Да здравствует король! - Арьяр Ирмата - Страница 6

На следующее утро я выползла на разминку во двор с опухшим лицом и красными глазами. Нос разбух. Ночью выревелась в подушку за все свое счастливое детство. Хотела даже бежать одна на север, чтобы никто до меня не добрался. На этой мысли и уснула.

– Что с тобой? – изумился Диго. Он ждал меня, бросая дротики в деревянный щит. Нос у него, кстати, тоже распух после вчерашней драки. Красавчик.

– Аллергия, – говорю. – На королей.

Он подошел к щиту, с трудом выдернул из центра нарисованного круга два дротика – крепко засели, лезвие к лезвию.

– Я слышал, ты свой новый кинжал в его лошади оставил. Рагар тебя хвалил, – сказал он и протянул дротики. – Держи, это мой подарок. Вчера я вел себя как дурак, прости.

Значит, он и про остальное уже слышал, про ведьму и ублюдка.

Я оттолкнула его и побежала прочь. Только бы не разреветься. Только бы не…

– Лэйрин, ты что? – он догнал, поймал за плечо.

– Не смейте прикасаться ко мне! – вырвалась.

– Почему ты… на «вы»?

Потому что он – сын лорда, а я…

Бум-с. Врезалась в ледяную стену. С угольными глазами.

– Вернитесь на площадку, ученик, – Рагар развернул меня и тычком в спину отправил обратно. – Раз уж вы доказали, что способны держать оружие воина, сегодня начнем тренировку с обычным мечом. Не с деревянным, но затупленным.

Нет, вот чем мне показался плох король Роберт, а? Ведь был у меня шанс избавиться от этого сугроба с углями, был…

Внешне все продолжалось по-прежнему: тренировки утром и вечером, занятия в библиотеке днем, семейные встречи после ужина. С Диго я была безукоризненно вежлива, говорила «вы» и жутко его этим бесила, куда сильнее, чем когда издевалась над ним по дурости.

А в редчайшие минуты, когда я была предоставлена сама себе, готовила побег. На всякий случай. Сразу решила: сбегу, если матушка все-таки отправит меня к королю.

Карту Белогорья и сопредельных стран, особенно северных, я унесла из библиотеки и учила наизусть. Учителя географии и языков были потрясены неожиданным рвением ученика, а Диго с подозрением косился.

Северная Империя давно занимала мое воображение. На языке древних айров она называлась Лаэшри – «снежная страна». К снегам и холоду все горцы привычны, а спрятаться на огромной территории соседнего государства есть где. На древней карте Империя выглядела почти как ромб, его длинные острые углы упирались в оба океана – Западный и Восточный, верхний тупой угол уходил в вечные льды Северного, а нижний упирался в Белогорье.

На современных картах западный угол ромба был на треть закрашен черным, словно берега Империи аккуратно отрезали по дуге и съели. Так оно и случилось: пятьсот лет назад на эту землю пришла Темная страна – блуждающий ужас нашего мира. Любая земля могла в один прекрасный день стать Темной на сотни лет.

Любая, кроме Белогорья.

От горцев часто можно было услышать: когда Белые горы станут Черными, тогда весь мир станет Темным, весь и сразу.

Но разве такое возможно?

Очень немногие записи очевидцев, найденные потом на развалинах бывших городов, погруженных во Тьму, полны были ужасающих подробностей первых дней катастрофы. Я перечитала не по разу все, что могла найти в нашей библиотеке.

Суть сбивчивых рассказов свидетелей сводилась к тому, что приходило Нечто, воцарялась Тьма, и земля начинала плавиться и изменяться. Люди сходили с ума, убивая своих близких, детей и друг друга. Мертвецов воскрешали сущности, называющие себя темными князьями, и мертвая армия обращала всех, оставшихся в живых, в рабов. Дружину, командовавшую армией мертвецов, составляли черные вейриэны, приходившие вместе с князьями. А владыку Темной страны называли Азархарт.

На преображение захваченной территории уходило два-три дня, и пораженная земля исчезала из мира живых, пока из нее не высасывались все соки. Никто не знал, что там происходит: новые границы становились непроходимыми, словно само время изменялось. Никто из людей не возвращался живым. Единственное, что было известно, – темные князья и черные вейриэны брали в жены или похищали живых женщин из соседних стран. И попробуй какой-нибудь монарх не отдать дочь в жертву темным – в его государство быстро приходили чума и мор. Еще не Тьма, но очень, очень близко.

