Конфигурация (СИ) - Бородин Антон Анатольевич - Страница 25

   - Ничего, - голосом, лишённым всяких эмоций, отозвался Фолио. - Перенесу как-нибудь... без ваших забот. Скажите лучше, эта планета в прямопоточном поле... это ведь была Земля? Вы были здесь и вызвали ту чёртову мутацию, которая превратила наших предков в хомо сапиенс, вы дали нам разум... Я должен смирился с тем, что гиотское чувство превосходства вполне оправдано?

   - Я не хотел унизить вас или оскорбить.

   - Но сделали это.

   - Лишь показал вам правду...

   - Знаю. Но чего вы ждёте? Благодарности? Вам не приходило в голову, что жителям другой планеты следует позволить развиваться самостоятельно? Хотя - зачем вам это... Вы посеяли семена, а теперь, видно, явились собирать урожай.

   - За чем бы мы ни явились, мистер Фолио, сейчас я говорю с вами как с представителем расы, которую считаю равной нам. Позвольте мне продолжить.

   - Как хотите, - безучастно откликнулся Брэдли. Он ощущал внутреннюю опустошённость.

   Фаар заговорил, не отрывая взгляда от серебристо-зелёной глади озерца, на берегу которого они стояли.

   - Развитие жителей моей планеты от животного состояния до цивилизованного произошло всего за пятьсот тысяч лет, мистер Фолио. По эволюционным меркам это очень быстро. Прямоходящие люди, например, появились на Земле не менее двух миллионов лет назад. Учитывая продолжительность нашей жизни, можно сказать, что гио возникли как изначально разумная раса. Разумная, но... не жизнестойкая. В течение двухсот тысяч лет цивилизованного существования - это не больше четырёх-шести наших поколений - нежизнестойкость возрастала. Стали заметны признаки деградации, вызванной так называемым общим рассеиванием энергии. Должно быть, вам известно, что все процессы в организме гио основаны на предэнергетическом обмене... Но в эту тему углубляться не стоит. Достаточно сказать, что нам грозило вымирание. В этот трудный для нас момент своё слово сказал шиохао Циливии.

   - Шиохао - "наставник"...

   - Наставник, учитель, или мудрец. Так обращаются к учёным, которые пользуются большим уважением. Шиохао Циливии считал, что выжить мы можем лишь одним способом - за счёт других. Тогда мы отыскали гуманоидов с высоким потенциалом развития и повлияли на их эволюцию...

   - Теперь для людей пришло время вернуть вам долг?

   - Я таких взглядов не придерживаюсь, мистер Фолио. У моего народа был ещё один духовный наставник, шиохао Иноо, убеждённый, что Циливии ошибся. Стал игрушкой, инструментом в руках слепой и жестокой силы... Отобрав энергию у другой расы, гио ненадолго продлят своё существование, но в итоге упадок снова возьмёт верх - так говорил шиохао Иноо. И ещё он говорил, что угасание будет продолжаться до тех пор, пока мы не найдём расу подобных нам разумных существ и не попросим у них помощи. Только это даст нам надежду на будущее.

   Многие обвинили Иноо в том, что он желает зла собственным сородичам, сеет хаос... Но появились и последователи его идей. К сожалению, за всю историю космических исследований мой народ ни на одной планете не обнаружил цивилизации, возникшей... независимо от нас. Но некоторые гио - и я в том числе - размышляли над словами шиохао и пришли к выводу, что, говоря о нам подобных, он вовсе не обязательно подразумевал самостоятельно развившуюся расу. Скорее, шиохао затронул вопрос отношения... Не имеет значения, что стало причиной зарождения цивилизации землян. Мы должны принять людей как равных нам во всём, как братьев, к которым можем обратиться с просьбой.

   - И что же, господин Фаар, вы ждёте от меня какой-то помощи?..

   Часть II. Творение

Кому дозволена цель, тому дозволены и средства.

Герман Бузенбаум. "Основы морального богословия"

   I. То, что было давно

   Нет смысла называть даты - летоисчислением, которое существовало тогда, больше никто не пользуется. Невозможно сослаться на исторические труды - тех, кто мог бы написать их, не осталось. А это всего лишь обрывочные заметки ни для кого и ни для чего. Я делаю их просто от скуки.

