Имитация - Робертс Нора - Страница 30

Легонько подув на кофе, Фини сделал первый глоток.

– Не так-то просто скрыть регулярный секс.

– Именно, – кивнула Ева, довольная тем, что мыслят они схожим образом. – Трудный этап в браке, так сказала его жена. Как итог – отдельные спальни.

– Отсутствие секса на какое-то время – трудный этап. Отдельные спальни – целый кратер.

– Серьезно?

Фини бросил взгляд на Еву.

– Сколько ты уже замужем?

– Два года.

– Попомни мои слова. Из кратера можно выбраться, но сделать это куда сложнее, чем миновать трудный этап.

– По ее словам, они сумели-таки выкарабкаться и пытаются привести все в норму. Но если бы муж обнаружил, что она кувыркалась в постели с их общим тренером, о замужестве ей пришлось забыть бы раз и навсегда.

– Ты ему ничего не рассказала.

– Нет пока. Мы задали ему пару вопросов, и он заметно нервничал. А еще лгал. Наверняка тут есть что-то такое, что он пытается скрыть. И теперь он главный в моем списке подозреваемых.

– Проломил парню голову, затащил его на кровать, а затем вонзил нож ему в грудь. С этим «ха-ха-ха».

Вдвоем они какое-то время изучали снимки с места преступления.

– Последний шаг тоже продиктован яростью, – заметила Ева, – только холодной. Проломить голову можно в гневе, а вот дальнейшее требует немалого хладнокровия. Копли вписывается в эту картину.

– Нервы способны подвести любого лжеца. Ты можешь вытрясти из него правду.

– Верно, но он уже заговорил про адвоката. И мне нужны факты. Этот парень специализируется на мальчишеском клубе.

Фини вскинул кустистые брови:

– Он работает с ребятишками?

– Работает он в крупной фирме по связям с общественностью, но относится к ней именно как к мальчишескому клубу – по крайней мере, на уровне высшего менеджмента. На встрече, на которую я вторглась, была всего одна женщина, и та, судя по всему, чувствует себя с Копли крайне неуютно. Думаю, он тот еще мудак. С другой стороны, возникает вопрос: не пытаюсь ли я подобрать убийцу под стать жертве?

Пожав плечами, она взялась за чашку с кофе.

– У парня была куча клиентов, и он использовал множество женщин. Потенциально его мог убить кто угодно.

– Тот, кому приспичило всадить нож в грудь мертвому парню, рано или поздно должен проболтаться.

– Я тоже так думаю. Остается надеяться, что в этот момент я окажусь рядом.

Пару минут они потягивали свой кофе, сосредоточенно изучая картину смерти.

– Жена настаивает, чтобы я пришел к вам в смокинге.

Ева, нахмурившись, постаралась переключиться.

– Почему?

– А мне откуда знать? Почему женщины хотят, чтобы их мужья носили смокинги?

– Не могу сказать, чтобы мне этого так уж хотелось.

– Скажи-ка мне, – ткнул в нее пальцем Фини, – Рорк тоже будет на вечеринке в смокинге?

– Нет. Понятия не имею. – На мгновение ее охватила паника. – Откуда мне знать?

– Ты живешь с ним.

– Я живу и с собой, но до сих пор не знаю, в чем пойду завтра на вечеринку.

Вот Рорк, тот должен знать, подумала она. Господи, неужели это еще одно правило семейной жизни?

– А год назад он был в смокинге?

Неужели кто-то помнит такие детали? Но Ева все-таки напрягла память.

– Не думаю. Если хочешь, я попрошу, чтобы он не надевал завтра смокинг.

– Да уж, будь добра. – Торжественно кивнув, Фини сунул руку в карман мятой куртки. – Мне и без того достанет хлопот.

– Как я тебя понимаю, – с чувством промолвила Ева. – Мне самой придется изображать неземное веселье, разгуливая по паркету на шпильках.

– Плата за то, что ты женщина.

– Это нечестно.

– Моя любит эти развлечения. И шпильки тоже любит. Да и выглядит в них неплохо. Ладно, – он потеребил себя за ухо, – я вот что хотел сказать. Она слепила вам в подарок чашку в своем классе керамики. Могу сказать, что в целом вышло более-менее пристойно.

– Очень мило с ее стороны, – осторожно заметила Ева.

