Публицистика - Быков Василь Владимирович - Страница 10

За ним заслуженно и прочно утвердилась репутация певца народного подвига в минувшей войне, в этом благородном деле ему не было равных, хотя о подвигах и о войне пишут многие сотни самых разных авторов, и наша военная литература, наверное, самая богатая в мире. В чем же тогда своеобразие и притягательная сила книг, созданных талантом Сергея Сергеевича?

Мне думается, что непростой ответ на этот вопрос в значительной мере заключается в личности писателя, его художническом таланте и его гражданском темпераменте. Сергей Сергеевич Смирнов не хроникер войны и даже не ее талантливый исследователь, способный извлечь из прошлого нечто значительное, осветив его лучом современной истины. Прежде всего он солдат, три десятилетия после окончания великой войны продолжавший жить излучением ее колоссальной энергии. Его, прошедшего весь кровавый и героический путь войны, командовавшего ротой, исколесившего с корреспондентским блокнотом залитые кровью поля Украины и Венгрии, его до конца дней не переставала волновать цена принесенных жертв и пережитых испытаний. Верность памяти павших, тревога за будущее поколений побуждали его искать, докапываться до истины, восстанавливать честь павших героев и развенчивать мнимых. Его неуемной энергии хватило бы еще на десяток книг о войне, не срази его смерть так рано, в расцвете его писательской и человеческой зрелости.

Не рискуя впасть в преувеличение, можно утверждать, что его документальная проза, пожалуй, самое значительное достижение этого популярного жанра. Лишенная домысла, всякой литературной красивости, задним числом сочиненных и всегда сомнительных диалогов, она являет собой сдержанно обстоятельный рассказ о том, что в процессе кропотливых поисков удалось установить автору. Это та проза, которая, будучи созданной на основе рассказов очевидцев, на материале тщательно изученных фактов и очень немногочисленных документов, сама становится документом, бесспорным и неопровержимым, как истина. Недаром многие ее страницы явились основанием для реабилитации ее героев, последующих публикаций других авторов, для правительственных награждений и прочего. Что может быть выше и действеннее такой литературы о наших современниках?

Каждый из тружеников литературы в меру своих способностей и таланта исполняет свой так или иначе понятый им долг перед временем и народом и каждый достоин признания определенного круга читателей. Но мало у кого найдется столько читателей, так кровно обязанных автору. Сотни, если не тысячи, людей в нашей стране и за ее рубежами до конца своих дней будут обязаны Сергею Сергеевичу Смирнову за его человеческое участие в их непростых судьбах, зачастую запутанных ситуациях, когда в конечном итоге многое, если не все, определяла его человеческая совесть и его писательская принципиальность. Преждевременную смерть писателя оплакивали не только его друзья и близкие, не только благодарные ему читатели, но и многие из тех, кто обязан ему как бы вторым рождением.

Что ж, завидная человеческая участь, прекрасная писательская судьба!

1977 г.

НА РУБЕЖАХ ДОБРА И ЛЮБВИ

Думается, Юрий Бондарев не нуждается в представлении читателю — на протяжении вот уже более двух десятилетий его имя хорошо известно самому широкому читательскому кругу. Почти все написанное им, начиная со знаменитой, во многом этапной для нашей военной прозы повести «Батальоны просят огня» и кончая недавним романом «Горячий снег», неизменно вызывало самый горячий читательский интерес как новизной трактовки многих проблем войны, так и незаурядным изобразительным мастерством.

На этот раз Юрий Бондарев выступает с новым романом, представляющим собой своеобразный художественный синтез темы войны и мира, синтез, вобравший в себя проблемы нравственности, психологии, проблемы мирного сосуществования в Европе, по-прежнему разделенной границами, блоками, идейной и нравственной несовместимостью, психологическими предрассудками, что в наше время не может не вызывать озабоченности всех честных людей земли.

