Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ты только попроси. Сейчас и навсегда - Максвелл Меган - Страница 16


16
Изменить размер шрифта:

– Ты говорил, что здесь, в Германии, не любят целоваться… Правильно я понимаю – они и утром могут друг друга не поцеловать?

Вижу, что этот вопрос застал его врасплох, однако, опять разворачивая газету, он спокойно отвечает:

– Утренний поцелуй… Он бы был, если бы мы оба этого хотели.

Оп-ля… Он только что мне сказал, что ему не хочется меня поцеловать. Черт возьми! Он кормит меня моими же пилюлями, но я не очень послушная больная.

Продолжаю жевать кекс, но у меня, наверное, такое выражение лица, что он спрашивает:

– Ты еще что-то хочешь спросить?

Отрицательно качаю головой. Он снова отводит взгляд и упирается в газетные строчки, но краем глаза я замечаю, что уголки его губ приподняты в улыбке. Вот хитрюга!

Наконец я заканчиваю свой вкуснейший завтрак. Эрик поднимается, и я вместе с ним. Идем к выходу и достаем из шкафа свои пальто. Эрик опять на меня смотрит.

– Что еще? – спрашиваю, увидев выражение его лица.

– То, что ты носишь, вряд ли защитит тебя от холода. Это тебе не Испания.

Щупаю свое пальто от «Десигуаль»[6] и отвечаю:

– Спокойно, оно защищает куда лучше, чем ты думаешь.

Нахмурив брови, Эрик заботливо приподнимает воротник моего пальто. Пока мы идем к гаражу, он замечает, крепко схватив меня за руку:

– Надо будет что-нибудь купить тебе… Не хочу, чтобы ты заболела.

Я вздыхаю, но молчу. Молчу я и о том, что не собираюсь оставаться здесь так долго, чтобы ему пришлось мне что-то покупать. Мы садимся в «Мицубиси», Эрик пультом открывает гаражные ворота. Воздух в салоне прогревается за несколько секунд, честное слово, ворота открываются дольше. Этот «Мицубиси» просто верх роскоши!

Звучит радио, и я с улыбкой узнаю музыку «Марун файв»[7]. Эрик сосредоточенно ведет машину с серьезным видом, впрочем, он всегда такой. Не дожидаясь, пока я начну задавать вопросы, он сам рассказывает, куда мы едем.

Из слов Эрика я узнаю, что его дом расположен в округе Трудеринг – в довольно живописном и отнюдь небедном месте, и это становится ясно при свете дня. Вокруг такие же дома, как у Эрика. Да уж, домишки не для бедных! Один лучше другого. Когда мы выезжаем на трассу, он говорит, что немного южнее раскинулись поля и можно даже прогуляться в небольшом леске. Приятная новость. Иметь неподалеку местечко для прогулок, как в Хересе, это просто супер!

Проезжаем через округ Рим и приближаемся еще к одной прекрасной части города под названием Богенхаузен. Здесь и живет мать Эрика. По обе стороны улицы выстроены шале – наконец мы останавливаемся перед темными решетчатыми воротами. И тут я вся сжимаюсь. Я, конечно, знакома с Соней, и она само обаяние, но ведь она мать Эрика, и поэтому я немного нервничаю.

Эрик припарковал автомобиль в небольшом гараже. Он молча поворачивается ко мне и улыбается. О да, он меня хорошо знает! Он понимает, что, когда я так долго молчу, значит, я нервничаю. Я все собираюсь с духом, чтобы выкинуть одну из своих шуточек, чтобы разрядить обстановку, но тут открывается дверь и появляется Соня.

– Как я рада! Как я рада видеть здесь вас обоих! – счастливо говорит она.

Я в ответ улыбаюсь – да иначе и быть не может. А когда Соня обнимает меня, а я – ее, она шепчет мне на ухо:

– Добро пожаловать в Германию и в мой дом, дорогая. Мы будем тебя любить очень-очень сильно.

– Спасибо, – сквозь слезы шепчу я.

Эрик подходит к матери и целует ее, затем уверенно берет мою руку и мы вместе идем в дом. Его атмосфера меня окутывает, успокаивает и согревает. Но какой-то странный звук… Что-то ужасно грохочет.

