Дом на Холодном холме - Джеймс Питер - Страница 2

Ровена и дети завизжали. Обломки кирпичей и шифера сыпались на машину дождем, круша кости, разбивая головы. Огромная глыба откололась от фасада и упала прямо на крышу, смяв «кадиллак» в лепешку. От четверых пассажиров осталось только тошнотворное месиво из плоти, костей и крови.

Через несколько минут, когда фургон для перевозки мебели взобрался на холм, водитель и грузчики увидели вместо машины небольшую гору камней, расколотого шифера и обломков дерева. Завывал ветер. Из-под груды строительного мусора доносился ровный монотонный звук автомобильного гудка.

2

Пятница, 4 сентября

Олли Хэркурт был из породы вечных оптимистов. Стакан наполовину полон, это только к лучшему, все будет хорошо – в это Олли верил твердо. Ему исполнилось тридцать девять лет. Привлекательный, несколько растрепанный мужчина с копной светлых волос, в очках того типа, который так любят художники и вообще люди искусства. Он был одет в мешковатый кардиган, такие же мешковатые джинсы и крепкие грубые ботинки. На запястье поблескивали часы IWC.

Каро являла собой полную его противоположность. Она была на три года моложе, и сейчас на ней была новенькая синяя куртка Barbour, классика жанра, обтягивающие брючки и черные замшевые сапоги. Ее одежда всегда идеально (даже слишком идеально) соответствовала случаю – как на работе, так и теперь, в сельской местности, ветреным и дождливым сентябрьским утром. Всю жизнь Каро беспокоилась, терзалась сомнениями, волновалась и тревожилась, и это только усилилось после рождения их дочери Джейд, которой было уже двенадцать лет. Ее мог вывести из равновесия любой пустяк. Мантрой Олли было «Эй, все, что происходит в жизни, – это к лучшему», но у Каро был совсем другой девиз: «Да, случаются и неприятности. Причем постоянно».

И кто мог знать это лучше, чем она. Каро работала адвокатом в юридической фирме в Брайтоне и занималась вопросами перехода прав собственности на недвижимость. Как правило, люди обращаются к юристам не от большого счастья. Каждый день на Каро обрушивались лавины звонков, имейлов и встреч с клиентами, которые дергались и нервничали из-за покупки или продажи домов и квартир, часто в результате разводов или ожесточенных споров с родственниками из-за наследства. И Каро, принимавшая все близко к сердцу, носилась с чужими проблемами, как со своими собственными, причем как фигурально, так и буквально: она приносила их домой каждый вечер, а иногда еще и в выходные.

Олли часто шутил, что если бы беспокойство стало видом спорта и вошло в программу Олимпийских игр, Каро могла бы представлять Великобританию.

Однако Каро считала, что это совсем не смешно. Сейчас, когда Олли пытался поставить на ноги свой собственный бизнес – он занимался веб-дизайном, – зарабатывать на хлеб приходилось именно ей. И даже в этот самый момент, подъезжая к новому дому (сегодня был действительно большой день!), Каро и радовалась и тревожилась одновременно. Может, они взяли на себя слишком много? И как она, до мозга костей городская жительница, сможет жить в уединенном доме в сельской местности? И как это отразится на Джейд? И хоть бы Олли ехал помедленнее. С неба лило так, что дворники едва справлялись со своей задачей. Дождевые капли были плотными и тяжелыми, как пули.

– Ограничение скорости тридцать миль в час, – не удержалась Каро. Они подъехали к указателю с надписью «Дом на Холодном холме». – Тут может быть скрытая камера. Или полиция где-нибудь прячется. Нехорошо, если нас остановят в самый первый день на новом месте.

Олли не обратил на эти слова никакого внимания.

– Мурашки в животе! – крикнул он, и «ренджровер» на долю секунды завис в воздухе, подпрыгнув на выступе. Они как раз переезжали через небольшой горбатый мостик.

– Не вышло, па! – крикнула в ответ Джейд, хотя ей тоже пришлось подпрыгнуть на заднем сиденье. Она старалась удержать одновременно свой айфон и две переноски с кошками.

