Красный Марс - Агеев Владимир Александрович - Страница 50

— Джонни кто?

— Американский фольклорный герой. — Он рассказал ей его историю[46].

— Ну да, верно. Только теперь Пол Баньян[47] придет и надерет нам задницы.

— Ха, да никогда! Большой человек намного больше Пола Баньяна, уж поверь.

— Большой человек?

— Ну, помнишь, эти названия особенностей ландшафта. Следы Большого человека, Ванна Большого человека, Поле для гольфа Большого человека, да что угодно.

— А, ну да.

— В общем, не думаю, что у нас будут неприятности. Мы же об этом не знали.

— А кто теперь нам поверит?

— …Хороший вопрос. Те ублюдки, которые меня этим серьезно обидели.

Аркадия в первую очередь беспокоило именно это. Не то, что они заразили Марс чужеродной биотой, а то, что его не посвятили в тайну. Мужчины в подобных случаях такие самовлюбленные! Аркадия же окружала группа друзей — и, пожалуй, не просто друзей, — это были люди, которые сходились с ним во мнениях, которые в некотором смысле были его последователями. Вся команда с Фобоса, многие из инженеров-программистов в Андерхилле. И если кто-то из его людей что-то от него скрывал, это уже было плохо; если же другая группа имела какие-то планы втайне от его группы — еще хуже, потому что группа Аркадия, очевидно, была по меньшей мере помехой, а то и нежелательным конкурентом.

Или ему так казалось. Он мало чем поделился с ней на сей счет, но это было очевидно по его бормотаниям, а также по неожиданно бросаемым проклятиям, которые были неподдельными даже несмотря на то, что перемежались со вспышками веселья. Похоже, он не мог решить, радоваться ему или злиться, и Надя, наконец, посчитала, что он находился в обоих состояниях одновременно. Таков Аркадий: он воспринимал все широко и в полной мере, а логичность мало его заботила. Но она не думала, что в этот раз ей по нраву его соображения, как и его гнев и веселье, о чем она и сообщила ему несколько раздраженным тоном.

— Да ладно тебе! — воскликнул он. — Зачем было держать это втайне от меня, если это изначально моя идея?

— Потому что они знали, что я могла полететь с тобой. Если бы они сказали тебе, ты сказал бы мне. А если бы ты сказал мне, я бы этого не допустила!

Аркадий нервно рассмеялся в ответ.

— Значит, это все-таки было довольно рассудительно с их стороны.

— Да чтоб тебя!

Биоинженеры, Сакс и работники Квартала, которые были заняты в сборе этих штук. Возможно, кто-то из связистов… Многие не могли об этом знать.

— А что насчет Хироко? — спросил Аркадий.

Они не могли прийти к единому мнению. Им было слишком мало известно о ее взглядах, чтобы угадать, что она думала. Надя была вполне уверена, что Хироко принимала в этом участие, но не могла объяснить, почему так считала.

— Полагаю, — сказала она, размышляя, — что здесь замешано окружение Хироко, вся команда фермеров и многие из тех, кто уважает ее и… следует за ней. Даже Энн, в некотором смысле. Хотя Энн разозлится, когда узнает об этом! Уф! Как бы то ни было, мне просто кажется, что Хироко должна была знать, что происходит. Тем более что это касается экологических систем. Все-таки группа биоинженеров находится с ней в контакте бoльшую часть времени, и для кого-то из них она все равно что гуру, они чуть ли не поклоняются ей. Они наверняка спрашивали ее совета, когда скрещивали эти водоросли!

— Хм…

— Значит, скорее всего, получили от нее одобрение этой затеи. Может, даже правильнее сказать: разрешение.

Аркадий кивнул.

— Я понял твою мысль.

Они обсуждали это еще и еще, взвешивая каждую вероятность. Земля, над которой они летели, плоская и неподвижная, теперь казалась Наде другой. Теперь она была засеяна, оплодотворена и неизбежно должна была измениться. Они обсуждали и другие планы Сакса по терраформированию: гигантские орбитальные зеркала, отражающие солнечный свет, распространение углерода на полярных шапках, ареотермическое тепло, ледяные астероиды. Они обошли дебаты окольным путем, теперь лицу Марса не избежать перемен.