– Я понимаю, что в хозяйстве требуется не так уж много чашек, но ты же не полезешь с подобными замечаниями к тому, кто занимается их изготовлением. Если не хочешь, конечно, поставить ваш брак под угрозу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ясно.

– В общем, я подумал и заказал вот это. – Фини вытащил из кармана своей неприглядной куртки крохотный квадратик, завернутый в подарочную бумагу.

– О-о, – сказала Ева, когда он пихнул ей вещицу.

Что говорить, дарить и принимать подарки – это не ее.

– Я решил, что не стоит вручать его завтра, при всем этом скоплении людей.

– Ясно. Спасибо. – После неловкого молчания Ева решила, что подарок, видимо, нужно открыть прямо сейчас.

Стащив бумагу, она скомкала ее и бросила в корзину. Затем подняла крышечку коробки.

Внутри, в толще прозрачного стекла, сияли крохотные копии тех медалей, которые им с Рорком вручили месяц назад. Под каждой выгравированы их имена и дата вручения.

– Это… – горло у нее сжалось от волнения, – это так много значит для меня.

– Я подумал, ты могла бы поставить это где-нибудь, чтобы посматривать время от времени. Если на работе вдруг навалятся трудности. Но лучше не здесь, не в офисе. А то может показаться, что ты хвалишься своими заслугами.

– Верно. Я лучше отнесу подарок домой. Он ведь и для Рорка тоже.

– Высшая почесть, оказанная копу, – он произнес это так торжественно, что у Евы вновь сжалось горло. – И высшая почесть, оказанная гражданскому лицу. Я был по-настоящему горд за вас.

Ева постаралась справиться с волнением.

– Для меня это тоже много значит.

– Ладно, чуточку сентиментальности на Рождество не повредит. – Он хлопнул ее по плечу, переходя на обычный тон. – Мне пора возвращаться. Помни: никаких смокингов.

– Я скажу Рорку. Спасибо, Фини.

Оставшись одна, она провела пальцем по своему имени, затем по имени мужа.

Ева бросила взгляд на рабочие материалы, на снимок мертвого Зиглера. Тот сидел на кровати с приколотой к груди издевательской запиской.

«Ты был порядочным негодяем, Зиглер. Манипулятор, развратник, насильник. Будь ты живым, я бы с удовольствием упрятала тебя в камеру. Но раз уж ты мертв, я сделаю все, чтобы найти убийцу».

Аккуратно закрыв коробочку, Ева отложила ее в сторону.

Затем она уселась с остатками кофе за стол и приступила к работе.

Где-то через два часа она запрограммировала еще чашку кофе и выпила ее, поглядывая из окна на предпраздничную суету нью-йоркских улиц.

Она даже не обернулась, услышав за дверью шаги Пибоди.

– Надо же, как рано сейчас темнеет.

– Мы только что миновали равноденствие, так что дни начнут понемногу прибывать.

– Слишком медленно, на мой взгляд. Покопавшись в прошлом Копли, я не нашла ничего необычного. Родители разведены, сводный брат со стороны отца. Студентом показал средние способности. Небольшие проблемы с законом после колледжа – так, пустяки. Он бы отделался предупреждением, если бы не нагрубил копам. Штрафы за превышение скорости. По каждому случаю его таскали в суд. Два раза ему пришлось уплатить больше за пререкания с судьей. Что мы тут имеем? Определенную вспыльчивость, высокомерие и пренебрежение чужими интересами. Ничего, что указывало бы на склонность к насилию.

– Я тоже не нашла ничего интересного, – кивнула Пибоди. – Первый брак длился четыре года. Никаких указаний на семейные ссоры, но Копли, судя по всему, завел на жену неплохое досье. Развод обошелся бы ему раза в три дороже, если бы он не использовал против нее кое-какие материалы. Денег у нее было больше, чем у него, а брачный договор они не подписывали, так что в итоге ему удалось урвать приличный кусок.

– В самом деле? – повернулась к ней Ева. – Я пока не изучала его первый брак, но союз с Квигли прекрасно вписывается в эту схему. Его доходы – мизер по сравнению с ее состоянием. Но у них наверняка есть брачный договор. Для Квигли это уже второе замужество, и я не удивлюсь, если она решила подстраховаться. Хотелось бы мне взглянуть на этот документ.

– Она уже призналась в измене, так что Копли наверняка в выигрыше.