Они проехали мимо поля для крикета – оно было слева, потом мимо церкви нормандского периода. Кладбище было засыпано опавшими листьями; они покрывали его, будто пестрый ковер. Дорога начала постепенно подниматься вверх. Показались фермерские домики. На одном из них была вывеска: «Продаются яйца от кур на свободном выгуле». Затем они увидели грязноватый паб под названием «Корона», кузницу, небольшую гостиницу и деревенский магазин. Миновав разбросанные по обеим сторонам дороги ряды больших и маленьких домов и бунгало, а потом маленький коттедж слева, Олли вдруг резко затормозил.

– Папа! Осторожно. Ты пугаешь Сапфир и Бомбей! – снова крикнула Джейд и вернулась к своему айфону – она выкладывала фотографии их путешествия к новому дому в «Инстаграм».

Назвать котов в честь знаменитой марки джина придумал, разумеется, Олли. Но Каро и Джейн имена неожиданно понравились.

Справа от них, напротив красного почтового ящика, почти скрытого разросшимися придорожными кустами, возвышались два каменных столба со зловещими драконами на верхушках. К ним крепились ржавые кованые ворота. Они были распахнуты. Большая табличка, куда более новая и хорошо сохранившаяся, чем столбы и ворота, гордо объявляла: «Агентство недвижимости «Ричвардс» – продано».

Уже включив правый поворотник, Олли подождал, пока с холма спустится трактор с прицепом. Он промчался мимо на безумной скорости, едва не задев их боком – между бортами оставалось всего несколько дюймов. С прицепа посыпалась солома. Олли въехал в ворота, и машина стала взбираться вверх по холму. Дорога была извилистой, и на ней то и дело попадались рытвины и ухабы. Металлическая изгородь, которая нуждалась в починке, с обеих сторон отделяла ее от полей. Справа паслось стадо коров, имевших довольно унылый вид, слева – стадо альпак.

Машина в очередной раз подпрыгнула на кочке.

– Папа! – недовольно отозвалась Джейд, но тут же умолкла, увидев животных. – Ой, а кто это?

– Ламы, – ответила Каро.

– Я думаю, это альпаки, – возразил Олли. – Альпаки вроде бы меньше, нет?

– Такие хорошенькие, – протянула Джейд, проводила альпак взглядом и снова уткнулась в айфон.

Еще через четверть мили, загородка от скота, и, наконец дом. Не отрывая от него глаз, Олли сбросил скорость. Он никак не мог поверить, что они действительно будут здесь жить. Дом был похож на волшебный замок, хотя и с несколько мрачноватой аурой. Олли вдруг почувствовал, что оказался в прошлом веке – или даже в позапрошлом. Он почти увидел, как к крыльцу подъезжает карета, запряженная четверкой лошадей. Дом выглядел так, словно только что сошел со страниц готического романа. Прямо-таки поместье Мандерли, где жила Ребекка.

Под колесами скрипел позеленевший ото мха гравий. Олли припарковал машину позади «гольфа» Каро, который они оставили здесь еще раньше утром, когда перевозили первую часть вещей. Дождь стучал по крыше «ренджровера», как град, и автомобиль слегка покачивался под бешеными порывами ветра.

– Дом, милый дом! – провозгласил Олли.

– А почему он называется дом на Холодном холме? – спросила Джейд, не отрываясь от айфона. Ее пальцы быстро набирали что-то на клавиатуре.

– Потому что он находится в деревне, которая называется Холодный Холм, – ответил Олли и отстегнул ремень безопасности.

– А почему деревня называется Холодный Холм?

– Ну… возможно, потому, что она стоит лицом к северу, – вмешалась Каро. – Поэтому там маловато солнца. К тому же здесь такой рельеф местности, что ветер дует особенно сильно.

Она посмотрела на недавно отреставрированный серый фасад, обежала взглядом выкрашенные в белый оконные рамы и металлические закрепы для наружной облицовки стен – то немногое, что было уже отремонтировано, и с тревогой подумала, как много всего еще нужно сделать.

Если бы только она сказала решительное «нет», когда они увидели дом в первый раз! Но на дворе был самый пик лета, поля казались ярко-желтыми от пшеницы и рапса, все вокруг дома заросло дикими цветами, трава на просторной, в пять акров, лужайке была аккуратно скошена. Вода в озере была гладкой, как зеркало, по которому как будто рассыпали цветущие кувшинки. Ива на крошечном островке казалась отлитой из чистого золота; она ослепительно сияла на солнце. Они заметили не меньше дюжины уток с утятами и даже пару лысух.