   Имена тоже забыты. И моё имя не имеет значения. Ни одно из моих имён. Может быть, все они ненастоящие, а может, каждое верно, и я могу называться любым.

   У меня было счастливое детство. Джайта погиб на Т'хонтире. Точнее, над ней, и обгоревшие обломки его корабля упали в т'хонтирские болота. Нардионский Вихрь пожрал девять планетных систем - и это только на моих глазах. А вообще-то он пожрал куда больше. Во сколько сот или тысяч раз больше - сказать трудно. У меня было счастливое...

   Наверное, это и называется беспорядочными воспоминаниями.

   Но можно вспоминать и по порядку.

   По выходным мать любила сама готовить обеды, несмотря на то что в доме были слуги. Для неё это превратилось во что-то вроде традиции, которую она соблюдала почти всегда. Мы с сестрой обожали её фруктовые пироги. Мама, конечно, умела делать много чего ещё, не сосчитаешь, сколько разных вкусностей. Но пироги - это было что-то совершенно особенное. Позже, когда я учился в Военном корпусе и приезжал в Хавенкор только на каникулы, по-настоящему чувствовать себя дома начинал лишь после воскресного семейного обеда, во время которого на десерт подавали мамин фруктовый пирог. В эти минуты я возвращался в детство. Хотя всё уже изменилось: сам я ростом стал выше отца, а сестра была в том возрасте, когда девочки предпочитают, чтобы их называли "девушками". Старалась элегантно одеваться, ходить элегантной походкой и элегантно подцеплять палочками с тарелки крошечные кусочки еды. Наверняка она ужасно обиделась бы, если бы я напомнил, что ещё совсем недавно сжевать кусок пирога и при этом не перемазаться по уши фруктовым соком для не означало потерять половину удовольствия от десерта.

   Хавенкор - мой родной город. А учился я в столице Свефа и всей системы Линаэна, Оррэ-Гилви, за свою красоту и великолепие заслужившем прозвание Блистательного.

   Приятелей в Корпусе у меня было немало. Но настоящий друг всего один. Тайр Джайта, уроженец Телафа, пятой планеты. На Свеф он приехал, чтобы получить хорошее образование. По телафийским меркам его род считался довольно знатным, но на главной планете системы это мало что значило. В Корпусе на него поглядывали свысока. Ссориться в открытую мало кто решался - телафийцев отличал вспыльчивый нрав и крепкое телосложение. Но за глаза Джайту часто называли "темнокожим дикарём" или телфом, что уж и вовсе оскорбительно.

   Я отчасти из чувства противоречия, отчасти из любопытства решил познакомиться с Тайром поближе. Наше знакомство началось в аудитории корпуса, а продолжилось в "Королевской шкатулке", одном из лучших столичных увеселительных заведений, куда мы заявились после занятий. Развлекаться здесь можно было как угодно, но мы предпочли налечь на "Янтарный нектар" и опустошили не одну бутылку. Достойным финалом вечера стала драка, причины которой я впоследствии вспомнить не смог. Зато отлично помню, что какой-то истеричный гилвийский аристократ начал размахивать передо мной фамильным кинжалом. И, наверное, порезал бы не только мою рубашку - если бы Джайта очень вовремя не оказался позади любителя поножовщины и не свалил его с ног могучим ударом в ухо.

   Так мы с Тайром стали друзьями. Он был отличным парнем, на которого можно положиться во всём. Правда, моё самолюбие немного страдало оттого, что во время занятий борьбой он одерживал надо мной верх больше чем в половине случаев. Но если рассудить здраво - такому противнику проигрывать не стыдно.

   А ещё, вопреки сложившемуся мнению, Джайта был умён и обладал немалыми познаниями - просто никогда особо не выставлял их напоказ. Но при этом имелись у него и свои слабости. О долге и чести он рассуждал, на мой взгляд, чересчур восторженно. Хотя теперь я понимаю, что мне и самому в те годы наивности было не занимать. Мне нравилось распространяться про справедливость, свободу и любовь к Родине.