Кремль 2222. Кенигсберг - Выставной Владислав Валерьевич - Страница 53

– Что у них из оружия? – задыхаясь, на бегу кричал Книжник.

– Карабин! Автоматический, – скупо бросил в ответ Зигфид. – Да толку от него против против такой живучей твари.

– А ведь с ним Пророчица… – слова застряли на губах Тридцать Третьего.

И без того было ясно, что дело дрянь, – если, конечно, по какой-то необъяснимой причине хищник не учуял следы беглецов и не ушел в противоположную сторону.

Они достигли укрытия, когда Книжник был уже полон самых мрачных предчувствий. Впереди с обнаженным мечом двигался Зигфрид. На этот раз даже злобному муту не выбить оружие из его рук. Очень хотелось на это надеяться, так как избавившись от бесполезного огнемета, семинарист остался без оружия и мог надеяться только на товарищей.

Друзей они нашли быстро – как и было оговорено, те ждали в условленном месте. Но представшая картина никак не вязалась с «предчувствиями.

Припав на одно колено, бледный, как смерть, с карабином в руках замер Герцог. Чуть в стороне, спокойно и отрешенно, глядя куда-то вдаль, стояла Пророчица.

А у ее ног, припав жуткой мордой к земле, мирно дремал черный, как сама ночь, хищник.

Глава десятая

Огонь и лед

– Уходите. Я должен вернуться в Логово – я не могу бросить своих в беде. Мое место там.

Герцог говорил с мрачной решимостью, и переубеждать его было бесполезным занятием. Книжник и не собирался этого делать – он полностью разделял настроение этого человека. Вопрос целесообразности действий никогда не возникал для него там, где речь шла о человеческих жизнях. Наверное, он давно погиб бы по глупости и склонности к эмоциональным решениям, если бы не Зигфрид, который мог смотреть на любую ситуацию с холодной головой и спокойным сердцем. По крайней мере – внешне.

– Послушайте, Зиг, Три-Три! Мы не можем бросить тех, кто остался в Логове, – горячо говорил Книжник. – Пусть нас мало – но мы что-нибудь придумаем. Отвлечем удар на себя, в конце-то концов, – как задумывали!

– Нет, – качал головой Герцог. – Вы должны спасти Пророчицу. Ее дар важнее самого Логова. Иногда мне даже кажется, что само Логово появилось только для того, чтобы в нем выросла Пророчица. Она важна не только для нас – для всего города, может, даже для Мира!

Девушка не слышала этих слов. Но то, как она гладила притихшего рядом с ней мутанта-убийцу, и то, как зверь покорно откликался на ее прикосновения, как бы намекало: пожалуй, в словах Герцога что-то есть.

– Я против того, чтобы возвращаться, – со свойственной ему категоричностью заявил Зигфрид. – Мы понятия не имеем, что там происходит, и риск мне представляется неоправданным. Договорились же – идти к Алхимику. У нас есть товар, у него – возможность указать нам путь домой. А это все, что нам нужно в этом гостеприимном городе.

– Что-то непохоже на тебя, Зиг, – запальчиво заявил Книжник. – Ты же ничего не боишься! И всегда приходишь на помощь слабому!

– Совсем не боятся только психи, – отрезал Зигфрид. – Я предпочитаю разумный риск. А что касается слабого… – он указал на Пророчицу. – Так ей я и пришел на помощь. И вовсе не желаю, чтобы всех вас перебили из-за вашей болезненной щепетильности.

– А вот давайте у Пророчицы и спросим, – предложил Тридцать Третий. – Она все молчит. Но ведь ей, как никому, известно возможное будущее!

Тридцать Третий сделал шаг в сторону девушки, и мут, скосившись на кио мутно-багровым глазом низко зарычал. Три-Три остановился. Мут мелко задрожал, как двигатель на холостом ходу, в любую секунду готовый сорваться в атаку.

– Скажи, как нам поступить? – обратился он к девушке, задумчиво сидевшей на обломке бетона. Она куталась в кусок плотной синтетической ткани, заменившей ей плащ. – Вернуться? Или идти дальше? Ты так и не рассказала о своих собственных планах. Хочешь ли ты назад, в Логово? Или сейчас лучше где-нибудь отсидеться? В Гавани, к примеру…

Девушка провела ладонью по голове зверя – и тот, мгновенно успокоившись, снова растянулся у нее в ногах. Пророчица оглядела спутников.

– Не хочу никого расстраивать, – спокойно сказала она. – Но у нас просто нет никакого выбора.

– Что ты имеешь в виду? – насупился Зигфрид. – Что значит – нет выбора?

Он не любил, когда кто-то принимал решения за него.

– Все предрешено, и мы просто идем по начертанному пути. Время решений еще не пришло…

Книжник ощутил «дежа вю». Он уже слышал нечто подобное – от некой колдуньи из странного леса на Ярославском шоссе. Неужели во всей этой мистике есть какая-то закономерность? И все эти колдуньи, предсказательницы и пророки черпают свои знания и предчувствия из одного источника?

– Поясни! – потребовал Зигфрид. – Тебе известно что-то конкретное или все это – только предчувствия? Есть у некоторых женщин эдакая повышенная чувствительность – я ее называю вздором.

– Зачем ты так? – с укором начал было Герцог.

Но девушка жестом остановила его:

– Я поясню. Ты слышал про Равновесие?

– Которое теперь якобы нарушено? – с едва заметной иронией произнес Зигфрид. – Слышал. Но мне ваши игры не особо интересны.

– Скоро они тебя заинтересуют, – бесцветно сказала Пророчица. – Нам всем придется играть в эти игры. Потому что не мы начали игру. Не мы установили правила.

Зигфрид поглядел на Книжника, спросил:

– Ты понимаешь, что она имеет в виду?

– Она хочет сказать… – начал было парень, но его оборвал встревоженный возглас Тридцать Третьего.

– Слышите?

Книжник вслушался. Голоса – невнятные, далекие, едва пробивающиеся сквозь шум дождя.

– Ну, вот и она, – с угрюмым удовлетворением сказал Зигфрид. С прищуром огляделся и принялся загонять патроны в барабаны револьверов.

– Кто она? – отозвался Герцог.

Зигфрид поглядел на него искоса. В глазах воина сверкнуло веселье:

– Погоня.

– А ты знаешь дорогу к Алхимику? – спросил Книжник у Герцога. – Ну, как туда побыстрее добраться.

Они шли узкой тропой, едва различимой в наступающих сумерках и в усиливающемся ливне. Стало значительно холоднее, и Книжник, дрожа, с опаской подумал: как бы не заболеть к чертовой бабушке. В теперешней ситуации это было бы равносильно смерти. Мало того, что больному не уйти от преследования, можно попросту сдохнуть без лекарств. Что хуже всего – подставишь остальных, вынудив их тащить за собой твое бесполезное тело, зная, что оно обречено, но не в силах преодолеть природную жалость. Книжник отчаянно гнал дурные мысли. Спасибо теплому камню, гревшему затылок: Алатырь обещал проследить за состоянием организма, не дав слабину в самый опасный момент.

– Знал бы дорогу к Алхимику, мы бы с тобой не встретились, – усмехнулся Герцог.

– Как это?

– Единственный раз, когда я попытался отправиться к нему, – угодил в клетку на корабле Вольных.

– Кто же тогда у вас общался с Алхимиком? Откуда этот Алатырь, эти взрослые детишки Логова – откуда?

– С ним Маркиз держал контакт. Но погиб по глупости. Охотился на грибы у дальней окраины. Да не в сезон пошел – грибница попалась агрессивная. Дал себя окружить – а тут и винтовка осечку дала. А грибы – они лучше всех чуют, когда добивать жертву. Сбили с ног, опутали грибницей и… Когда мы подоспели – от него один скелет остался.

– И как давно это случилось?

– Так зим пять уже. С тех пор запас камней вышел, и новых амберов инициировать стало невозможно. – Герцог помедлил, поглядел на Книжника. – Ты последний. Пророчица специально для такого случая Алатырь берегла.

Книжник удивленно поглядел на Герцога. Перевел взгляд на Пророчицу. Девушка шла впереди группы – вслед за покорившимся ей черным зверем. До сих пор оставалось неясным, подчинила ли она его с помощью своих запредельных способностей, или же тот по доброй воле пошел к ней в услужение?

Вслед за Пророчицей шел Зигфрид. Воин вполглаза поглядывал на хищника, и не было сомнений – перерубит зверя пополам, если тот просто косо посмотрит в его сторону. Но пока наблюдался странный союз недавних врагов.