Вечная тайна футбола - Якушин Михаил Иосифович - Страница 63

Теперь, чтобы выйти в финальную часть чемпионата Европы, нам надо было в ответной встрече спустя неделю в Москве выигрывать у венгров с разницей в три мяча. А это уже не шутки. Оказались мы, выражаясь современным языком, в экстремальной ситуации.

После матча в Будапеште я распрощался со Стрельцовым. Месяца за два до этого он как-то ко мне подошел в несколько свободной обстановке и то ли в шутку, то ли всерьез заявил: «Ты меня, Михаил Иосифович, уж лучше не бери в сборную, подведу я тебя…». Вот ведь тоже был игрок от бога, и парень грамотный и начитанный, а за собой не следил, к режиму относился спустя рукава. С людьми такого склада разговаривать тяжело. Да и возраст, конечно, каждому футболисту дает о себе знать. Но проблема не в том, сколько тебе лет, а в отношении к делу. Блохин почему, скажем, в 34 года и за клуб и за сборную постоянно в основном составе выходил? Не за былые заслуги, а потому, что двигался постоянно по полю, и хотя пауз в игре больше делал, чем прежде, но зато всегда поспевал в самые горячие точки атаки.

Умение играть никогда не пропадает, все решает физическое состояние игрока, следовательно, и поддерживать его надо соответственно – серьезно тренируясь и строго соблюдая режим.

Ответный матч с венграми, который сборная СССР выиграла с нужным ей счетом – 3:0, вошел в историю советского футбола.

Разговор с командой у меня был простой – сами кашу заварили, самим ее и расхлебывать…

Мобилизацию сил удалось провести полную. Помогли мне очень Хурцилава и Численно. Сумели они у ребят разжечь спортивное самолюбие до предела. Хурцилава, тот уже дня за два до матча сгорал от нетерпения выйти на поле. А завидев меня, бросал одну и ту же фразу: «Выиграем, Иосифович, не беспокойтесь!».

И вот на зеленый газон заполненного до отказа стадиона в Лужниках 11 мая 1968 года вышли команды.

СССР: Пшеничников, Афонин, Хурцилава, Шестернев, Аничкин, Капличный, Воронин, Численно, Банишевский, Бышовец, Еврюжихин.

Венгрия: Тамаш, Новак, Шоймоши, Ихас, Месей, Сюч, Варга, Комора, Альберт, Фаркаш, Ракоши.

Я был уверен, что оборона наша на этот раз справится с атаками венгерской команды, хотя в составе гостей и появился лучший футболист Европы 1967 года нападающий Альберт. Исходил я из того, что и в Будапеште она все-таки не сумела нас переиграть. Да, два гола забила, но при нашей помощи. От защитников требовалась прежде всего повышенная внимательность. И на этот матч я выставил четырех форвардов, считая, что в создавшейся обстановке на поле у нас должно находиться как можно больше квалифицированных игроков атаки. Еврюжихину предписывалось, учитывая его высокую дистанционную скорость, начинать наступление из глубины, что называется, «с разгона».

Кто присутствовал на том матче, тот не забудет его никогда. Произошел какой-то феномен телепатического свойства, когда страстное желание команды во что бы то ни стало добиться крупной победы по каким-то невидимым каналам в первые же мгновения игры вдруг передалось публике. И футболисты и зрители на 90 минут матча стали как бы единым целым.

Сборная СССР играла так, что не могла оставить безучастным ни одного человека на стадионе. Своими действиями она требовала поддержки от зрителей, и каждый, кто сидел на трибуне, оказался настолько увлечен нашей игрой, что хотел он того или не хотел, а кричал, не мог не кричать: «Давай, ребята, вперед!».

И ребята шли и шли в атаку. В первом тайме после очередного прострела вдоль ворот венгерской команды защитник гостей Шоймоши, пытаясь спасти положение, послал мяч в собственную сетку. Спустя много лет я читал интервью с популярным актером кино и театра Георгием Бурковым, который, вспоминая о том матче, привел один забавный эпизод. Я тоже помню его. Во время очередной нашей атаки прорвавшийся по флангу Банишевский на секунду притормозил, так как некому из партнеров было отдать пас. Стадион затих на мгновение, и в этот момент кто-то из зрителей озорно выкрикнул: «Давай на Шоймоши!». Гомерический хохот сотряс трибуны. Люди жили игрой.