На второй вечер после их переломного открытия, когда они готовили ужин, укрывшись в кратере, раздался звонок из Андерхилла, ретранслированный одним из спутников.

— Эй вы, двое! — поздоровался Джон Бун. — У нас проблема!

— Да, у вас точно проблема! — ответила Надя.

— А что, у вас там что-то не так?

— Нет-нет.

— Вот и хорошо, потому что у вас, ребята, проблема есть, и я не хотел бы, чтобы их было больше одной! В борозде Кларитас началась пылевая буря, она набирает силу и движется на север с приличной скоростью. Мы думаем, она настигнет вас через день-два.

— А не рано ли для пылевых бурь? — спросил Аркадий.

— Да нет, сейчас LS = 240°, это вполне привычное для них время. Южная весна. Как бы то ни было, она началась и идет к вам.

Он отправил фотографию бури, сделанную спутником, и они внимательно посмотрели на экран. Регион к югу от Фарсиды затянуло бесформенным желтым облаком.

— Нам лучше отчаливать прямо сейчас, — сказала Надя, изучив фото.

— Ночью?

— Пока мы можем запустить винты на батареях, а завтра с утра их зарядить. Потом у нас может и не быть достаточно света, если мы не поднимемся выше пыли.

Поговорив еще немного с Джоном, а затем с Энн, они поднялись в небо. Ветер подгонял их на восток-северо-восток, и они двигались к самому югу горы Олимп. Оттуда они надеялись зайти за северную оконечность Фарсиды, чтобы хоть на время получить защиту от бури.

Ночью складывалось ощущение, будто они летели громче. Ветер обдувал ткань оболочки дирижабля с изменчивым воем, а двигатели жалобно гудели. Они сидели в кабине, освещенные лишь тусклой зеленой подсветкой приборов, и тихонько говорили, преодолевая черную землю, лежавшую под ними. До Андерхилла было около трех тысяч километров — а это порядка трехсот часов полета. Если лететь круглые сутки, на это нужно примерно двенадцать дней. Но буря, если она будет набирать силу такими же темпами, настигнет их гораздо быстрее. А потом… трудно сказать, что может случиться дальше. Без солнечного света винты посадили бы батареи…

— А мы можем просто плыть по ветру? — спросила Надя. — И включать винты, только когда нужно подправить направление?

— Может быть. Только ты же знаешь, что эти штуки разработаны так, что без винтов нельзя подняться в воздух.

— Ну да.

Она сделала кофе и вернулась в кабину с двумя чашками. Они сели и принялись пить, глядя то на черный пейзаж, то на зеленый экран радара.

— Наверное, нам придется сбросить все, что нам не нужно.

И эти чертовы мельницы — в первую очередь.

— Это же балласт, его стоит сберечь для подъема.

Ночные часы тянулись медленно. Они сменяли друг друга у руля, и Наде в тревоге удалось поспать всего час. Вернувшись в кабину, она увидела, что впереди над горизонтом уже возвышалась черная масса Фарсиды — два южных из трех крупнейших вулканов — гора Аскрийская и гора Павлина. Они казались горбами на фоне звезд, словно выступающими из-за края света. Слева от них по-прежнему вздымалась гора Олимп, и вместе с остальными двумя вулканами она создавала впечатление, будто они низко летели над каким-то поистине огромным каньоном. Экран радара отображал этот вид в малом масштабе нанесенным на зеленую сетку.

Позднее, за час до рассвета, показалось, будто перед ними вырастал еще один огромный вулкан. Весь южный горизонт вздымался, низкие звезды исчезали у них на глазах, Орион тонул во тьме. Приближалась буря.

Она настигла их на рассвете, задушив всю красноту восходного неба, обступив их, ввергнув все окружающее в пыльную тьму. Мимо с приглушенным ревом проносился вдруг поднявшийся ветер. Из окна они теперь могли видеть лишь на несколько метров. Вихрящаяся желтая пыль напоминала приближенное изображение облаков Юпитера. Вихри обвивали раму дирижабля, качая и тряся гондолу.

Им повезло, что они решили отправиться на север. Аркадий в какой-то момент заметил: