Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916–1945 - Неринг Вальтер - Страница 4

Германское наступление с 21 марта 1918 года без поддержки танков и контрнаступление сил Антанты с 18 июля 1918 года при поддержке танков

Крупная, рассматриваемая германским Верховным командованием как решающая для окончания войны, попытка прорыва фронта, начатая 21 марта 1918 года, закончилась неудачей, поскольку в ней не участвовали в качестве решающей ударной силы собственные германские танковые войска. Германская сторона задействовала на фронте прорыва только десять танков, поскольку большего числа у нее просто не имелось в наличии. Можно предположить, что германское командование сделало ставку на новый метод ведения артиллерийского огня в ходе артподготовки наступления и не стало строить танки. Командование Антанты, в том числе и североамериканское, продолжало на ращивать свои оборонительные вооружения и держало в полной боевой готовности свои танковые части до момента предстоящего коренного перелома в ходе войны.

18 июля 1918 года маршал Фош, главнокомандующий сухопутными войсками Антанты, начал масштабное контрнаступление против выдохшейся в ходе наступления германской армии в районе между Суасоном и Шато-Тьерри на фронте шириной до 40 километров. Длинными линиями, почти полностью скрываясь в высокой пшенице, двигались 600 танков[7], наступая на вражескую пехоту. Как и при Камбре, их атака стала для германской стороны полной неожиданностью. Германская пехота не имела оборонительных средств против ведущих огонь маневренных боевых машин и была охвачена паникой. Вскоре стало необходимым подтянуть имевшиеся резервы; некоторые танки продвинулись до германских штабов и тыловых служб. Вся эта акция французов в смысле применения танков – как и при Камбре – основывалась на внезапности, маневренности и ошеломительности для неприятеля. Поставленные дымовые завесы, артиллерийский огонь, танки, пехота и авиация слаженно взаимодействовали в тщательно разработанной операции, которая привела 9-ю и 7-ю германские армии на грань поражения. И хотя к вечеру германской армии все же удалось предотвратить прорыв на этом участке, германское Верховное командование осознало, что ее наступление 1918 года миновало свой апогей и провалилось.

Маршал Фош продолжил свои усилия разбивать и уничтожать германские войска. Людские резервы, снаряжение и прежде всего танки в необходимых количествах были предоставлены в его распоряжение. Армии его наступали на врага непрерывно, и все чаще поступал приказ: «Танки на фронт!» Под их массированным давлением германские войска постепенно отступали на восток.

Моральные и физические силы сопротивления измотанных постоянными атаками, численно ослабленных и потерявших значительную часть вооружения германских дивизий быстро таяли. «Танковый ужас» распространялся среди их бойцов подобно эпидемии. Прежнее глубоко пренебрежительное отношение германского командования к этому новому виду оружия теперь жестоко отомстило ему.

«Катастрофа 8 августа 1918 года»

8 августа 1918 года под Амьеном 2-я германская армия получила новый тяжелый удар сил Антанты. Австралийцы, канадцы и французы пошли в атаку южнее Соммы по обе стороны городка Виллер-Бретонне, имея в своем распоряжении те же средства вооружения, что и 18 июля. Их действие оказалось еще более разрушительным.

Под Камбре союзное Верховное командование впервые располагало почти 400 танками[8], сведенными в 9 танковых батальонов, которые скрытно были сосредоточены и без предшествующей артиллерийской подготовки брошены в ошеломившую противника атаку против четырех полос обороны, в результате которой достигли внушительных местных успехов. В июле 1918 года маршал Фош добился под Шато-Тьерри, имея почти вдвое большее число танков[9], подобных же местных успехов. Спустя три недели германские части под командованием генерала Георга фон ден Марвица приняли на себя под селением Виллер-Бретонне ошеломительный удар массированных бронетанковых сил[10], которые, двигаясь в тумане, быстро достигли и прорвали позиции пехоты и уже через полчаса остановились посреди артиллерийских батарей, орудия которых не сделали и одного выстрела.

