Красный Марс - Агеев Владимир Александрович - Страница 68

— Над чем сегодня работаешь?

— Над атмосферой.

Ну разумеется. На этой проблеме Сакс заработал себе нервный тик. Все тепло, которое они производили и подводили к планете, утолщало атмосферу, но все их попытки установить определенный уровень углекислого газа, наоборот, утончали ее. И в то время как химический состав воздуха постепенно становился все менее ядовитым, он так же все меньше походил на тот, что был в теплицах, поэтому все остывало и процесс замедлялся. И так во всем — отрицательные последствия наступали наряду с положительными. Пока никому не удавалось сложить из всех этих факторов какую-либо стоящую программу, которая удовлетворила бы Сакса. Поэтому он решил прибегнуть к единственному своему способу — создать ее самому.

Он шагал по узкому проходу, оставшемуся между приборами, убирая стулья с дороги.

— Слишком много диоксида углерода. В прежние времена, когда строили модели, его просто сметали под коврик. Думаю, мне придется поставить роботов на переработку южной полярной шапки на фабрике Сабатье. То, что мы переработаем, не сможет испариться, и мы выпустим кислород, а из углерода, пожалуй, сделаем кирпичи. У нас появится даже больше углеродных блоков, чем нужно. Рядом с белыми пирамидами вырастут черные.

— Мило.

— Ага.

Компьютеры «Крей» и два «Шиллера» гудели за его спиной, дополняя басами его монотонную речь. Эти машины непрерывно прогоняли один набор условий за другим, как объяснил Сакс, но результаты, хоть они и ни разу не повторялись, редко вселяли надежды. По всему выходило, что воздух будет холодным и ядовитым еще очень долгое время.

Сакс прошел по коридору, и Джон проследовал за ним в помещение, которое казалось очередной лабораторией, хотя здесь стояла кровать и возвышался в углу холодильник. Крайне беспорядочно развешанные полки были заставлены диковинными растениями в горшках, относящимися к плейстоценовой эпохе[60] и имевшими столь же мертвенный вид, что и воздух снаружи. Джон сел в одинокое пустое кресло. Сакс стоял и смотрел на морского цвета куст, пока Джон рассказывал о своей встрече с Энн.

— Как думаешь, она замешана? — спросил Сакс.

— Думаю, она может знать, кто это сделал. Она упомянула какого-то Койота.

— Ах да! — Сакс быстро взглянул на Джона, точнее, на его ноги. — Она пытается натравить нас на легендарного персонажа. Говорят, он был с нами на «Аресе». Его укрывала Хироко.

Джон так поразился осведомленности Сакса о Койоте, что ему понадобилось время, чтобы понять; в этих словах его встревожило кое-что еще. Но затем до него дошло. Однажды ночью Майя рассказала ему, что видела лицо, лицо незнакомца. Путешествие далось Майе тяжело, и он не придал большого значения ее рассказу. Но теперь…

Сакс ходил по комнате, зажигая свет, вглядываясь в экраны, бормоча что-то о мерах безопасности. Он открыл холодильник, и Джон заметил в нем еще несколько шипастых растений. Либо Сакс проводил здесь эксперименты, либо его еда страдала от поистине страшной плесени. Джон сказал:

— Зато понятно, почему нападали чаще всего на мохолы. Там такое легче всего провернуть.

Сакс наклонил голову:

— Разве?

— Сам подумай. Твои маленькие мельницы расставлены повсюду, с ними ничего не поделаешь.

— Их выводят из строя. Мы получали об этом сообщения.

— И сколько вывели, штук десять? А сколько их осталось? Сотни тысяч? Это все мусор, Сакс. Просто груды металлолома. Худшая из твоих идей.

К тому же эта идея чуть не погубила весь проект в целом — из-за водорослей, которые Сакс спрятал в некоторых из них. Все они тогда погибли, но, если бы выжили и если бы кто-нибудь смог доказать, что Сакс причастен к этому рассеиванию семян, он мог потерять работу. Это в очередной раз доказывало, что Сакс готов добиваться своего, невзирая ни на что.

Сейчас он сморщил нос.

