Цвет прошлого (СИ) - "Чеширский Кот" - Страница 8

— Не стойте на пороге, господин, проходите, — радушно пригласила она нас.

Подтолкнув замершую от изумления девчонку, я проследовал во вторую комнату, мимоходом примечая изменения со времени моего последнего визита.

По сравнению с моим прежним жилищем здесь было намного просторнее и уютней. Две комнаты, одна большая, спальная и кухня одновременно, и вторая, меньшая, рабочая, о чем красноречиво свидетельствовали портновские принадлежности. На небольшом столике лежали линейка и ножницы, подушечка, утыканная иголками, свалилась на пол. Толстая стопка тканей высовывалась из–за плохо прикрытой дверцы шкафа. Хозяйка провела нас в большую комнату, отгороженную от рабочей простенькой занавеской. Пока девчонка, задумчиво вертела головой, разглядывая обстановку, я отвел женщину в сторону.

Как ни странно, но сегодня она впервые увидела мое лицо. Дело в том, что во время наших прежних встреч я был одет в свой неизменный плащ с капюшоном. Все, что ей было известно, это монета и условный знак. Таким образом, я исключал возможность того, что кому–то станет известно, что у меня появилось тайное убежище. Мало ли кто встречался с этой женщиной? Так что теперь я мог чувствовать себя в безопасности. Относительной, разумеется. Поскольку все на свете предусмотреть невозможно, хотя и подчас очень хочется.

— Мы пробудем у вас некоторое время, — шепотом сказал я Умильте. — Нам понадобится еда и кое–какая одежда.

Вообще–то последний раз ел я вчера в обед. Догадываюсь, что и девчонка уже давно проголодалась. Просто этим утром ни мне, ни ей было не до завтраков. Но сейчас, когда спешить нам стало некуда, мой живот урчанием ясно сообщал, чего он хочет.

— Там, в печи, стоит еда, господин, думаю, вам на двоих хватит, — понимающе кивнула она. — Сейчас мне нужно идти в мастерскую, но я постараюсь вернуться пораньше и приготовлю для вас обед.

— Если кто–то поинтересуется, что за жильцы у вас появились, то…

— Я скажу всем, что вы — внуки моей двоюродной сестры, впервые приехавшие в столицу, — быстро сообразила Умильта.

Я недоверчиво посмотрел на свою синеглазую, оранжевоволосую спутницу, успевшую устроиться в кресле, покосился на собственное отражение в зеркале, где был виден темноволосый, кареглазый парень, и покачал головой. Впрочем, ничего лучше мне в голову не приходило, поэтому я неохотно согласился.

— Если какой–нибудь человек будет искать похожих на нас людей, постарайтесь его запомнить.

— Не беспокойтесь, господин, — кивнула хозяйка, — я все поняла. Но через некоторое время все равно пойдут слухи…

— Не важно, мы не собираемся задерживаться здесь более, чем на несколько дней. Думаю, за это время проблем не возникнет. И еще…, — сделал я паузу.

— Да, господин.

— Не стоит меня так называть. Для вас я — Эйр.

— Хорошо, Эйр. А теперь, прошу прощения, мне нужно идти.

Когда она вышла из квартиры, я тут же запер дверь на засов и подошел к окну. Никаких признаков слежки я не заметил, похоже, что самоуверенность наших противников сыграла с ними злую шутку. Не озаботившись, как следует, оцепить район, они сразу бросились к трактиру. Пусть теперь помучаются, ища каплю в море. Проводив взглядом торопящуюся Умильту, я сел в кресло и вздохнул с облегчением. Больше не нужно никуда спешить, можно спокойно продумать следующие действия. Как–никак нам предстояло обмануть цветную гильдию, поскольку я был уверен, что в этом замешана одна из них.

Но первым делом я отправился к печи, в поисках обещанной еды. Все интриги, тайны, загадки могут подождать, пока мы не перекусим. Даже притихшая девчонка немного оживилась, когда я поставил посреди стола накрытый полотенцем горшок. От него исходил настолько аппетитный аромат, что от предвкушения предстоящего пиршества у меня едва не потекли слюнки. Конечно, стоило немного подождать, хотя бы для того, чтобы достать чашки, но ни сил, ни желания у меня не было. Терпения хватило только на то, чтобы найти две ложки, а затем расшитое красивыми узорами полотенце полетело в сторону.

В горшке оказалась вареная картошка с овощами. Подумаешь, обыкновенная еда, но в тот момент она показалась мне вкуснее всего на свете. Торопливо вылавливая кусок побольше, с прилипшей веточкой какой–то приправы, я чуть не подавился от смеха, подумав, что по сравнению с теми изысками, что ел я когда–то, это кушанье просто до невозможности. Кто бы мог подумать, что оно окажется сравнимо по вкусу? Девчонка тоже оценила еду, хотя и взяла только несколько кусочков. По крайней мере, на лице у нее появилось слабое подобие улыбки. Только, когда стало видно дно горшка, я смог остановиться и расслабленно откинулся на стуле. Вот теперь, как следует, поев, можно спокойно поразмыслить.

Идея найти столь удобное убежище появилась у меня за день до случайно услышанного разговора. Несколько человек, пару из них я знал и даже проворачивал кое–какие дела, что–то яро обсуждали, сидя в трактире. Тогда они в очередной раз обсуждали, насколько бездарен король и его министры. В доказательство приводились: повышение налогов и торговых пошлин, новые наборы в армию, а также отказ в помощи семьям погибших солдат.

Хотя наше королевство давно не воевало, тем не менее, кто–то должен был охранять границы. В особенности те, что примыкали к местностям, изувеченным сражениями с участием Мастеров, поскольку, к примеру, земли западного Приграничья и впрямь порой подвергалось нападениям одичавших созданий. Теперь–то подобные занятия и исследования строго контролировались королевскими законами, и любые нарушения карались крайне строго.

Вот один из парней и рассказывал друзьям, что его старый приятель, которого он знал с детства, пошел к королю на службу. Солдата отправили на западную границу, и недавно оттуда пришло известие, что он бесследно пропал. Теперь его мать, которая прежде жила в основном на жалование сына, вот–вот погонят с квартиры, поскольку оплачивать аренду она не сможет. И придется бедной женщине перебираться в трущобы, где еще надо суметь выжить. А в итоге, говорил парень, толку–то от такого короля, коли простым гражданам одни от него беды. Ничего нового в этих разговорах не было, каждый второй житель городского дна всегда чем–то недоволен. Но кое–что тогда запало мне в голову.

Нельзя сказать, что мной руководила жалость, вряд ли. То, что я собирался предложить женщине, сложно было назвать бескорыстной помощью. Укрывательство таких преступников, как я, да и помощь им, карались весьма сурово. Впрочем, еще неизвестно, что для нее было хуже, прозябать в нищете или один раз рискнуть, чтобы достойно прожить остаток дней. Мы встретились у неё в квартире, куда я пришел под видом клиента. Она, как выяснилось, была довольно неплохой портнихой, так что повод нашелся без труда. Но вместо привычной для нее кройки и шитья я предложил кое–что другое.

— От вас потребуется всего лишь быть готовым, что однажды в дверь постучится человек, не важно, кто это будет, и, протянув монету, сделает условный знак. Ему потребуется жилье, еда, еще что–то по мелочи, а затем он исчезнет. За это я буду дважды в год платить вам, вот по такой сумме, — на стол глухо упал туго набитый кошелечек. — И когда человек уйдет, вы получите в три раза больше. Как вам такое предложение?

Умильта молча сидела, чуть сгорбившись, надломленная переживаниями последних дней, когда никто не желал ей помочь. Тонкие, гибкие пальцы, привыкшие к аккуратному шитью, нервно комкали давно промокший платочек. Пожалуй, надо быть по–настоящему жестоким человеком, чтобы отказать ей в помощи, например, таким, как королевские служащие. Или, как я. Неожиданно она подняла голову, и я вздрогнул, увидев ее горящий взгляд. Хотя мое лицо скрывала темнота и низко опущенный капюшон, тем не менее, мне стало не по себе.

— Я согласна, — произнесла она и вновь опустила голову.

Возвращаясь в ту ночь домой, а точнее в ставшую мне домом комнату трактира, я впервые понял, почему отец всегда тщательно следил, чтобы семьи погибших воинов ни в чем не нуждались.