Основы Этики (ЛП) - Рассел Бертран Артур Уильям - Страница 5

§23

Подводим итоги. Когда деятель у себя спрашивает: что делать?, имеется в виду, как поступить объективно правильно. Не: как поступать имеющему мои взгляды на то, как человеку поступить?, ибо возвращается к вопросу: как поступить мне? Внешний наблюдатель, считающий, будто деятель ответил неправильно, всё же может признать, что и у того своя правда. Субъективную правоту считаем нравственностью. Деяние нравственно, когда деятель его признал бы правильным, если б исследовал искренне в достаточной степени либо, когда лучше необдумывая, недостаточной. Достаточность исследования зависит от сложности-важности решения. Правильно же деяние, когда со всякого возможного последствия скорее всего даст наилучшие. Можно ввести дефиниции другие, но на вопросы: что делать? и: что безнравственно? отвечают именно такие.

Этика и свобода воли

§24

По смежной области меж этикой и теорией свободы воли не меньше разногласия, нежели по вопросу свободы воли самому по себе. Индетерминисты считают, якобы неверие во свободу воли бессмыслит оценку правильности поступка, тогда этики нет. Однако считающему всякое последствие непредсказуемым оценка правильности поступка тоже невозможна. Я не буду заниматься свободой воли в отрыве от этики. Хотя доводы в пользу детерминизма кажутся мне перевешивающими, приведу кратко. Мне важнее влияние свободы воли на этику.

Здесь, как и во многом этическом, у не привыкшего философствовать моралиста риск заблудиться, вопрос усложнить, если поведение вместо последствий считает самоцелью. (Не)Хорошим обозанчаются как (не)правильные поступки, так и предполагаемые с них результаты. Говорим о хорошей картине, хорошем обеде, прочем аналогично как о хорошем поступке. Однако меж двумя хорошествами разница. Хорошее то поведение, которое влечёт что-то хорошее в ином смысле. Неоднозначное слово запутывает, и договорились о хорошем поступке говорить как о правильном или верном. Который, чтобы так называться, должен обещать последствия наилучшие среди последствий остальных возможных деяний. Наилучшее же то, что хорошо само по себе, но не ради последствий; что мы должны хотеть существующим; что сделает мир достойным его сотворения. Правильное поведение тоже хорошо само по себе, но ценность его предопределена ценностью чего-то другого вроде любви либо счастья. Так этику нужно строить не на фундаменте поступков, а на самохорошестве.

Выше пришли к таким определениям. Объективно правильно то, что при любых обстоятельствах из всего доступного к совершению с учётом имеющихся всех данных обещает больше всего хорошего либо меньше всего плохого в качестве последствий. Субъективно правильно либо нравственно деяние, кажущееся деятелю правильным объективно после честного рассуждения в подходящем количестве либо, когда деяние должно быть импульсивным, — в малом количестве. Достаточное количество рассуждения зависит от важности-сложности решения. Деяние ни нравственно, ни безнравственно, когда пустячно либо миминмальной субъективной оценки недостаточно. Теперь можем эти понятия применить ко свободе воли.

§25

Согласно принципу причинности, всё предопределено предшествующим и, зная достаточно событий прошлого, можно в принципе предсказать события будущего, даже людские деяния. Нельзя сказать, что принцип несомненный, но сомневающемуся придётся усомниться в науке, в здравом смысле, во всём принятом на веру в обыденной жизни. Оспаривая причинность, оспариваем этику: правильное деяние зиждется на предвидении. Мнению, что людские деяния беспричинны, нет основания. Даже импульсивная побудка не опровергает, что поступаем, как выбрали, что выбрали, как пожелали — ничего противудетерминистского. Разве выбор не зависим от мотивации? Возражают индетерминисты, что коль скоро деяние случается помимо нашей воли, то не заслуживает ни хвалы, ни порицания. Посмотрим, истинно ли.

[Свобода воли — независимость одной хотя бы побудки от каких-либо причин. Независимость эту (не) признают индетерминисты (детерминисты). Идею свободы воли даже формулируют совместимой с детерминизмом, однако пропущу.]

