Ставка на бандитов - Доренко Виктор - Страница 23

Между тем Даша с придыханием шептала на ухо:

— Ну не обижайся на меня, Валера. Я не хотела тебя обидеть, правда.

Фомин почувствовал неудержимое возбуждение от этого дружеского прикосновения. Слегка отстранившись, он обернулся к сестрам и произнес с улыбкой:

— На обиженных воду возят. А вы лучше ко мне так не прислоняйтесь, а то я за себя не ручаюсь.

— Действительно, держитесь от него подальше, — вмешался в разговор Бур, видя, что девушки расценили последнюю фразу как шутку, — ведь у него за плечами двенадцатилетнее воздержание.

На прелестных личиках отразилось крайнее удивление, можно даже сказать испуг.

Заметив это, Фомин пробурчал, обращаясь к Буру:

— Рома, кочумарь, а то вконец девчонок закошмаришь.

— Ты сам их базаром не стремани, — предусмотрительно вставил Музыкант.

Авторитет и сам заметил, как чувство страха все больше овладевало сестрами.

Поэтому он, как можно тщательнее подбирая слова, сказал:

— Девчонки, не обращайте на нас внимания. Никто ничего вам плохого не сделает. — И, секунду помолчав, добавил: — Бля буду.

Близняшки натянуто улыбнулись.

Затем Маша с присущей ей деликатностью поинтересовалась:

— Валера, а это правда по поводу двенадцати лет? Вы что, в тюрьме сидели?

— Да, правда, — вздохнув, ответил Монах.

— Я ни разу не встречала человека, сидевшего в тюрьме, — встряла Даша, — а за что ты сидел?

Сестры, несмотря на их внешнее сходство, по-разному обращались к людям. Одна только на «вы», другая, кроме педагогов или родителей приятелей, ко всем обращалась на «ты».

Криво ухмыльнувшись, Фомин ответил:

— За кражу, то есть за воровство.

— Значит, ты вор? — Даша удивленно уставилась на собеседника. — Я про воров только в кино видела, но не про простых, а этих, как это… — она смешно наморщила лоб, отчаянно силясь вспомнить забытое слово, затем выпалила: — Про воров в законе.

Монах в очередной раз рассмеялся над непосредственностью девушки. А она между тем продолжила:

— Помню, там был такой вор в законе Артур, который всем помогал. У одного мужика украли машину, и никто, даже милиция, не мог найти. Так этот Артур приказал кому-то, и на следующий день автомобиль отыскали. Мне после этого фильма очень захотелось познакомится с каким-нибудь вором в законе, только Маша говорит, что это невозможно, их на весь бывший Союз несколько человек. Это правда?

Тут уж расхохотались все мужчины, заглушая смехом льющуюся из динамиков музыку.

Первым успокоился Бур и, обернувшись к сестрам, произнес:

— Почему же невозможно? Вот перед вами настоящий вор в законе, — он указал на Фомина, который в ответ угрожающе посмотрел на приятеля.

Удивленные сестры хотели подробнее расспросить Валеру, но он предусмотрительно пресек все вопросы, сказав:

— Ладно, оставим эту тему. Лучше поговорим о чем-нибудь другом. — Он взял пачку папирос, лежащую около рукоятки переключения автоматической коробки скоростей. — Кстати, вы курите?

— Не-а, — ответила за двоих Даша.

— А чем занимаетесь, учитесь, работаете?

— Учимся, — на этот раз заговорила Маша, — в МГУ, на историческом факультете, третий курс заканчиваем.

— Понятно, — отозвался Фомин, глубоко затягиваясь крепкой папиросой и выпуская дым в открытое окошко.

Пока они переговаривались, автомобиль пересек Рублевское шоссе и въехал на боковую дорожку.

Сидящий за рулем Музыкант спросил:

— Куда здесь?

Девушки осмотрелись, а затем Маша сказала:

— Пока прямо.

Даша, склонившись к сестре, что-то прошептала ей на ухо, после чего, получив утвердительный кивок, обратилась к Монаху:

— А у вас какие планы? — и тут же добавила, не желая быть неверно истолкованной. — Мы, конечно, не настаиваем, но у нас родители уехали в гости, и если вы не против, то можно было бы посидеть. Пообщались бы — очень уж интересные вы люди. Правда, выпить нечего, зато закуски — хоть отбавляй.

