Потерянные (ЛП) - Лав Тея - Страница 17

Но ни того ни другого не случилось, и вот я сижу на стуле в больнице и крепко сжимаю руку друга, у которого в глазах пустота.

Мы боялись этого.

Еще бы немного времени, и Аманду могли бы снять с онкологического наблюдения.

Прошел, наверное час, когда к нам выходит доктор. Его вид усталый, но по лицу сложно что-либо понять. У этих ребят такая работа. Интересно, скольким людям он сегодня сообщил о смерти близких? Скольких людей его слова заставили плакать?

Я не понимаю свои мысли. Ведь Аманда жива, она не может просто взять и умереть, когда еще вчера разносила заказы в своей пиццерии.

- Мистер Донован.

Мы с Райаном соскакиваем как по команде и смотрим на доктора.

- Мы этого не ожидали, - начинает он.

- О чем вы? – шепотом спрашивает Райан.

- У Аманды случился рецидив. Я хочу быть с вами честен, Райан. – Доктор кладет руку на его плечо. – Любой рецидив снижает процент выживаемости.

Я перестаю дышать.

- Мы уже не можем прибежать к тем методам, какими пользовались полтора года назад. Сейчас понадобиться больше сил, Райан. Намного. Это сложно, но у Аманда есть шанс. Она молода. Я сделаю все, что смогу.

- Спасибо, доктор. Расскажите мне, что с ней сейчас происходит.

Доктор уводит его в кабинет, по пути разъясняя что-то о крови и прочих медицинских фактах, которые Райан уже знает. Я же остаюсь ждать, так как ничего не понимаю из его слов.

Я помню, как это было и не хочу повторения. Никогда не молился и не собираюсь этого делать сейчас, но все же слаживаю руки в замок, мысленно уносясь к Тому, в кого верят.

Может, поверю и я, если Аманда будет жить.

ГЛАВА 11

Лив

В старых доках у реки Гудзон было довольно холодно. Мы разожгли небольшой костер, и вот уже третья бутылка виски ходит по кругу, разогревая кровь.

Я отхожу на несколько шагов в сторону от толпы. От холода стучат зубы, и я обнимаю себя руками.

- Лив, что с тобой?

Крис появляется рядом и с беспокойством смотрит на меня. Черная пуховая куртка скрывает его сильные руки, а на голове громоздится непонятная шапка с оттопыренными в разные стороны ушами.

- Со мной ничего. Но что у тебя на голове? – засмеялась я.

- Это шапка. – Крис улыбнулся. – Меня перевели на Брайтон-Бич, один русский парень подарил мне ее.

- Очень круто.

- Это так. – Крис делает затяжку и протягивает сигарету мне.

Я хватаю ее холодными пальцами, которые торчат из старых потрепанных митинков. Крис молча смотрит на Нижний Манхэттен, который виден с этой части доков. Я тоже молчу, вдыхая никотин.

- Я рад, что ты кинула Энди, - вдруг говорит Крис.

Я улыбаюсь.

- Серьезно, Лив, - продолжает он. – Он слабак.

- В тебе говорит ревность, - отвечаю я.

- Не спорю. Но ты бы его быстро сломала. Он перестал ходить в Бака-рю. Что ты ему сказала?

Я перестаю улыбаться и выкидываю окурок.

- Ничего особенного, из-за чего он мог струсить.

Энди оказался трусом. Понятное дело, почему он не появляется в зале. Испугался, что я рассказала Крису или Баке.

- Ага, - говорит Крис. – Значит, был повод?

- Нет, перестань. Крис, скажи мне пожалуйста кое-что.

- Все что угодно. – Одной рукой он прижимает меня к себе.

- Я кажусь легкодоступной?

Хватка Криса на моей талии становится сильнее.

- Это он тебе так сказал? – сквозь зубы цедит Крис и смотрит на меня сверху вниз.

- Ответь на вопрос, Крис.

Я вижу, как в его зеленых глазах горит злой огонь.

- Нет, ты такой не кажешься. Что он еще тебе сказал?

- Это не имеет значение. Меня возможно и задели его слова, но я об этом не думаю.

- По тебе не скажешь. Иначе бы ты не спросила.

Тут он меня поймал. Я вздыхаю, выпуская теплый воздух изо рта.

