Ступени великой лестницы (сборник) - Верн Жюль Габриэль - Страница 30

Двое друзей, не колеблясь, рискнули бы жизнью ради Лланги… Но ведь и сами они чуть не погибли в грозном водовороте. Кому обязаны они своим спасением?..

Нечего и говорить, что путешественники больше не думали о странном создании, подобранном юным туземцем, которое, без сомнения, утонуло вместе с ним. Множество других вопросов волновало их в эту минуту, гораздо более важных, чем антропологический казус получеловека-полуобезьяны.

Джон Корт продолжал:

— Как я ни напрягаю память, ничего не могу припомнить о событиях, последовавших после столкновения со скалой… За несколько секунд до него, мне кажется, я видел Кхами… Он стоял, бросая оружие и посуду на камни…

— Правильно, — подтвердил Кхами, — и довольно удачно, потому что они не упали в воду. Потом…

— А потом, вмешался Макс Губер, — когда нас уже затянуло в воду, я видел, по-моему… да, я видел людей!

— Людей… действительно, — с живостью подхватил Джон Корт, — и я видел людей… Туземцы жестикулировали и с криками бросились к плотине…

— Как, вы видели туземцев? — крайне удивленный, переспросил проводник.

— Ну да, не меньше дюжины, — подтвердил Макс Губер, — они-то, по всей вероятности, и вытащили нас из реки.

— А затем, — добавил Джон Корт, — мы еще даже не пришли в сознание, как они доставили нас сюда… с остатками провизии… Наконец, разложив костер, они поспешили скрыться…

— И скрылись так удачно, — заметил Макс Губер, — что даже следа никакого не оставили! Это чтобы показать нам, что они не нуждаются в нашей благодарности.

— Терпение, мой дорогой Макс, терпение! — сказал Джон Корт. — Вполне возможно, что они где-то поблизости, возле нашей стоянки… Ну как допустить, что они приволокли нас сюда только затем, чтобы тут же бросить?

— Да еще в таком месте! — возмутился Макс Губер. — Вообразить только, что в этом лесу Убанги есть такие заросли… Уму непостижимо! Кромешный мрак целые сутки…

— Постойте, — прервал Джон Корт, — еще неизвестно, день сейчас или ночь…

Проблема эта, впрочем, вскорости разрешилась. Сколь ни была плотной и непроницаемой листва, а все-таки можно было заметить над верхушками деревьев, достигавших ста — ста пятидесяти футов, слабые проблески неба: значит, солнце в этот момент уже взошло над горизонтом.

Часы Джона Корта и Макса Губера, побывавшие в реке, остановились. Значит, надо будет определяться по положению солнечного диска, а это станет возможным, если его лучи пробьются сквозь кроны.

Пока двое молодых друзей обсуждали все эти вопросы, не находя ответа на многие из них, Кхами молча слушал. Потом он поднялся и промерил шагами узкое пространство, которое оставили свободными деревья-великаны, оплетенные гроздьями лиан и колючего кустарника. В то же время он старался найти хотя бы крошечный кусочек неба в просветах между ветвями; ему так хотелось воскресить в себе то безошибочное чувство ориентации, которое, казалось, никогда еще не было столь необходимым, как в нынешних необычных условиях.

Ему доводилось уже пересекать леса Конго и Камеруна, но в такую непроницаемую чащу он еще не попадал. Эту часть Великого леса невозможно даже сравнить с той, которую. Кхами и его спутники прошли от опушки до реки Йогаузена, откуда они, в общем, выдерживали юго-западное направление. В какой же стороне находился теперь юго-запад, и сможет ли определить это проводник?

Джон Корт, угадывая его колебания, собрался обратиться к нему с вопросом, но Кхами его опередил:

— Месье Макс, вы уверены, что видели туземцев возле плотины?

— Ну, конечно, Кхами, в тот самый момент, когда плот разваливался на куски.

— И на каком берегу?

— На левом.

— Вы точно помните, что на левом?

— Д-да… это был левый берег.

— Так мы должны бы оказаться к востоку от реки?

— Несомненно, — подхватил Джон Корт, — а следовательно, в самой дальней части леса… Но на каком расстоянии от реки Йогаузена?

