Изгнанница (СИ) - Булгакова Ирина - Страница 76

Лорисс неопределенно кивнула головой. Ей не хотелось признаваться, что во дворе она находилась в таком состоянии, что не могла ничего заметить.

-Берегись. Он может не спать. Постарайся сделать все тихо и быстро. Я жду тебя здесь. Бери, - он протянул ей горящий факел. - Увидишь дверь, не вздумай подходить с факелом. Там кольцо есть, оставь его в стене.

Глеб хотел еще что-то сказать, но сдержался. Вместо этого он коротко хлопнул ее по плечу.

-Если что, прощай, - тихо сказала она и пошла.

Узкая лестница змеей опоясывала башню, постепенно поднимаясь к последнему ярусу. Лорисс боялась, что решимость оставит ее где-то на середине казавшейся бесконечной лестницы. Но, как выяснилось, беспокоилась она зря. Чем выше она поднималась, тем сильнее ее охватывала ярость. Ярость пополам с чувством, которое она с долей удивления определила как азарт. Словно воочию она видела недоуменное лицо Елизара, когда она, полная праведного гнева, пронзит его грудь остро отточенным стилетом.

Поддавшись сладким мыслям о состоявшемся возмездии, Лорисс едва не проворонила дверь. Обнаружив ниже по лестнице кольцо в стене, она вставила туда факел. Рассудив, что огромная куртка будет только мешать, она сняла ее. Потом Лорисс набрала в грудь больше воздуха и с замиранием сердца одолела последние ступени. Сжимая стилет в руке, разом вспотевшей от волненья, она толкнула дверь плечом.

Напротив двери, лицом к ней, за столом, заставленным пустыми бутылками, с бокалом вина в поднятой руке, сидел, широко открыв пустые глаза тот, ради кого она проделала этот опасный путь.

-Опять пришла, - сварливо проскрипел он и одним глотком осушил бокал вина. - Все ходишь и ходишь, нет тебе покоя… Или мне…

Лорисс остолбенела, на такой прием она не рассчитывала. В голове рождалось предположение, что он принимает ее за кого другого. Сжимая в руке стилет, она медленно двинулась к нему. Елизар шумно вздохнул. Глаза, наполовину прикрытые веками, закатились куда-то вверх.

-Вода к ручью, камень к горе, цветок в землю, выйду из дома, открою четыре двери, буду просить, иди мертвое к мертвому, - забормотал он еле слышно, - иди кровь к крови, прах к праху… Будет так… Всю кровь из меня выпьешь, - Лорисс заметила, как в руке Елизара оказался нож и приготовилась к решительному броску. Но то, что сделал Елизар, повергло ее изумление. Маленьким ножом он резанул себя по сгибу локтя. Рука дрогнула в последний момент, и из довольно внушительного пореза выступили капли крови. - Сгинь. Я не обидел тебя… Что ты все ходишь ко мне… Пусть они все ходят, а ты не ходи… Я спасти тебя хотел… Спасти, дура…

Его бормотание потеряло связность. Кровь капала на стол. На белой скатерти, залитой вином, расплывались красные пятна. Льняная выбеленная ткань неохотно впитывала кровь. Крупные капли дрожали на ее поверхности и медленно растекались кругами. Елизар трясущейся рукой плеснул в опустевший бокал вина, и медленно подняла глаза на Лорисс. Бокал упал на стол. Пятна крови слились с розовым вином.

-Тебе мало крови? - его глаза были полны ужаса, а белые губы тряслись. - Сгинь! - он махнул рукой, и капли крови полетели в сторону Лорисс. - Вода к ручью, камень к горе, - он схватил со стола нож, уже обагренный кровью, и суетливо, промахиваясь через раз, стал резать руку на сгибе локтя. Казалось, вид собственной крови возбуждал его. Он наносил себе порез за порезом. Причудливый рисунок украсил кожу. Капли крови, медленно сливаясь в один, но уже щедрый поток струились по запястью. - Ты должна сгинуть! Сгинь! - Елизар пошатнулся и с трудом удержался на лавке. - Тебя нет! Ты сгорела! Сама! Я спасти тебя хотел… Спас… Сгинь! - вдруг оглушительно крикнул Елизар, и полупустая бутылка вина, залитая кровью, полетела в стену. Лорисс успела отклониться в сторону. Бутылка разбилась, обдав ее осколками стекла.

Лорисс подходила все ближе, решая, как всадить стилет в обнаженную грудь. Рубашка, залитая вином, испачканная кровью, словно нарочно распахнулась на его груди.

