Кремль 2222. Кенигсберг - Выставной Владислав Валерьевич - Страница 22

– Это нам знакомо, – отозвался Книжник. – Москва она тоже, как лоскутное одеяло, поделена. Из здоровых сил – один Кремль остался, да еще весты в придачу.

– А твой клан, Герцог, – он насколько силен, влиятелен? – неожиданно спросил Зигфрид.

Герцог странно посмотрел на него:

– С какой целью интересуешься?

– Был у нас здесь один хороший приятель, помочь обещал. Вместо этого отравить попытался и Книжника похитил.

– Это ты про Балабола?

– Про него самого. Но боюсь, что с этим болтуном поговорить уже не удастся.

– Думаешь, наши дорожки больше не пересекутся? – спросил Книжник.

– Нет, просто я убью его при первой же встрече, – ровно сказал Зигфрид. Повернулся к Герцогу, указал ему в грудь пальцем. – Вот и выходит, что теперь только ты у нас здесь из хозяев остался. Хотелось бы, чтобы это знакомство оказалось полезным.

– Давай по-другому, – сказал Герцог. – Насколько это знакомство полезно для нас?

– Думаю, мы найдем общий язык, – вмешался Книжник. – Ты любишь книги – и я на них вырос, ты ценишь знания – и я считаю их главным в жизни. Глядишь, и окажемся полезными друг другу!

Герцог с сомнением поглядел на друзей, сказал уклончиво:

– Там видно будет. Еще чистилище пройти надо.

– Какое еще чистилище? – удивился Книжник.

– Я же сказал уже, – Герцог кивнул вперед. – Гавань.

Наперерез, дымя длинной тонкой трубой, затарахтело небольшое неказистое судно. На тонкой мачте трепыхал желтый, раздвоенный, как змеиный язык, вымпел. На носу, рядом со спаренным пулеметом на станке, стояло несколько коренастых фигур в бесформенных серых плащах, лоснившихся от дождевой воды. Лиц видно не было – их скрывали широкие капюшоны, вроде зюйдвесток, – вполне подходящая одежда для такой погоды.

– Сбросить ход! Принять досмотровую команду! – неожиданно громко пророкотал усиленный динамиком голос.

– Кого это черт несет? – нахмурился Зигфрид.

– Люди Мастера Гавани, – Герцог нервно кашлянул в кулак.

– Они опасны?

– Вообще-то очень.

– Ну, тогда нет смысла пускать их.

– Мы не можем их не пустить. У них здесь полная власть, и даже Вольные не рискуют качать права. Гавань – их территория.

– А корабль – наша территория. Они мне не нравятся. Пусть катятся к черту!

– Надо подчиниться, – побледнев, возразил Герцог. – Это люди Мастера Гавани. Здесь так принято!

– Их немного, – прикинул Зигфрид. – Думаю, справлюсь.

– Зигфрид, остановись! – вмешался Книжник. – Мы только входим в эту проклятую Гавань, а ты уже норовишь нам проблемы устроить!

– Это я им проблемы устрою! – пообещал Зигфрид.

Заметно было, что у веста просто чешутся руки, – ему не нравилось подчиняться чьим-то надменным командам – особенно если он не видел в этом никакого смысла. Все решили слова Герцога:

– Если вам наплевать на то, что будет с вами, подумайте о том, что станет с ними!

Он указал на детей, сбившихся на носу в тесную группу и, разинув рты, разглядывавших незнакомые пейзажи. Можно было подумать, что для них это просто увлекательное путешествие, если опустить мрачные обстоятельства, которые занесли их на этот корабль.

– Ну ладно, – нехотя произнес Зигфрид. – Только как бы не пришлось пожалеть о том, что мы проявили слабость.

– Умение идти на компромисс – это не слабость, – сказал Герцог. – Это называется дипломатия.

– Не слышал, – Зигфрид пожал плечами, сложил на груди руки. – Если ты имеешь в виду переговоры, то самые эффективные переговоры проходят через прицельную планку.

– Тут можно поспорить, – начал было Книжник, но его оборвал угрожающий голос с катера:

– Повторяю! Заглушить машину и лечь в дрейф. Неподчинение карается…

– Три-Три, стоп машина!!! – в раструб заорал Книжник.