Я распланировала маршрут бегства так, чтобы хотя бы издали глянуть на границы Тьмы – давно будоражила меня эта загадка.

Умыкнув в кладовке мешок, пришила к нему лямки, экономила походные полоски вяленого мяса, а с кухни, пока не видит Сильвия, крала хлеб, яблоки и сушила. Позже в скудное снаряжение добавился ржавый нож, найденный в скалах.

До конца лета мясо испортилось, осенью сухари заплесневели, к зиме нож треснул, а карта таинственным образом исчезла из мешка.

В начале зимы, незадолго до обильных снегопадов, после которых наши перевалы становились совсем непроходимыми, отряд Роберта Сильного снова стоял по ту сторону каменного моста. А мы с матушкой и «снежными дьяволами» – напротив. На мне опять были новый уродский костюмчик с кружавчиками, на этот раз целыми и невредимыми, подбитый мехом плащ, да еще бархатный изумрудный берет с серебристым пером.

Король, подъехав к нам на расстояние броска копья, спешился, и мы все вынуждены были сделать то же самое и поклониться.

– Подойдите ближе, миледи, – позволил он, сделав несколько шагов вперед и бросив поводья на каменный столбик ограждения.

Я заметила, что Роберт сильно хромал. На меня он совсем не смотрел.

– Вы хотели увидеть ваших дочерей, Хелина? – спросил он с кривой усмешкой. – Я предоставлю вам эту возможность. Двух старших я взял в это изнурительное путешествие, дабы они увидели, почему растут без матери.

Он поднял руку, и по этому знаку конский строй за его спиной раздвинулся, и один из рыцарей вывел на мост двух гнедых лошадей с всадницами. Девочки едва держались в дамских седлах и всхлипывали от страха. А ведь они старше меня года на три. Жалкое зрелище.

Матушка подалась вперед, жадно вглядываясь в их лица. Принцессы были такими же красивыми, как она, но если королева Хелина была невероятно бледна, то этих ангелочков украшал нежный румянец. Из-под накинутых на головы капюшонов с меховой опушкой выбивались длинные белокурые локоны; их огромные, синие, как у матушки, глаза, испуганно смотрели то на королеву, то на «снежных дьяволов» за нашими спинами.

Король опустил руку, и рыцарь остановил лошадей с принцессами.

– Вы, кажется, хотели быть рядом с дочерьми, миледи? – спросил Роберт. – Извольте. Я пойду навстречу вашему желанию и верну вам этих двух. Но мне нужен наследник. Будущего короля должен воспитывать мужчина, а не баба. Как насчет обмена?

– Мои дети не заложники, сир, чтобы обменивать их, – Хелина надменно вздернула подбородок. – Мои условия вы знаете. Я хочу быть рядом со всеми моими детьми.

Желваки на скулах короля заходили, он метнул на меня яростный взгляд, и я поняла, что в отместку за коня и свои увечья он переломает мне все кости, стоит попасть в его руки.

– Пусть подойдет этот твой…

– Стойте на месте, Лэйрин, – оглянулась матушка.

Роберт Сильный подошел сам – ступил на землю Белых гор, прошел два шага и остановился передо мной. Королева охнула, но осталась на месте. Я чувствовала себя в безопасности между мастером Рагаром и сэром Лорганом, презрительно кривила губы и ничего не боялась.

– Как надо приветствовать своего короля, дьяволенок? – рявкнул государь.

Я склонилась в поклоне. И в тот же миг он сорвал берет с моей головы, смял в кулаке. Перо треснуло.

– В присутствии короля, – по-волчьи улыбаясь, сказал Роберт, – в головном уборе дозволяется оставаться только членам его семьи. Запомни это, невежа.

Развернулся и ушел.

– Подумайте, миледи, – бросил он, проходя мимо королевы. – Агнесс и Адель, дозволяю вам попрощаться с вашей матерью.

Сопровождавший принцесс рыцарь снял их с седел, и они робко подошли к королеве, присели в поклоне. И вдруг обе прильнули, заглядывая ей в лицо. Зашептали: