Песец библиотечный, подвид кровожадный - Кароль Елена - Страница 7

Гном придирчиво осмотрел разномастные стопочки книг, не поленился проверить ближайшие две, одобрительно хмыкнул и снова посмотрел на меня. Правда, как-то странно. Испытующе так… Словно в чем-то подозревал.

– Что-то не так?

– Да нет, нормально все. Ректор опять чудит. Говорит, присмотреться к тебе надобно. – Гном задумчиво погладил бороду и решительно выдохнул. – Давай, Микаэль, как на духу. Почему именно к нам решил в библиотекари пойти?

Слегка растерявшись, я удивленно переглянулась с Кларой, затем перевела взгляд на мастера Примквела, пожала плечами, почесала кончик носа и не очень уверенно ответила:

– Да я как бы… Ну, не знаю. Библиотеки очень люблю и читать. А тут смотрю, объявление ваше, и тут меня как в сердце кольнуло. Просто понял, что мое это. Ну и… – замялась, снова покосилась на Клару, молчаливо прося у нее поддержки, и едва слышно пробормотала: – При академии у вас жить можно и кормят вкусно. А у меня из всех ценностей-то только Клара и осталась. Вчера утром последний медяк в трактире оставили.

Я старалась даже не думать о других причинах, которые являлись главными в моем выборе, потому что каким-то шестым чувством чуяла, что это далеко не праздный вопрос и сейчас решается очень многое. Не приведи предки, гном учует ложь. Не приведи предки…

– Эх, Мика… – Мастер с искренним сочувствием покачал головой. – Прости. Не хотел в душу лезть. Просто ректор у нас шибко подозрительный стал опосля всех тех кровавых событий, что были по осени. Давай, мальчик, иди к себе, я через пару часиков подойду, сходим в кладовую. А по картотеке договорились. С утра как придешь, сразу и начнешь, я покажу, где у нас что лежит. А пока иди, Мика, иди. Отдыхай.

Гном откровенно нервничал, суетливо топчась на месте, а когда я попросила взять с собой книгу на вечер, даже не стал интересоваться ее содержанием – просто разрешил.

Удивительно.

Как же это все-таки удивительно встретить настолько хорошего, порядочного и добросердечного мужчину. Пускай и гнома, который годится мне в дедушки.

– Спасибо. До вечера. – Подставив Кларе плечо, я торопливо покинула библиотеку, очень остро даже спиной чувствуя участливый взгляд гнома.

Почему-то было немножко стыдно.

Дождь разошелся еще сильнее, став гадким ледяным ливнем, и до своей комнаты я добралась полностью вымокшая и даже умудрившаяся один раз упасть и испачкать брюки. Бездна! И так неряха, а сейчас еще окончательно грязная и мокрая. Брр! И замерзшая!

Торопливо раздеваясь и параллельно шаря взглядом по комнате, я с сожалением констатировала, что на замену мокрой и грязной одежде у меня есть лишь шерстяное одеяло без пододеяльника.

Зато сухое и теплое!

Мысль принять горячий душ показалась мне очень привлекательной, причем, как успел рассказать мастер, этот самый душ находился в самом конце коридора, практически рядом с моей комнатой.

А почему бы и нет?

Разделась до трусов, внимательно осмотрела свое бледное тощее тело, на всякий случай в очередной раз напомнив себе, что сейчас я парень, завернулась в одеяло и как была босиком, так и пошлепала на поиски душевой, сжимая в руках одежду, которую хотела немножко застирать. К счастью, гном не солгал даже в мелочах – душ был, горячая вода имелась, а еще на полочке я обнаружила кем-то оставленное мыло с полотенцем и с радостью ухватилась за эту великолепную возможность воспользоваться чужой забывчивостью.

Месяцы скитаний отучили меня от манерности и брезгливости, которыми я и раньше-то особо не отличалась.

Дают – бери. Не дают – бери, чтобы не заметили. Заметили – беги!

И не сказать, что я стала отъявленной и беспринципной воровкой, но, если само мироздание предлагало мне воспользоваться подходящим случаем, я не мучила себя ненужными сомнениями и моральными терзаниями.

Вот и сейчас, потратив не меньше получаса на то, чтобы отскрести с себя многодневную грязь, а затем по возможности простирнуть рубашку, брюки, белье и носки, я поступила максимально благоразумно – вернула остатки мыла и полотенце туда, где взяла. Воровать у тех, с кем живешь и чьей добротой пользуешься, – последнее дело. А так попользовалась – и хорошо. Хватит.