Потребовалось время, чтобы отыскать трап для подъема визитеров, – они так и не успели толком изучить корабль. Досмотровая команда ожидала в своем катере с ледяным спокойствием – фигуры оставались неподвижными, словно экономили драгоценную энергию. Наконец трап отыскался – он оказался грубой веревочной лестницей с широкими ступенями, которую попросту перекинули через борт к паровому катеру.

Одна за другой безликие мокрые фигуры полезли на палубу. Глядя на них, Книжник ощутил, что и сам насквозь мокр, и тело пронизывает холод. Всего визитеров было пятеро, и все казались одинаковыми, словно клоны, и все скрывали лица во тьме капюшонов. Характерные движения рук под широкими плащами явно намекали на скрытое оружие. Да и глупо было бы предположить, что эти ребята стали бы диктовать свои правила с голыми руками.

– Я старшина портовой стражи, – хрипло сказал тот, что был в центре. – Кто вы такие, откуда и с какой целью?

– Вам всю нашу историю рассказать? – спросил Зигфрид.

Прозвучало довольно дерзко, но старшина проигнорировал вызов:

– Ваша история меня не волнует. В Гавани каждый волен именовать себя так, как считает нужным, привозить и увозить то, что считает нужным. При этом каждый обязан назвать себя старшине портовой стражи и в дальнейшем именоваться названным именем и отзываться на него.

– А у вас тут вольница, – немного удивился Книжник.

– При этом каждый прибывший обязан подчиняться любому требованию портовой стражи и любому повелению Мастера Гавани… – продолжил старшина стражи.

– Беру свои слова обратно, – пробормотал семинарист.

– Прибывший обязан оплатить установленную пошлину с корабля, груза, с лица или разумного раба – и может проходить свободно на территорию гавани, за исключением тех случаев, когда повелением Мастера Гавани путь в гавань закрыт данному лицу или судну.

– Да тут просто бюрократия какая-то, – заметил Зигфрид, подмигивая Герцогу. – Столько правил я не запомню – я вообще не привык к правилам.

Герцог отвел взгляд. Он не разделял веселья воина и явно нервничал.

Мастер же стражи пропустил иронию мимо ушей, заметив:

– Я вижу, вы впервые в Гавани? Не беда, запомнить наши правила просто: Никаких разборок с применением оружия. Все конфликты – за пределами Гавани. Любое применение оружия, повлекшее убийство или ранение, карается немедленной смертью. Ядов это также касается.

– А убийство голыми руками уже не карается?

– За смерть и увечье по неосторожности в результате избыточного употребления еды и напитков, потешных схваток, общения с представителями враждебных группировок и прочих последствий нахождения на вольной территории Гавани ответственность несут сами пострадавшие. Понятно ли вам сказанное мной? Вы предупреждены об условиях пребывания в Гавани?

– Вполне, – с удовольствием произнес Зигфрид. – Даже не терпится посмотреть на это место.

– Не торопитесь. Мы должны досмотреть судно, вы – оплатить пошлину.

– Пошлину? – книжник растерянно поглядел на товарищей. – Какую еще пошлину? Вообще-то, это не наш корабль, это корабль…

– Портовую стражу не интересуют подробности, нас интересуют факты. Вы прибыли на этом корабле – значит, по правилам Гавани корабль ваш. Следуйте за нами.

Герцог подал спутникам знак: «не паникуйте, прорвемся». Все трое отправились за досмотровой группой.

Осмотр корабля в сопровождении старшины и его людей оказался обескураживающим мероприятием. Ни Книжник, ни Зигфрид, ни даже Герцог не знали толком устройства этого судна. Зато его, оказывается, прекрасно знали стражники. Распахивая двери, заглядывая в люки, они что-то помечали железными стильями на черных досках – видать, и здесь была «напряженка» с бумагой. Так, удалось выяснить, что на корабле имеется груз из ста тридцати пяти живых мутов разных пород и размеров, семь уже издохших зверей, пятеро детей, посчитанных в качестве разумных рабов. Было также множество каких-то тюков, мешков, ящиков, всякого хлама, очевидно награбленного во время пиратских рейдов. Все это не интересовало ни Книжника, ни Зигфрида, но весьма заинтересовало портовую стражу.

Через час, тихо посовещавшись с подчиненными, старшина выдал вердикт: