Лонтано - Гранже Жан-Кристоф - Страница 31

– Я перезвоню.

Лоик скрестил руки на затылке и еще раз взвесил обе гипотезы. Поглощение, запущенное конкурентной группой, у которой сильные позиции в рудном бизнесе. Или мелкие хитрованы, которые прознали о месторождениях и решили воспользоваться секретной информацией.

Захватчики или предатели: оставалось выбрать.

А главное, надо занюхать дорожку, чтобы в голове прояснилось.

27

– Ужинать будете?

– Нет, спасибо.

– В столовой наверняка еще осталась треска с овощами и рисом и…

– Обойдусь, сказал ведь.

23:00. Эрван пожалел, что одернул Аршамбо, но весь обратный путь он изо всех сил старался выжить. Никогда бы не подумал, что можно заработать морскую болезнь в воздухе. Порывы ветра трясли «дофин» как грушу, а его сердце выступало в роли зрелого плода. Сейчас он весь погрузился в наслаждение ощущением твердой земли под ногами. Промерзший, промокший до костей, он мечтал только об одном – добраться до своей комнаты.

– Скажите Верни, чтобы зашел ко мне минут через пятнадцать.

– В такое время? Я…

– Я уверен, что он еще работает.

– Слушаюсь, командир. Я должен присутствовать?

Эрван отказался от борьбы с военным лексиконом: его медленно уносило течением.

– Нет. Брифинг завтра утром, в восемь тридцать, в кафе. Но если вы узнаете что бы то ни было ночью, звоните мне на мобильник.

Он поприветствовал Дылду и отправился в левый блок, где располагались спальни. Желудок все еще сводило рвотными спазмами. В гнетущей тишине Эрван поднялся на несколько пролетов и оказался в своей каморке. За дверями – ни звука радио или телевизора. Только крик чаек проникал иногда сквозь дрожащие от порывов ветра стекла. Полная чернуха.

У Крипо кипела работа. Оба принтера были включены на максимальные обороты. Один выплевывал распечатки, другой – протоколы допросов. На одном из столов два монитора прокручивали долгие часы видеонаблюдения. Крипо, барабаня по своему ноутбуку, одним глазам поглядывал на экраны. Эрван догадался, что тот заполучил архивные видео прошлой недели – на всякий случай.

– Я перекусил в столовке, – бросил он, не поднимая глаз. – Курица была супер.

– Это была треска.

Эльзасец кивнул, словно именно это и имел в виду. Эрван в очередной раз поразился, как человек настолько рассеянный может быть столь точным в работе. Его помощник переоделся и теперь щеголял в кожаном жилете без рукавов, ковбойской рубахе, зеленых вельветовых штанах и кислотно-желтых кроках.

– Хочешь подбить итоги?

Не ответив, Эрван достал сумку с туалетными принадлежностями и заперся в ванной. Он тут же нырнул под душ и стал согреваться. Дрожь понемногу проходила.

– Лучше? – спросил Крипо, когда он вернулся.

– На обратном пути чуть не сдох. Такое ощущение, будто на лодке попал в бурю.

– А адмирал?

– Темнит. А у тебя?

– Та же песня. С телефонами ничего особо интересного. Заодно проверяем GPS машин базы и расписание выходов в море в этом районе. Ни тени подозрительных перемещений.

На одном из мониторов курсанты-первогодки маршировали на плацу в белых футболках и шортах – утренняя тренировка.

– По-прежнему никаких новостей от энтишника?

– Он пашет. Висса принял свои меры предосторожности. Его жесткий диск под замком. Бранелек пообещал, что утром какие-то данные будут. Он еще хочет покопаться в компах других курсантов – выяснить, кто с кем связан и как был организован их пресловутый «уик-энд интеграции».

– Сколько времени это займет?

– Минимум три дня.

Эрван неодобрительно покачал головой.

– Единственная хорошая новость, – продолжил Крипо, – это подтверждение поездки на Сирлинг завтра утром. Прибыли ныряльщики со своим оборудованием. Погрузка на рассвете. Все на корабль!

У Эрвана тошнота подступила к горлу при одной мысли снова выйти в море – инстинктивно он предвидел, что это будет похуже вертолета.

Он снял трубку городского телефона и позвонил Мюриэль Дамас: она оставила ему три сообщения, пока он мотался на «Шарль де Голль». Несмотря на поздний час, заместитель прокурора ответила буквально на втором звонке. Для начала облаяла его за молчание и нежелание сотрудничать, но Эрван мигом заткнул ей глотку новостью об убийстве Виссы. Расклад сил тут же переменился: она едва ли не умоляла его рассказать хоть о каких-то следах для завтрашней пресс-конференции. Эрван пообещал позвонить ей до своего отъезда на Сирлинг, но не очень понимал, что нового он узнает за ночь. Еще раз проверил свою голосовую почту: два сообщения от родителей Виссы. У него не было сил связаться с ними напрямую.

В дверь постучали: явился Верни с докладом. В регионе давным-давно не было ни одного убийства с пытками. Никаких беглых сумасшедших или выпущенных на волю убийц в округе. И никакого следа украденной лодки или корабля-призрака на горизонте.

Прежде чем уйти, жандарм заметил, что готов к завтрашней экспедиции. Эрван понял, что ему никуда не деться от неизменной троицы: Ле Ган, Аршамбо, Верни. По правде говоря, они начинали ему нравиться.

– Уступить тебе место? – спросил Крипо, указывая на стол.

– Обойдусь, спасибо.

Он запустил руку в уже распечатанные протоколы и пролистал несколько, как сделал бы в родном Угро. Не хватало духу вчитаться подробнее. Он предпочел заняться фотографиями в прозрачных конвертах. Пусть хоть глаза пощиплет перед сном.

Крипо выбрал себе кровать: футляр лютни обозначал его территорию. Эрван вытянулся на второй. Волосы еще мокрые, тело согрелось под душем – он расслабился и успокоился, как в далеком детстве, после купания, в те вечера, когда отец оставался на дежурстве в Угро.

Эрван открыл первый конверт: останки Виссы, разбросанные по песку. Странным образом в памяти мелькнула знаменитая реплика из «Дядюшек-гангстеров», принадлежащая перу Мишеля Одиара: «Я покажу ему, что это Рауль. В четырех концах Парижа, где его найдут, нарезанного на кусочки, навроде пазла». Он провел рукой по лицу, отгоняя жуткие видения, и сосредоточился. Расположение останков казалось случайным – разметало взрывом, – и их вид ни о чем не говорил.

Второй конверт: воронка, оставленная снарядом. Проплешины выгоревшей травы. Почерневшие лишайники. Песок, ставший стеклом. Он отложил документы и бросил взгляд на Крипо, который еще работал, – тот был настроен не ложиться всю ночь. Эрван порылся в рюкзаке и достал маску для сна.

И в этот момент его озарило. Он понял, почему лицо Ди Греко показалось ему знакомым.

Адмирал походил на Сергея Рахманинова, знаменитого русского пианиста и композитора. Подростком Эрван пережил свой классический период. По вечерам он часами слушал концерты и симфонии, читая биографии композиторов. Рахманинов входил в его персональный пантеон. Он снова встал и открыл ноутбук. Крипо дал ему код доступа к wi-fi базы, и через несколько секунд, лежа на койке, Эрван вывел на экран портреты музыканта.

Он угадал: то же вытянутое лицо, те же глаза с тяжелыми нависающими веками, обведенные такими же черными кругами. Он выбрал несколько фотографий в полный рост. И снова попадание: оба мужчины с их бесконечно вытянутыми силуэтами казались отразившимися в одном и том же кривом зеркале.

Поддавшись импульсивному порыву, Эрван быстро пробежал посвященную Рахманинову статью в Википедии. Пианист делил жизнь между концертами и созданием музыки, между Россией и Соединенными Штатами. Эрвана всегда завораживал этот постромантический гений, о котором говорили, что, сочиняя свою музыку, он особо выделял черные клавиши, что придавало его мелодике восточное звучание.

Он выяснил еще одну деталь, которой раньше не знал: физическое строение рук Рахманинова – гигантские кисти позволяли ему захватывать тринадцать клавиш, – возможно, было особенностью, связанной с генетическим заболеванием, синдромом Марфана. В один клик Эрван вывел на монитор статью, посвященную этому редкому недугу, затрагивающему в основном глаза, кости и сердечно-сосудистую систему. Внешне болезнь проявляется чрезмерным ростом конечностей, деформацией скелета и несоразмерным удлинением лица.