– Это Флин в гостиной играет в одну из своих дьявольских игр, – объясняет Соня. И, повернувшись к Эрику, добавляет: – У меня уже голова идет кругом. Он не может играть без этой чертовой музыки. – Эрик ухмыляется, и она продолжает: – Кстати, только что звонила Марта. Твоя сестра попросила подождать ее – к обеду она будет. Говорит, что очень хочет повидать Джуд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Отлично, – кивает Эрик, а у меня уже начинает закипать голова от оглушительной музыки, звучащей в гостиной.

Некоторое время Эрик разговаривает с матерью о той женщине, которая ухаживала за Флином. Они очень разочарованы ее поступком и обсуждают, что для мальчишки нужно будет нанять нового воспитателя. Я удивляюсь, что им совсем не мешает громкая музыка. Более того, создается впечатление, что они к этому привыкли. Когда мать и сын заканчивают разговор, к Соне подходит девушка и что-то ей говорит, та извиняется и вместе с ней уходит. Эрик берет меня за руку и спрашивает:

– Готова познакомиться с Флином?

Я утвердительно киваю: мне всегда нравились дети. Мы идем к гостиной, Эрик открывает огромные раздвижные двери белого цвета, и громкость музыки поднимается до небес.

Флин что, глухой? Я захожу в комнату и озираюсь по сторонам. Она большая, просторная и светлая, здесь полно фотографий и цветов. Но шум просто невыносимый. Прямо передо мной огромный плазменный телевизор, где безжалостно дерутся два воина. Узнаю игру – это «Мортал Комбат: Армагеддон». Та самая игра, которая очень нравится моему другу Начо и в которую мы с ним играли целыми часами. Не игра, а настоящее наваждение.

На экране прыгают и сражаются воины, и я замечаю, как из-за малинового дивана, стоящего перед телевизором, выглядывает красная кепка. Должно быть, это и есть Флин.

Эрик хмурится: громче уже некуда. Он отпускает меня, идет к дивану, молча наклоняется над ним, берет пульт и уменьшает громкость.

– Дядя Эрик! – слышится радостный голосок.

Мальчишка вскакивает и обнимает моего любимого Айсмена. Эрик тоже его обнимает – худенькое тельце почти полностью прячется в дядиных объятиях – и, улыбаясь, закрывает глаза.

Боже, какой трогательный момент! У меня просто слезы на глаза наворачиваются – как же мой немец любит своего племянника! Несколько секунд я наблюдаю за тем, как они болтают о разных разностях. Наконец малыш смеется.

Прежде чем представить меня, Эрик полностью отдает свое внимание мальчику, взволнованному его присутствием, и рассказывает ему кое-что об игре. Через несколько минут, за которые парень до сих пор не понял, что здесь еще есть я, Эрик встает с дивана и произносит:

– Флин, я хочу тебе представить сеньориту Джудит.

С того места, где я стою, мне видно, что Флин напряжен. Такая реакция присуща моему Айсмену, и я совершенно не удивляюсь тому, что его племянник ведет себя похоже. Я без промедлений иду к дивану и, хотя мальчик на меня не смотрит, здороваюсь по-немецки:

– Привет, Флин!

Внезапно он поворачивает ко мне свое личико, впивается в меня огромными миндалевидными глазами и отвечает. Одновременно Эрик снимает с него кепку, открывая передо мной темноволосую шевелюру:

– Привет, сеньорита Джудит!

Вот это голосочек! Китаец? Флин – китаец?

Я с удивлением вглядываюсь в восточные черты лица. Конечно, я ожидала встретить типичного белокурого мальчика с голубыми глазами. Но теперь приходится скрыть первоначальный шок, и с самой искренней улыбкой я произношу перед веселой физиономией Эрика:

– Флин, ты можешь называть меня просто Джуд или Джудит, договорились?

Его глаза глубоко меня сканируют, и он кивает. У него такой же недоверчивый взгляд, как у дяди, у меня даже мурашки бегут по коже. Вот это парочка! Но перед тем как он смог хоть слово произнести, в гостиную входит мать Эрика.

– О боже мой! Как прекрасно разговаривать, а не кричать. Я скоро оглохну! Флин, дорогой, ты мог бы играть с меньшей громкостью?

– Нет, Соня, – отвечает мальчик, до сих пор не отрывая от меня взгляда.

Соня? Как-то совсем непривычно. Почему он не называет ее бабушкой или бабулей?

Несколько минут я наблюдаю, как женщина разговаривает с мальчиком. Эту беседу прерывает звонок мобильного. Мальчуган снова садится на диван, а Соня отвечает.

– Дядя, сыграем партию? – спрашивает Флин.