— Это расстояние не должно быть велико, — заявил Макс Губер. — Ну, несколько километров, не больше. Невозможно представить, чтобы наши спасители, кто бы они ни были, оттащили нас слишком далеко.

— Я придерживаюсь того же мнения, — согласился Кхами. Река недалеко от нас. Так что нужно выбираться к ней, а затем продолжить плавание по ту сторону порогов, как, только построим новый плот.

— А как прожить до этого, а потом во время спуска к Убанги? — возразил Макс Губер. — Ведь мы больше не можем охотиться…

— И кроме того, — заметил Джон Корт, — в какой стороне искать речку? Я согласен, что мы очутились на левом берегу… Но можно ли утверждать, что она находится именно там, а не там? — И он обвел вокруг рукой.

— Верно, поддержал друга Макс Губер. — Вы сначала укажите, через какую щель нам выбраться отсюда…

— Через эту, — ответил проводник.

И он показал рукой на малозаметный разрыв в бахроме лиан, который, скорее всего, и был использован вчера для доставки людей в это место. В глубине разрыва чуть-чуть виднелась темная тропа, извилистая и как будто пригодная для ходьбы. Кто-то ее проторил люди или животные…

Куда вела эта тропинка? К реке ли Йогаузена? Неизвестно… Не пересекалась ли она с другими тропами? Не заблудятся ли они в этом таинственном лабиринте? Впрочем, через сорок восемь часов от мяса буйвола ничего не останется. А что потом? Жажды они опасались меньше — дожди в этой части Африки льют чуть ли не ежедневно.

— Так или иначе, а сиднем сидя на этом пятачке из переделки не выпутаешься. Надо уходить отсюда, да поскорее… — голос Джона Корта прозвучал решительно и твердо.

— Мы должны подкрепиться на дорогу, — резонно заметил Макс Губер.

Около килограмма мяса разделили на три части — пришлось довольствоваться скромной порцией.

— Только подумать, — сказал Макс Губер, — мы даже не знаем, завтрак это или обед…

— Какая разница! — отозвался Джон Корт. — Желудку все равно…

— Так-то оно так, но желудку еще хочется пить, и вот сейчас я проглотил бы несколько капель из реки Йогаузена, как рюмку лучшего французского вина!

Во время еды они безмолвствовали, а от давящей темноты им становилось не по себе, от нее исходило смутное беспокойство и тревога. Насыщенный влажными испарениями воздух ощутимо тяжелел под лиственным куполом. В этом ограниченном, стиснутом пространстве, казалось, и птицы не летают, не слышно было ни крика, ни пения, ни хлопанья крыльев. Иногда лишь с тихим звуком слетит сухая веточка на подстилку из губчатых мхов, что разрослись между стволами. Да еще раздастся легкий свист, потом шорох среди сухих листьев, производимые змейками длиной в пятьдесят — шестьдесят сантиметров, к счастью, совершенно безобидными. Что же касается насекомых, то было их здесь превеликое множество, и на укусы они не скупились.

Завершив скудную трапезу, все трое поднялись на ноги.

Кхами захватил с собой остатки мяса и направился к проходу, обнаруженному им в плотной стене лиан.

Напоследок Макс Губер изо всей силы несколько раз прокричал:

— Лланга! Лланга!..

Полная тишина в ответ, и даже эхо не вернуло имя маленького туземца.

— Пошли, подал команду проводник.

Он возглавил группу.

Едва лишь Кхами занес ногу на крутую тропинку, как вдруг громко крикнул:

— Я вижу огонь!

Макс Губер и Джон Корт быстро подтянулись.

— Туземцы? — спросил один.

— Подождем! — сказал второй.

Свет — скорее всего, зажженный факел — появился на тропинке в нескольких сотнях шагов. Он еле-еле озарял дальнюю глубину мрачного леса, бросая слабые блики на нижние ветви высоких крон.

Куда направлялся тот, кто держал этот факел? Один ли он там? Надо ли им опасаться нападения, или к ним подоспела помощь?

Кхами и его друзья не решались углубиться в лес.

Пролетели две-три минуты.

Факел никуда не переместился.

Предположение, что это блуждающий огонек, пришлось отбросить.

— Что делать? — спросил Джон Корт.

— Идти на свет, поскольку он не идет к нам, — предложил Макс Губер.