-Я не знаю, как звали тебя… Ты не можешь! - Елизар уперся руками в стол и попытался подняться, но тотчас рухнул обратно. Плечи его сгорбились, он опустил голову и коротко посмотрел на Лорисс. - Я дал тебе крови, заклятие… Вот, - он полез за пазуху и через мгновенье на его ладони ослепительно сверкнул оберег с оскаленной волчьей мордой. - Ты унесла его с собой. Я тебе ничего не должен! Бери опять, он мне не нужен, теперь… Только уйди! За что? - он обхватил руками голову и с силой сжал. - Сгинь! Сгинь!!

Внезапно Елизар поднялся, и шатко удерживая равновесие, облокотился на стол, скрипнувший под его весом. Короткие седые волосы окрасила кровь. На белых, гладко выбритых щеках, красные пятна смотрелись диковинными цветами.

-Возьми! - он неуклюже бросил золотой оберег в Лорисс, но тот не долетел. - Чего тебе еще? - жалобно спросил он. - Ну, чего тебе еще? Еще крови? Дура, - он собирался хлопнуть ладонью по столу, но промахнулся и с трудом удержался на ногах. - Дура! Ты сама виновата! Сама, пойми! Убыло бы от тебя? Скажи, убыло? Ну, была б ты сейчас при мне, плохо, а? В шелках, в золоте… Всего-то надо, вам, девкам, улыбаться и молчать. И греби лопатой… Что, с мужем лучше, в захолустье, когда он, да с пьяной мордой на тебя лезет? Да все то же самое! Убыло бы? Так нет, чего доказала? И кому? Ходишь теперь, ходишь, - он еле слышно всхлипнул. - Пощади… не знаю даже, как тебя звали…

-Алинка, меня звали Алинка, - хрипло сказала Лорисс и поразилась, насколько сильное воздействие оказал звук ее голоса.

Елизар поднял на нее страшные, полные животного ужаса глаза и пошатнулся. Лавка с грохотом опрокинулась. Он не удержался на ногах и упал на спину. Некоторое время со стоном ворочался, пытаясь встать, но единственное, что у него получилось, на четвереньках отползти к стене. Он закрыл лицо руками и тихо заскулил.

-Заговорила… Алинка… С собой заберешь? Все знают, Мусорщиком заставишь… Не хочу, не хочу-у-у-у-у, - протяжно завыл он, не отнимая рук от лица. - Пощади… Ноги целовать буду, пощади-и-и-и.

И он действительно пополз к Лорисс на четвереньках. От неожиданности она отступила. Седая голова тряслась, крепкие пальцы, в запекшихся пятнах крови, привыкшие держать рукоять меча, скребли грязный пол. Зрелище было настолько омерзительным, что в руке у Лорисс дрогнул стилет.

-Ноги… Пощади… Каждую ночь… Спасти тебя хотел… Алинка-а-а-а.

И Лорисс отступила. Седой человек ползал перед ней на коленях по залитому вином, оплеванному, грязному полу и снова и снова бормотал и вовсе неразличимые слова. Жалкий, старый, пьяный человек.

Лорисс отступила еще на шаг, не зная, на что решиться. Она затравленно оглянулась по сторонам, надеясь на то, что в комнате найдется нечто, способное вернуть ей утерянную ярость. Растерянный взгляд скользнул по стенам, обитым бархатом, по огромной кровати с бесчисленными подушками, по величественному камину с мраморной полкой, на которой стояли массивные подсвечники. Знакомый предмет действительно нашелся. На кресле у разобранной постели лежал ее меч. Ее бастард в ножнах и с поясом. Она узнала его сразу. Только желанная вещь, оказавшись у нее в руках, не вернула былой злости. Наоборот. Пришедшая ей на смену радость захватила Лорисс. А радость принесла с собой великодушие.

Застегнув на талии пояс, Лорисс с долей грусти влезла пальцами в пустые гнезда для метательных ножей. Но рукоять меча, приятно холодившая руку, сторицей вернула на миг утраченное чувство радости.

Елизар тихо выл у ее ног, закрыв лицо руками.

Лорисс стояла, положив руку на рукоять меча, тщетно пытаясь воскресить то чувство, которое привело ее на вершину Белой башни, но в душе царила пустота. И та пустота, которая гнездилась в душе, не смогла заставить Лорисс вынуть меч и пронзить распластанное у ее ног тело.

Низко опустив повинную голову, Лорисс повернулась и пошла к двери, заранее проклиная себя за то, что так и не смогла решиться. Она толкнула дверь, уже жалея о том, чего не сделала. Лорисс мысленно просила прощения у матери, у бабушки, у Эрика, у соседского мальчишки… Впору самой кричать от злости. Но не на Елизара, а на себя.