Германское донесение так повествует об этом: «Дезорганизованные толпы германских солдат отходили через артиллерийские позиции в тыл. Панический ужас перед танками и превосходством сил противника лишил их всякой способности сражаться и повиноваться офицерам… Несчастный день, черный день германской армии…»

Слова эти пятьдесят лет спустя могут показаться весьма патетическими. Поэтому приведем еще один краткий отрывок из журнала боевых действий 227-го резервного пехотного полка, брошенного 8 августа 1918 года под Виллер-Бретонне для закрытия бреши на фронте. Пехотинец из Галле в донесении сообщает:

«Ранним утром 8 августа неприятель южнее Соммы по обеим сторонам широкой Римской дороги под Виллер-Бретонне в ходе наступления громадными танковыми силами совершил глубокий прорыв в наши ряды. Подготовленные и оборудованные позиции дивизии уничтожены до мельчайших остатков, вся установленная на них артиллерия полностью потеряна. Зов о помощи 2-й армии достиг измотанной в боях 107-й пехотной дивизии, которая только-только отошла на отдых. Около полудня из ее расположения вышла колонна грузовиков, чтобы закрыть нашими силами опасно расширяющуюся брешь на фронте.

227-й резервный пехотный полк к вечеру 8 августа тремя батальонами занял оборону по обе стороны [древней] Римской дороги под селением Фукокур. Утром 9 августа около 12:15 началась внезапная артподготовка. Крупные вражеские силы пошли в атаку на селение Ренкур. Атака эта была полностью отражена. Но дальше к югу неприятель при поддержке танков вклинился в селение Розьер… Соседняя дивизия слева потеряла селение Вовийе. Нашему левому флангу грозит серьезная опасность.

Неприятель использовал открытую местность. Около 6 часов вечера на наш открытый фланг с южного направления двинулась первая волна в количестве 8 танков. Единым строем наступали они на нас, шли широким фронтом, выдерживая интервал в 100 метров между соседними машинами и, перевалив через высоту, повели огонь, стреляя направо и налево. Изумительная картина, если бы только она не была чертовски серьезной. В пространстве между танками и под их защитой шли тонкие цепи пехотинцев. За ними грохотали еще две или три волны танков, уже готовые войти в образовавшуюся на фронте брешь, когда один из первых был подбит. Наши минометы и пулеметы были бессильны против этих защищенных броней колоссов, так как у наших пулеметов с влажными бумажными накладками для охлаждения стволов постоянно возникали задержки при стрельбе. Медленно, неся тяжелые потери, 2-й батальон отступал к Фрамвилю. Наши минометы, прикрывая отступление, вели огонь, пока танки не приблизились на 50 метров. Этот огонь им совершенно не вредил. В конце концов танковая лавина заняла и Фрамвиль, и Ренкур.

Между тем силы, удерживающие обе стороны Римской дороги, также были оттеснены до оврагов «Бавария» и «Дымовая труба». На высоте восточнее оврага «Дымовая труба» отчаянными усилиями ротмистра фон дер Шуленбурга наши тонкие линии пехотинцев снова закрепились. Но на какое время? Никакая сила, казалось, не могла противостоять этим бронированным чудовищам войны. Орудия 4-й батареи 221-го полка были выкачены на позиции против танков, сняты с передков и установлены для стрельбы прямой наводкой, но не успели принять участия в бою».

Приведем еще один краткий отрывок из заметок Фуллера о ходе сражения при Амьене: «Здесь в сражении участвовало 463 танка во взаимодействии с тремя корпусами британской 4-й армии под командованием генерала сэра Генри Роулинсона. Наступление и здесь удалось провести неожиданно, противник в панике бежал, а германский фронт был прорван… Когда 8 августа над полем битвы поднялось солнце, стало понятно, что крупнейшее поражение германской армии со времени начала войны[1] является свершившимся фактом. Это было больше чем просто ужасом, который повсеместно распространяли танки, и их мощь уничтожать врага дала возможность автору назвать свою монографию «Катастрофа 8 августа 1918 года». Этот ужас, сопровождавший танковые атаки, не позволял проводить планомерное отступление… войска противника тотчас же без боя обращались в неорганизованное бегство – и это стало неожиданной новостью для наступавших. Без участия танков подобный успех наступления был бы невозможен, именно внезапность наступления с участием боевых машин и стала причиной паники».