Голос (СИ) - Плен Александра - Страница 52

— Ривальдина, — обратилась к ней, мило улыбнувшись, Литиция, — а где живут ваши родители? Расскажите немного о своей семье. Мы о вас так мало знаем.

Девушка внутренне сжалась, но сумела ответить ровным тоном.

— Мои родители — простые рабочие. Мама преподает историю в школе, отец работает в шахте. (Это была биография Марты и ее мужа, она разрешила Риве пользоваться своим именем и ссылаться на семейное родство.) Они и сейчас живут на Серебряном Дожде.

Если родные Ноа и были шокированы плебейским происхождением невестки, то никак не показали своего неприятия. Наоборот, вели себя участливо и необычайно любезно. Она не понимала, что происходит. Почему семья Ноа так резко изменила свое отношение к ней?

— У вас странное имя, — добродушно заметил Дарий, — такое имя нечасто встретишь в простой рабочей семье.

— Вы знаете много рабочих семей? — насмешливо приподняла брови она.

Дарий стушевался, но быстро взял себя в руки.

— И как же нашего младшего сына угораздило встретиться с вами? — улыбнулся он. — Мы никогда не замечали, чтобы он посещал концерты или увлекался историей. На него это не похоже.

Ноа ласково приобнял жену, перехватывая инициативу.

— Все произошло совершенно случайно. Я благодарен судьбе за то, что она свела меня с этой прекрасной, очаровательной, несравненной… — начал он заливаться соловьем.

Рива облегченно выдохнула: теперь можно не переживать, Ноа расскажет все, что нужно.

Ужин подходил к концу. Уже принесли десерт, когда к новой невестке обратился сам старейшина.

— Ривальдина, — Рива обернулась в сторону главы, — Ноа, мы решили, что сделаем вам подарок.

Сердце девушки замерло. Ничего хорошего от семьи Холланд она не ждала. Ноа же заулыбался, придвигаясь ближе. Старик продолжал:

— Мы посовещались и на семейном совете приняли решение вписать в генеалогическое древо нашей семьи вашего отпрыска.

Рива вопросительно приподняла брови и, не зная, как реагировать на это заявление, просто молча сидела и ждала продолжения. Справа улыбался Дарий, Генрих встал, подошел ближе и хлопнул Ноа по плечу, поздравляя.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась она наконец.

— Нам, дорогая, разрешили завести ребенка, — расшифровал Ноа, нежно целуя ее в щеку.

— Ребенок — это так чудесно! — воскликнула Литиция и добавила, наклонившись к Риве: — Возможно, Ноа остепенится, когда у него будет свой собственный сын.

Риве захотелось взвыть. Значит, они хотят с ее помощью заставить Ноа взяться за ум? А ее кто-нибудь спросил?! Хотя… Для нормальной любящей женщины рождение ребенка — великая ценность. «Только не с Ноа!..» — простонала мысленно.

— Огромное спасибо, — пробормотала она и, обернувшись к мужу, саркастически поинтересовалась: — Что, милый, пойдем готовиться к этому знаменательному событию?

И с удовлетворением заметила замешательство в голубых глазах. Ноа отошел с ней в сторону.

— Это тебя я должна благодарить за такой «подарочек»?! — прошипела она. Муж невинно улыбнулся.

— Дорогая, ты же хотела детей? Наш сын будет аристократом. Нам позволили родить его здесь, на Земле… Не об этом ли ты мечтала?

— Не об этом, — хмуро бросила она. — В моих планах ничего не изменилось.

— Милая, — Ноа зло ухмыльнулся, жестко хватая и сжимая ее локоть, — нас никогда не разведут, запомни это. Ты со мной навсегда! И если тебе так не хочется со мной спать, можем сделать искусственное оплодотворение. Нужно только сдать биоматериал. И я буду твердо знать, что мой наследник не от твоего любовника.

Рива молчала, хмуря брови.

— Семейные врачи поработают с ДНК, — продолжал Ноа самодовольно. — Ну же, не хмурься, дорогая. У нас получится отличный наследник. Мои родные обнаружили, что твои гены очень даже…

Тут он запнулся, словно сказал что-то не то, но Рива не обратила на оговорку внимания. Она была так дико зла, расстроена и испуганна, что в ушах звенело.