— Они дают по тераватту в год.

— И если сломать несколько штук, это мало что изменит. А что до остальных физических операций, то черные снежные водоросли так и прижились на северной полярной шапке, и ее от них не вычистишь. А рассветные и закатные зеркала — на орбите, и их тоже не так-то просто сбить.

— Но кому-то же это удалось на Пифагоре.

— Это правда, но ведь мы знаем, кто это был, и у нас есть служба безопасности, которая за ней следит.

— Она может никогда и не привести их к кому-то еще. Может, они жертвуют всего одним человеком на каждый акт. Я бы не удивился.

— Да, но некоторые простые изменения в проверке персонала исключат возможность тайного пронесения каких-либо инструментов на борт.

— Они могут воспользоваться тем, что там уже есть, — Сакс с сомнением покачал головой. — Зеркала очень уязвимы.

— Ладно. Во всяком случае, уязвимее многих других проектов.

— Эти зеркала прибавляют по тридцать калорий на квадратный сантиметр в сол[61], — сказал Сакс. — И постепенно этот показатель возрастает.

Теперь грузы с Земли почти всегда доставляли солнечными парусниками, которые, когда они прибывали в систему Марса, стыковались с ранее прибывшими судами. У них имелась стоянка на аэросинхронной орбите, и они были запрограммированы на вращение таким образом, чтобы отражать свой свет на терминатор, каждый день добавляя немного энергии в каждый рассвет и закат. Их расстановка полностью координировалась из штаба Сакса, и это было предметом его гордости.

— Мы повысим безопасность во всех обслуживающих бригадах, — сказал Джон.

— Так. Повысить безопасность на зеркалах и в мохолах.

— Да, но это еще не все.

Сакс фыркнул.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, проблема же не только в том, что проекты по терраформированию, по сути, служат потенциальными целями. Я имею в виду, что ядерные реакторы — это тоже своего рода части проекта. Они производят значительную часть энергии для тебя и дают тепло, будто печи. Если хоть с одним что-то случится, это приведет к множеству нежелательных последствий, скорее, даже политических, нежели физических.

Вертикальные складки между глазами Сакса вытянулись чуть ли не до линии роста волос. Джон выставил перед собой ладони:

— Не моя вина. Я говорю как есть.

Сакс проговорил:

— ИИ, взять на заметку. Проверить безопасность реакторов.

— Принято, — ответил один из «Шиллеров» таким же тоном, каким разговаривал Сакс.

— Но это еще не самое худшее, — сказал Джон. Сакс дернулся и гневно вперил взгляд в пол. — Еще есть биоинженерные лаборатории.

Губы Сакса сжались в тонкую линию.

— Там каждый день придумывают новые организмы, — продолжил Джон, — и там вполне возможно создать что-то, что убьет все живое на этой планете.

Сакс зажмурился.

— Будем надеяться, никто из этих людей не рассуждает так же, как ты.

— Я просто пытаюсь думать, как они.

— ИИ, взять на заметку. Безопасность биолабораторий.

— Конечно, Влад с Урсулой и их группа включают гены самоубийства во все, что создают, — сказал Джон. — Но эти гены служат лишь для того, чтобы остановить сверхуспех или развитие мутаций. Если же кто-то умышленно исключит эти гены и создаст что-то, что достигнет сверхуспеха, у нас будут неприятности.

— Я понял.

— Так Лаборатории, реакторы, мохолы, зеркала. Могло быть и хуже.

Сакс закатил глаза.

— Я рад, что ты так думаешь. Я поговорю об этом с Гельмутом. В любом случае я скоро с ним увижусь. Судя по всему, на следующей сессии УДМ собираются одобрить строительство лифта Филлис. Это резко сократит стоимость терраформирования.

— В конечном счете да, но для этого нужны колоссальные начальные вложения.

Сакс пожал плечами.

— Подтолкнуть астероид Амор к орбите, запустить автоматизированную фабрику, и пусть себе работает. Это не так дорого, как тебе кажется.

Джон состроил недовольную гримасу.

— Сакс, кто за все это платит?

Сакс наклонил голову и сощурился.

— Солнце.