Приятели несколько удивились такому обороту событий.

Первым нашелся Бур.

— Можно и посидеть, — он вопросительно уставился на пахана и, не встретив возражений с его стороны, закончил: — А за выпивкой мы мигом смотаемся.

«Мерс» затормозил около подъезда длинного многоэтажного дома, расположившегося у самой кромки леса. Выпустив девушек, Фомин которого позвал Музыкант, сел на свое место, чтобы обсудить покупку спиртного. Сестры заявили, что пьют только шампанское.

Когда Монах прикрыл за собой дверцу, Бур спросил его:

— Слышь, пахан, что, распишем телок на троих или как?

— Или как… — ответил авторитет, — мы с тобой не для того из-за них этим пидарам гнойным хари кроили, чтобы самим на свежатину навалиться. Да и молодые они еще, ветер в голове. А нас пригласили чисто из дружеских побуждений, а не на хоря.

— Значит, голяк? — переспросил Бур. — Тогда, может, не пойдем, а то чего порожняк гонять?

— Не в кипиш, посидим чуток и отвалим, — ответил пахан.

— Так давай за блядями сгоняем, пока не поздно, — предложил Музыкант, — а то потом фонарь голимый будет.

— Как-то не в масть, — с сомнением промолвил Монах и добавил: — Чего ты у меня спрашиваешь. Вот у них и спроси.

— А не в падлу? — засомневался Бур.

— Почему? Нормально…

— Мне кажется, сестры с понятием, — протянул Музыкант, — да потом спрос в очко не долбит. Пойду спрошу, — сказал он, вылезая из машины.

— На меня не рассчитывайте, — выкрикнул ему вдогонку Фомин, да так громко, что сестры это услышали.

Когда Музыкант пошептался с девушками и вернулся за руль, на его лице сияла довольная улыбка.

— Все ништяк, — произнес он, — я же говорил, девчонки с понятием.

— Ладно, езжайте, — вылезая, бросил авторитет, — квартиру знаете?

— Угу, — кивнул Музыка и плавно стронул машину с места.

Сидя за накрытым столом кухни стандартной трехкомнатной квартиры, Монах наблюдал, как сестры потягивали холодное шампанское, изредка перебрасываясь многозначительными взглядами.

Прошел час с тех пор, как Бур с Музыкантом привезли спиртное и отправились на поиски проституток.

Разговор шел в основном ни о чем. Фомин больше слушал, чем говорил.

Незатейливое девичье воркование ласкало слух. Из колонок стереомагнитофона лилась классическая музыка, которую любил авторитет, хотя никогда не знал, какому композитору принадлежит данное произведение. На сей раз звучал «Турецкий марш» Моцарта в джазовой обработке, о чем не преминула заметить умная Маша.

Раздался звонок в дверь, и одна из сестер поспешила впустить гостей.

В кухню ввалились приятели, ведя за собой двух накрашенных девиц достаточно определенной профессии. Вместе с ними по комнате разлился сладковато-приторный запах заморских духов, казалось, специально созданных для путан средней руки. Монах поморщился.

Сестры пытались вести себя дружелюбно по отношению к вновь прибывшим особам, а те, явно чувствуя себя не в своей тарелке, скромно примостились за столом и поеживались под испытующим взглядом авторитета, в упор рассматривавшего шлюх, не скрывая отвращения.

Заметив это, Бур обратился к девицам:

— Берите пузырь, закуску и пойдем в комнату.

Те нерешительно приподнялись, однако им на помощь пришла Маша.

— Ну вот, — сказала она с притворной обидой в голосе, — мы их ждем, а они от нас в комнате закрыться решили. Так не пойдет. Давайте посидим, выпьем, — она наполнила бокалы шипящей жидкостью.

Дамы дружно потянулись к фужерам.

Фомин одним махом опрокинул рюмку с водкой и, удовлетворенно крякнув, встал из-за стола, вместе с тем давая понять друзьям, чтобы те продолжали гулять.

В коридоре его догнала Даша. Взяв Монаха за локоть, она участливо спросила:

— Валера, тебе плохо?

— Нет, все нормально, — улыбнулся он и пояснил: — Просто устал, хочу отдохнуть.

— Пойди прими ванну, а я сейчас постелю тебе в спальне, — предложила девушка и, не слушая пытавшегося возражать Фомина, затолкала его в ванную комнату, указав на чистое полотенце.