, замечаю, что Эрик за мной наблюдает. Видно, что это его развеселило. Приняв игру, поднимаю большой палец в знак того, что мне понравилось, и мы оба смеемся. Сегодняшняя ночь будет просто необыкновенной!

После ужина я предлагаю поиграть на «Wii» в монополию. Мы веселимся, стреляя друг в друга. В конце концов позволяем Флину выиграть, и он, вне себя от радости, отправляется спать. Когда мы остаемся в гостиной одни, Эрик смотрит на меня и его взгляд говорит мне обо всем. Он просто сгорает от нетерпения. Целую его и шепчу на ухо:

– Хочу тебя через пять минут в комнате.

– Буду через две.

– Тем лучше!

Выхожу из гостиной, бегу наверх по лестнице, вхожу в нашу комнату и раздеваюсь. Кладу анальную игрушку вместе с лубрикантом на подушку и ложусь в кровать в ожидании Эрика.

Но долго ждать не приходится. Распахивается дверь, и мое сердце неистово колотится. Я возбуждена до предела. Эрик входит, закрывает дверь, его глаза обращены на меня. Он идет к кровати, а я наблюдаю за тем, как он через голову снимает серую футболку.

– Твое желание ждет тебя там, где ты хотел.

– Отлично, – хрипло отвечает он.

Мой немец смотрит на меня, словно голодный волк. Он бросает взгляд на игрушку и улыбается. Мной овладевает желание. Он бросает футболку на пол и становится у подножия кровати.

– Согни ноги и разведи их.

Боже мой… Боже!.. Я горю!

Делаю то, что он просит, и чувствую, что мне тяжело дышать. Эрик поднимается на кровать и приближает свое лицо к внутренней части моих бедер. Целует их. Целует нежно, и мне кажется, что я таю. Он со своим обычным эротизмом изливает на меня поток поцелуев. Теперь он поднимается вверх, целует мои бедра, затем живот, потом грудь, а когда его губы сливаются с моими, он смотрит мне в глаза, а потом искушающе произносит:

– Ты только попроси.

О боже!

О боже мой!

Я начинаю быстрее дышать, моя киска сжимается, а в животе разливается тепло.

Эрик, мой Эрик, высовывает язык, облизывает мою верхнюю губу, затем нижнюю и, прежде чем поцеловать, кусает меня за нее, отчего я раскрываю рот, облегчая ему возможность завладеть моим ртом. Я обожаю его поцелуи. Обожаю его требовательность. Обожаю его прикосновения. Обожаю его.

Когда Эрик завершает свой поцелуй, он смотрит на меня в ожидании, когда я о чем-то его попрошу. Отдавая себе отчет в том, что я хочу, мурлычу:

– Растерзай меня.

Теперь поток его поцелуев опускается вниз по моему телу. Добравшись до цели, он ласково проводит пальцем по татуировке.

– Закрой глаза и пофантазируй. Отдавайся, как будто мы не одни.

«Отдавайся! Мы не одни!» О, как же это развратно!

От его слов меня бросает в жар, и я подношу руки к своей киске и оказываюсь полностью открытой для него. Я сгораю от желания, хочу, чтобы он растерзал меня. Начинаю воображать, что мы с ним здесь в комнате не одни.