- Ладно. Энди сказал, что парни говорили обо мне, что меня легко завалить. Я, конечно, не хочу сказать, какая я идеальная. Но, все-таки кому какое дело до этого?

Чувствую себя школьницей, буквально жалуясь Крису. Но когда тебя в глаза называют «шлюхой», поневоле одолевают мысли. Шлюхи спят за деньги, но это если придираться к словам. А вообще, никто никогда мне не тыкал носом, со сколькими парнями я ходила на свидания или спала. Это мое личное дело.

- Слушай, Лив. – Крис уже обеими руками обхватывает мою талию. – Если кто что и болтал, я затыкал им рот. Не узнаю тебя, с какой стати тебя волнует, что говорят?

- Меня это не волнует. Я просто взвешиваю свои ценности. Может, я где-то переборщила, раз меня можно посчитать доступной? Или же наоборот – где-то не дотянула и кажусь недоступной и провоцирую парней злиться. Где золотая середина?

Крис казалось, задумался. Он улыбается одним уголком рта и, наклонившись, тихо говорит:

- Не дотянула – не про тебя, Лив. Я помню, какая ты в постели. Не ищи чертову середину, ты идеальна.

Внутри что-то щекотнуло, что-то похожее на сексуальное влечение. Меня с Крисом многое объединяет. Пусть у нас и не было романтической истории, нам есть что вспомнить.

- Идеальны твои слова, не я. – Я встаю на носочки, и слегка касаюсь своими холодными губами его. – Спасибо.

Крис судорожно выдыхает. Я улыбаюсь и иду к остальным.

***

- Ты в плохой форме, Лив.

Я смотрю на Баку, и внутри меня все кипит.

- Ничего подобного. Это ты сегодня встал не с той ноги.

- Не спорь. Бери. – Он указывает своим баккэном на мой, который валяется где-то в углу.

Мои руки немеют. Такое случается, когда у меня что-то не получается. Если Бака мной недоволен, я нервничаю. Если я нервничаю, я начинаю на бедре выводить слова, и ни одно из них, как назло, не складывается в ровные в три буквы столбцы. Я всегда так делаю, еще с детства. Когда я нервничаю, я беру любые слова и вывожу их в столбцы по три буквы. В школе, психолог сказал, что это нормально. Так я подавляю в себе агрессию. Она уходит, не разрушая нервные клетки, и не выносится на окружающих. Но это выглядит очень глупо.

Но сейчас мне кажется, это превратилось в привычку.

- Перестань. – Бака ударяет меня по пальцам боккэном.

Это не больно, но я жутко зла на него за это.

- Бака, ты не можешь так со мной. Мы не в Средневековье.

Он внимательно наблюдает за мной. Я сжимаю и разжимаю пальцы.

- Твоя рука должна быть тверже, - говорит он холодно.

- Это просто привычка. Она мне не мешает жить. Тем более, держать меч.

Он взглядом приказывает мне взять деревянное оружие. Вздыхая, я подчиняюсь. Иногда он жесток, но я стараюсь сдерживаться. Он ведет меня по шаткому пути. Я должна почувствовать гармонию с самой собой. Мне сложно постигать то, что мне дает Бака, но я стараюсь.

Ночью, вернувшись из доков, я долго занималась, но постоянно отвлекалась. Макса я уже не видела несколько дней. Он предлагал соседские посиделки и завтраки, но так ни одного и не было. Я старалась не думать об этом, но все равно думала. Он ведь не злиться на меня. По крайней мере, не должен.

- Вернись сюда, - врывается в мои мысли Бака. – Если не хочешь, чтобы я был груб с тобой, постарайся не думать о постороннем, когда мы здесь.

Я трясу головой и поднимаю руки, чтобы переплести волосы, которые уже рассыпались по спине.

- Мне нужно укоротить немного волосы.

- Только немного, - говорит Бака. - Твои волосы как у истинной онна-бугэйся.

Бака никогда не льстит. И поэтому когда он говорит такие слова, это должно многое значить. Две минуты назад он был грубым, а сейчас называет меня женщиной-самураем.

- Не пойму тебя порой Бака. Ты либо злишься, либо нет. Я за тобой не успеваю.

- А должна. Тепло и холод, тьма – свет. Переключаешься моментально. Это часть обучения. – Он принимает стойку. – Нападай.