Идеи и интеллектуалы в потоке истории - Розов Николай Сергеевич "nikolai_r" - Страница 42

(не)верности этих или подобных теоретических утверждений. Мне

важно показать, как работа с ними позволяет развивать теоретический

подход. Как только универсальные суждения сформулированы,

появляется возможность сопоставлять их с известным историческим

разнообразием. Очевидно, что наибольший интерес представляют

случаи более или менее успешного преодоления или самоизменения

тоталитарных или близких к тоталитарным режимов (Германия,

Италия, Испания, Чили, Китай, страны Центральной Европы). Кроме

того, в самой России имеется большое разнообразие и по уровню

сохранности тоталитарных структур, и по уровню гражданской

активности. Есть неплохие возможности исследовать

дифференцирующие условия, определяющие стагнацию или динамику.

Обобщенные теоретические результаты таких исследований составили

129

бы «золотой запас» — тот самый культурный капитал интеллектуалов,

который уже не смыть новомодными веяниями.

Кроме того, приходится напоминать и о непреходящей значимости

старой истины: нет ничего практичнее хорошей теории. Л. Гудков

направляет резкие, судя по всему, вполне справедливые инвективы

в сторону «интеллектуальной элиты», не способной представлять

обществу осмысленный образ происходящего, ставить позитивные

цели и т. д. Представим в порядке мысленного эксперимента, что эта

«элита» прониклась воззрениями Л. Гудкова относительно неизбывности тоталитарных институтов,

безнадежности антропологической структуры «советского человека» — «лукавого

раба» и т. п. В таком случае видятся три основных пути: либо цинично

встраиваться в систему, не противостоя ее порокам, но используя их

в узкоэгоистических целях, либо презрительно отойти в сторону

(известная стратегия внутренней эмиграции), либо вовсе уезжать из

этой «безнадежной страны».

Ни один из этих путей никак не отвечает заявленной ценности

гражданской продуктивной самоорганизации и активности. Если же

интеллектуалы будут осведомлены о дифференцирующих условиях

динамики институтов и «антропологических структур», в идеале — о

необходимых и достаточных причинах действительного (не

декоративного, а сущностного) преодоления тоталитарного наследия,

то появятся и фокус общего внимания, и поле для дискуссий, и новые

цели и символы, и точки приложения сил.

Успешная теоретизация

как счастливое сочетание обстоятельств и практик

Итак, одной из главных внутренних причин интеллектуальной

стагнации в современной России является широко распространенный

антитеоретический консенсус. Хорошо известны все применяемые

аргументы против «иллюзий» позитивизма, объективизма, сциентизма,

натурализма, т. е., по сути дела, против общенаучного подхода к

выявлению закономерностей и фиксации их в эмпирически

подкрепленных теоретических положениях. Возобновление этого

старого спора представляется бесперспективным, поскольку широкое

распространение и воспроизводимость феномена антитеоретического

консенсуса в социальных науках в мире и, особенно, в России имеет не

столько рациональные и методологические, сколько более глубокие,

обычно не проговариваемые, социальные и психологические причины.

Рассмотрим вначале общие характеристики и условия социальных

исследований, а затем специфически российские.

Обычно приверженцы номологического подхода (К. Поппер и

К. Гемпель — самые яркие авторы) представляли его как

общенаучную обязательную норму, что вызывало у гуманитариев

130

понятный протест. Однако успешно используемый в естествознании

подход является, скорее, счастливым сочетанием необходимых и

достаточных компонентов, которое превратилось в обычную практику,

получившую нормативный статус.

Получение нового теоретического результата — это изысканное

блюдо, для изготовления которого нужны особые, специально

предназначенные ингредиенты. Если же таковые по каким-то

причинам не известны или не доступны, то блюда получаются гораздо

менее вкусными, что также становится обычным и получает свое

оправдание (рационализацию) в виде антитеоретического консенсуса.

Компоненты успешности теоретического подхода хорошо известны.



Познавательная цель, направленная на исследование общих

закономерностей, причин и механизмов динамики изменения

явлений.



Систематическое эмпирическое исследование разнообразия

случаев динамики с целью выявления инвариантов.



Опора в осмыслении выявленных инвариантов на теоретические результаты прошлых исследований (часто

чужих и отдаленных).



Формулирование общих гипотез, поддающихся операционализации.



Сопоставление случаев с различными значениями заданных

параметров и последующие выводы относительно гипотезы.



Проверка эмпирической подкрепленности гипотезы другими

исследователями на другом материале, при положительном

результате — пополнение (аккумуляция) общепризнанных

теоретических положений.

Теперь покажем, что буквально каждый компонент оказывается

проблематичным в сфере социальных исследований.

Почему требуемые ингредиенты отсутствуют

Познавательная цель, направленная на исследование общих

закономерностей, причин и механизмов динамики изменения явлений.

Такие цели в социальных науках не ставятся, в первую очередь, в силу

самого сложившегося антитеоретического консенсуса (таким образом,

здесь есть усиливающая обратная связь), но имеются и иные причины.

Для выявления общих закономерностей необходимо обобщение

разных явлений, но в социально-исторической действительности эти

явления происходят в разных местах и в разное время, поэтому

познавательный доступ к ним весьма затруднен.

Данное препятствие не является непреодолимым. Западные ученые

используют большой массив результатов по теме, ранее полученных

другими исследователями, причем в некоторых областях

(антропология, социальное развитие, экономика, политика) эти

131

результаты даже объединены в обширные базы данных. При

достаточном финансировании есть возможность организовывать

исследования по единой программе в разных регионах и даже странах.

Ясно, что возможности отечественных исследователей в данном

аспекте, как правило, гораздо хуже. Поэтому работает принцип

«виноград зелен».

Систематическое эмпирическое исследование разнообразия

случаев динамики с целью выявления инвариантов. Здесь причины те

же, но кроме внешней есть и внутренняя познавательная сложность:

социальные реалии, конкретные обстоятельства и контекст,

исторические корни изучаемых феноменов всегда разнообразны.

Выработка и обоснование критериев допустимого отвлечения от

различий, встраивание самих различий в методологию исследования

— крайне сложная и кропотливая работа, не обещающая быстрого и

яркого эффекта. Поэтому зачастую выигрывает идеология идиографии

и предметного эксклюзивизма, которая в пределе выражается

примерно так: «мой материал исключителен; если когда-то и где-то

происходило что-то подобное, то это поверхностные аналогии, не

стоящие серьезного внимания; вместо поиска химеры “общих

закономерностей” каждый должен детально и глубоко изучить только

свой участок, сам не лезть на чужие и гнать со своего чужаков-

теоретиков».

Опора в осмыслении выявленных инвариантов на теоретические

результаты прошлых исследований (часто чужих и отдаленных).

Прежде всего, проведем различение между «опорой на прежние