— Попробуй только подойти ко мне ближе, чем на метр со своими врачами и ты увидишь, какой «милой» я могу быть! — прошипела разгневанная девушка и добавила, развернувшись в сторону коридора: — Я иду спать.

— Куда ты денешься? — донесся до нее шепот Ноа, и уже громче, для родственников: — Ты иди, дорогая, я приду позже.

Рива вошла в свою спальню и заперла дверь. Раскрыла по периметру тонкие непроницаемые экраны, которые дал Рей. Теперь никто не сможет проникнуть в ее комнату. Тяжело опустилась на кровать. Она чувствовала себя загнанной в угол. Столько всего навалилось за последнее время: покушения, ее лавинообразно растущая слава, к которой она оказалась не готова, внезапно полюбившая ее семья Холланд, проблемы с Ноа… Теперь еще и ребенок. Подарок, о котором она и не мечтала.

Возможно, раньше, до встречи с Реем, она была бы счастлива родить даже от Ноа, но не сейчас.

Сейчас она нашла того самого. Свою половинку. Человека, с которым ей захотелось прожить всю оставшуюся жизнь. С которым и в горе и в радости, и в болезни и во здравии. Девушка прижала пальцы к вискам, потом обхватила себя за плечи и тихо простонала: «Рей…», — вызывая в памяти образ любимого мужчины. Удушливой тяжестью навалилась глухая внезапная тоска. Правильно ли она поступила десять лет назад? Был ли другой выход? Или весь этот путь — долгий, тернистый, болезненный — ее дорога к Рею? И без брака с Ноа, без славы и покушений, не было бы и его?

Рива грустно улыбнулась, встала и подошла к зеркалу. Из темной матовой глубины на нее уставилась печальная темноволосая девушка в шикарном сверкающем платье.

— Ты обязательно будешь счастливой, — прошептала она и внезапно лукаво подмигнула своему отражению: — Верь мне!

Поздно ночью Рива проснулась от того, что кто-то пытался войти в ее спальню. Из коридора доносился глухой недовольный бубнеж. Девушка только повернулась на другой бок и накрылась покрывалом. Она не собиралась впускать Ноа, делить с ним постель. И тем более рожать от него «росток генеалогического древа». Пьяные нетвердые шаги еще не успели затихнуть дальше по коридору, а Рива уже спала спокойным крепким сном.

«Я запросил посадку на запасном аэродроме семьи Холланд. Буду через час. Выходи к площадке», — пришло рано утром сообщение от Рея. Девушка к тому времени уже умылась и заказала по домашнему транскому завтрак.

Андроид принес кофе и круассан. Она быстро перекусила, запросила по сети план дома, внимательно рассмотрела входы и выходы. Потом написала записку в электронный дневник усадьбы: «Нужно кое-кого повидать. Буду к вечеру», — и незаметно выскользнула через заднюю дверь.

Поместье семьи Ганновер располагалось на большом острове. Когда-то давно его называли то ли Британией, то ли Соединенным Королевством. Историческая справка гласила, что ранее он был намного больше, но сейчас его размеры значительно уменьшились. Тем не менее с высоты в тысячу километров остров показался Риве гигантским. Почти как материк. Рей замедлил движение флайера и снизился, чтобы девушка смогла его разглядеть. Огромные пространства до самого горизонта представляли собой бескрайнее море зелени. Внизу проплывали круглые зеркала озер и прудов, пушистые островки рощиц, колыхались шапки лесов. На лугах паслись редкие животные, с высоты Рива не смогла разглядеть какие именно, но анализатор флайера сообщил, что это земные лошади, олени, косули и овцы.

— Какая красота! — прошептала она, не в силах отвести взгляд. Первозданная природа, ее гармония, величие наполнили душу Ривы светлой упоительной радостью. Выросшая в темных пустых коридорах, она увидела траву и деревья только в шестнадцать лет, когда прилетела на Омегу. Потом кутерьма с учебой, работой, бесконечные концерты, гастроли… Рива почти перестала гулять, наслаждаться красотой мира. Деревья она видела только из окон аэромобилей и с высоты гостиничных балконов. И то, когда было время выйти на него.

На экране флайера высветилось сообщение: «Мистер Ганновер согласен с вами встретиться. Сейчас он находится в северной части поместья, округ Йорк. Координаты для посадки переданы».