После перерыва Хурцилава со штрафного удара мощно направил мяч под перекладину, а вскоре неудержимый проход Бышовца закончился третьим голом. 3:0 – как по заказу.

Это был настоящий праздник на нашей футбольной улице. Торжествовала команда, торжествовали зрители на стадионе и те, кто смотрел матч по телевидению. За ту игру я отдаю должное футболистам. Главная заслуга в победе принадлежала, безусловно, им.

Сколько поздравлений мне пришлось услышать после встречи! Все наперебой стремились сообщить, что никогда еще не видели такой вдохновенной игры сборной СССР. Мог ли я и те, кто не скупился на похвалы, тогда подумать, что спустя каких-то полтора месяца мне предстоит уйти в отставку…

Впрочем, я не очень обольщался достигнутым успехом. Понимал, что все будет зависеть от результатов финального турнира чемпионата Европы, который должен был состояться… В сроках его проведения и заключалась вся загвоздка.

В ближайший период мы должны были провести еще две отборочные встречи олимпийского турнира со сборной Чехословакии. И вот тут-то случилась накладка. Согласованием и составлением календаря международных встреч занималась, как обычно, Федерация футбола СССР. Предварительно она располагала сведениями, что финальная часть чемпионата Европы начнется 15 июня. Тогда и было договорено о проведении встреч с чехословацкими футболистами 21 мая в Москве и 1 июня в Остраве. Прошло немного времени, и выяснилось, что европейское первенство стартует не 15, а 5 июня. Мы оказались как бы жертвами календаря.

В первой игре в Лужниках мы выставили против сборной Чехословакии тот же состав, что и десятью днями раньше против венгров. Но на этот раз в действиях нашей команды просматривалась некоторая самоуверенность, обернувшаяся небрежными действиями в обороне. После точного удара Хурцилавы сборная СССР повела 1:0, но во втором тайме гости забили два мяча и вышли вперед. И тогда в действие вступили зрители. Многотысячный клич трибун требовал от команды решительных действий, и футболисты словно встрепенулись. Штурм ворот чехословацкой команды на последних минутах встречи был не менее мощен, чем в предыдущей игре с венграми. Численко, а потом и Аничкин забили по голу, и сборная СССР победила – 3:2.

Более неприятного дня, чем день ответного матча в Остраве я, наверное, не переживал на посту футбольного тренера.

Начну с того, что незадолго до игры мы вынуждены были расстаться с Ворониным, грубо нарушившим спортивный режим. Верно говорят, что вино ремеслу не товарищ. Сколько же мы из-за этого вина хороших футболистов потеряли, особенно в те годы, о которых идет речь! Не подумайте, большинство, даже подавляющее большинство, игроков и тогда были настоящими спортсменами, но вот некоторые… Ничего не скажу, когда игры шли и подготовка к ним велась, они держали себя в строгости. А вот как только «окно» в календаре образовывалось и по домам разъезжались, жди от них неприятностей. Вот мы и дождались ее от Воронина.

Я когда еще тренером московского «Динамо» был, во время поездки в Великобританию разговорился на эту тему с тренером «Глазго Рейнджере», спросил его, следит ли руководство клуба за тем, как игроки соблюдают режим. Он аж встрепенулся: «Это забота игроков. Если кто-то нарушит режим, я определяю сразу, места в основном составе он лишается, что больно бьет по карману… Пусть сам решает, что ему лучше – пить или деньги зарабатывать».

Помню, на банкете после какой-то международной встречи я оказался за столом рядом со знаменитым шведским нападающим Куртом Хамрином. Разнесли по бокалу сухого вина. Я ему предлагаю: «Давайте, мол, выпьем за футбол». «Нет, – улыбнулся он в ответ, – не имею права, мне, может быть, и хочется, но не могу, я ведь „рабочая лошадь“ в семье, у меня две девочки маленькие, их вырастить надо, замуж выдать…»

Неумно поступали те футболисты, которые выпивали. Потом-то, когда их время в футболе прошло, они поумнели, но слишком поздно…

Когда мы приехали в Остраву, сильно простудился Бышовец. Состав мы такой на игру определили: Пшеничников, Афонин, Шестернев, Хурцилава, Капличный, Аничкин, Численко, Логофет, Банишевский, Г. Нодия, Еврюжихин.