«Берег» — произведение сложное по своему построению, главы о современной действительности чередуются в нем с обширными ретроспекциями, изображающими последние дни войны, но весь этот, казалось бы, разнородный и разноструктурный материал подчинен общей идее и мастерски сплетен в неразрывное повествование о людях войны и мира, образы которых выписаны с удивительным мастерством по глубине и точности их психологии, без малейшей попытки сгладить какие бы то ни было шероховатости их характеров или трудности их взаимоотношений. Прежде всего это разные люди — юный и остро чувствующий лейтенант Никитин и столь же прекрасный в своем молодом ригоризме лейтенант Княжко, властный и импульсивный комбат Гранатуров и совершенно новый характер в военной литературе — командир орудия сержант Меженин, натура сложная и в то же время примитивная своим грубо замаскированным животным эгоизмом. Конфликт между ним и Никитиным, их роковое столкновение после гибели лейтенанта Княжко при всей их конкретности носят расширительный, почти символический характер. В нравственном отношении это две противоположные натуры, возможность добропорядочного сосуществования которых в условиях, когда исчезла недавно еще объединявшая их цель совместной борьбы против общего врага, стала весьма проблематичной. Но автор не идеализирует и Никитина, изображая во всей противоречивой сложности характер молодого человека, вдруг шагнувшего из войны на непростой рубеж мира и вдобавок захваченного более чем затруднительным по тому времени, неожиданно вспыхнувшим чувством к немецкой девушке Эмме. Все это написано с истинно художническим вдохновением. Трудная, исполненная драматизма история этой несостоявшейся любви привела к неожиданной, как и разлука, их встрече в современном Гамбурге, не многое, однако, прояснив в их отношениях и многое усложнив — ведь минуло три десятка долгих, слишком по-разному прожитых ими лет, в течение которых все переменилось в мире и так мало осталось от их юной любви.

В немногих произведениях нашей литературы с такой яркостью и глубиной созданы образы различных представителей современной западной интеллигенции, как это сделано в «Береге». Избегая обычного в таких ситуациях гротеска, не сглаживая и не выпячивая трудностей нравственного и идеологического порядка, стоящих на пути к взаимопониманию между буржуазной интеллигенцией и советскими людьми, Юрий Бондарев делает успешную попытку проникнуть в сознание лучших представителей этой интеллигенции, чтобы разобраться в ее заблуждениях, равно как и в природе ее критицизма по отношению к сытой бездуховности своего общества. Свежо и мастерски выписанные сцены быта и нравов большого западногерманского города, захлебывающегося в угаре «свободного» предпринимательства и столь же неограниченного материального потребления, вызывают гнетущее ощущение человеческой малоценности в этой пресыщенной благополучной среде. При этом становится очевидным, что сущность бездуховности чрезвычайно многообразна и разнохарактерна в своих проявлениях как в большом, так и в малом, по отношению к человеку, вещам и природе.

Все сказанное, однако, даже в малой степени не исчерпывает содержания этого произведения. «Берег» — роман военный и роман социальный, роман психологический и роман философский. Вдумчивая наблюдательность автора, непредвзятость его суждений, стремление к углубленному проникновению в непростые события и значительные характеры делают его одним из самых заметных явлений современной европейской литературы.

Нечасто так случается в литературе, что одно из первых произведений молодого писателя делает переворот в определенном ее направлении, становится вехой, хотя, быть может, и спорной в момент ее появления, зато отчетливо видной и широко признанной по прошествии лет.

Со времени появления «Батальонов» Юрия Бондарева минуло более четверти века, отшумели многие литературные и прочие споры, и теперь мы имеем возможность четко определить как тщету их, так и правоту, которая, как это нередко бывает, в конечном счете остается за художником. Да, художником, каким с самого начала предстал перед читателями Юрий Бондарев, подтвердивший свой незаурядный талант целым рядом замечательных произведений, обогативших великую русскую литературу.