§26

В отличие от поступковедения, на теорию хорошества существование свободы воли не влияет. Причинность объясняет объективную реальность, а знание реальности не проясняет, чтó хорошо. Выполняйся принцип причинности всегда, временами либо никогда, наше понимание хорошества-для-себя не поменяется. Но лишь оцениваются поступок и долг, уже положить на возможное существование причинности нельзя. Прав объективно делающий как можно больше предсказуемо-хорошего. Правильность поступка предполагает его, поступка, возможность. Но коли детерминизм, оказывается, никакой поступок не возможен, кроме совершённого. Получается, что ни сделай, всегда прав! Един­с­т­вен­но­воз­мож­ное деяние — со всех возможных наилучшее. Здесь определённое теоретическое затруднение. Предлагаю задуматься, каковы разновидности возможного.

Для возможности поступка нужно, чтоб являлся выполнимым физически, чтобы мог прийти в голову, чтобы можно было выбрать. Без физической выполнимости никуда. Умея бегать из Оксфорда в Лондон за пятиминутку, был бы неправ, если бы не совершил уйму добрых дел. Но раз я того не могу, меня считать мерзавцем нельзя. Пускай фи­зи­че­с­ки­вы­пол­ни­мое деяние — такое, что сделаю желаемым. Деяния, не делаемые даже при всём желании, не могут оцениваться на правильность.

§27

Оценить, насколько деяние способно прийти в голову, сложнее. Но, приписывая кому-либо (не)правоту, сие всё ж учитывают. Посвящение всего досуга стихосложению физически возможно. И наверняка лучше, нежели времяпровождение многих. Однако не наделённые Фицджеральдовыми способностями нашего порицания за нетворческие досуги не заслуживают. Такие кажутся правыми не только лишь объективно, также субъективно. Ибо лучшего досуга не придумали. Но, может, могли придумать? При пожаре либо кораблекрушении паникёру не пришло в голову помочь остальным — ужели прав? Подумать о других ему было бы можно. Моралисты считают, про одни не пришедшие в голову деяния подумать можно было, про другие — нет.

Отсюда, (не)правильное поведение предполагает его способность прийти в голову. Если детерминизм, отличия между пришествием в голову и способностью прийти в голову нет. Только пришедшее в голову прийти в голову и могло. Но пускай заставшему свой дом в огне паника не позволила предупредить остальных, однако мы чувствуем, если даже неверно, что мысль о соседях ему в голову прийти могла. Что те, кому не пришла в голову рифма, такого персонажа правее. Возможно, не правы в оценках мы. Возможно, разницы между непоэтом и неспасателем нет или заключается только в зависимости от предшествующих установок. Иначе говоря, не повезло столкнуться с альтернативами продуманного выбора, делающими поэтом, однако нормальному человеку никуда не деться от выбора среди продуманных альтернатив, осуществляющего воспитание характера, который о ближнем забыть не даст. Если же выполняющему некоторую полезную операцию погибла вследствие производственной вредности нерва, поведенческие нарушения при панике были бы простительны. Здесь оценка правильности зависит от веры в свободу воли. В которую верующий не признаёт оправданий.

Если кажущееся между непоэтом и неспасателем отличие сформулируем, договоримся, что неправота зависит от наличия способности придумать лучшее. Но в то же время желание осудить неспасателя и оправдать непоэта заставляет отрицать неравенство способностей к добродетелям. На мой взгляд, ошибочно. Думаю, способность к щедрости либо доброте — неравномерно распределённое природное дарование сродни поэтическому, способное быть упражнено подвигами. Чтоб обвинение за неподумавшемся имело смысл, это должно пониматься как объявление решения, вменяемого нами деятелю, помыслимым при условии правильного выбора средь альтернативных решений, придуманных им в прошлом. Поэтому теперь объ­ек­тив­но­пра­виль­ный поступок определим иначе: как видящийся деятелю вероятно наиполезнейшим из всего, что деятель в момент совершения придумал. Однако нельзя забывать, что наилучшее решение способно не прийти в голову вследствие неправильного выбора предшествующего.