Обратно в комнату я шла уже вполне довольная жизнью, успев по дороге порадоваться, что до сих пор никого не встретила, и искренне надеясь, что так и продолжится.

Как мимоходом отметил еще за завтраком мастер Примквел, в административном корпусе из двадцати комнат были заняты только семь, и я была восьмой, причем женщин не было ни одной. Уборщик – и тот был недавно принятый на работу пожилой орк из полукровок. Остальные были гномами: столяры, сантехники и просто чернорабочие. Повара и раздатчицы жили в городке, преподаватели в своем корпусе, который располагался чуть дальше, а студенты, соответственно, в здании общежития.

Все-таки мне очень повезло, что амулет согласился помочь со сменой пола. Очень хорошо. По крайней мере, проблема незаметности решена если не наполовину, то на треть точно. Теперь бы еще сил набраться…

В комнате я первым делом повесила сушиться выстиранные вещи на спинку стула и дверцы шкафа, а затем с чувством выполненного долга рухнула на кровать, поджала под себя ноги и широко зевнула. После горячего душа, который прогрел даже мои внутренности и кости, очень хотелось спать. Поесть бы еще…

– Не спи. – Клара бдительно каркнула со шкафа, который выбрала себе под насест. – Через час подойдет мастер, сходим с ним за вещами, затем на ужин, а потом спи сколько угодно.

– Не сплю. – Я поторопилась согласиться, но тут же зевнула снова, поплотнее закуталась и блаженно выдохнула. – Хорошо-то как…

Глаза закрылись сами собой.

– Ладно, спи, – тихо хмыкнув, фамильяр еще тише добавил: – Разбужу.

– Спасибо…

Кажется, я только сомкнула веки, а в дверь уже настойчиво стучали и просили открыть. А у меня закрыто разве? Рывком села, с превеликим трудом открыла глаза, перевела мутный взгляд на дверь… Точно. Закрыто на щеколду. А кем?

– Мика! – Клара слетела со шкафа с моей нижней сорочкой в клюве. – Прячь компромат!

Э…

Пока я откровенно не понимала, что имеет в виду Клара, ворон проворно засунул в щель между стеной и кроватью сначала сорочку, затем трусики и только после этого довольно болезненно клюнул меня в бедро.

– Открывай уже, тормознутый ты мой.

– Ага…

Почему-то именно обращение в мужском роде стало тем самым толчком, который помог мне понять действия фамильяра. Точно! Если верхняя одежда у меня вполне мужская, то белье девичье. А его никак нельзя показывать уважаемому мастеру Примквелу, если не хочу ненужных вопросов, на которые не смогу ответить.

Вот дурында!

Стук повторился, на этот раз еще громче и раздражительнее, так что пришлось поторопиться. Судорожно дернула щеколду, распахнула дверь и едва не потеряла одеяло, которое норовило рухнуть под своим весом на пол. Куд-д-да?! Стоять!

– Спишь, что ли?

Натянуто улыбнулась и кивнула, запахиваясь поплотнее и стараясь не сильно смущаться, потому что мастер уже успел рассмотреть мой торс во всей красе.

Праматерь, как же хорошо, что я сейчас парень! Опозорилась бы знатно!

– Да-а-а… – укоризненно качнув головой, гном задумчиво пожевал губами. – А с одеждой что?

– Постирал. Грязная она. Была.

– Ага. – Задумавшись еще сильнее, мастер начал наглаживать бороду, видимо решая, как поступить. Затем шумно вздохнул, распушил усы, снова покачал головой и не очень радостно буркнул: – Ладно, жди.

И, уже шагая к выходу на улицу, едва слышно пробормотал:

– И в кого я такой добрый…

Не совсем понимая, что к чему, а может, просто очень плохо соображая спросонья, я еще несколько минут постояла, но, когда морозный ветер скользнул по ногам, поторопилась закрыть дверь и вернуться в кровать. Если я все правильно поняла, мастер пошел за одеждой.

Хотелось бы верить.

Ожидание затягивалось, я снова пригрелась и задремала, но стоило сну обнять меня своими бархатными лапками, как дверь распахнулась настежь, ударившись о стену, и я вздрогнула от резкого звука.