Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП) - Рейнольдс Джош - Страница 102

Конрад молчал, он пытался впитать весь возможный скрытый смысл откровений Галеа.

— Ты очень важен для Зигмара, — говорила она. — И это значит, что у тебя много врагов, которые хотят помешать намерениям Зигмара. И среди них есть один враг, тот, кто при помощи различных подставных лиц старается осуществить свои гнусные планы.

Конрад сразу догадался, кого имеет в виду Галеа.

— Череп! Кто он? Чего он от меня хочет?

Но на сей раз она ответила ему молчанием.

— Расскажи мне еще о Зигмаре, — попросил Конрад.

— Через полвека после того, как он стал Императором, Зигмар вернулся в горы Края Мира, чтобы отдать Гхал-мараз дварфам. Больше никто из людей его не видел, и считается, что его смертная оболочка скончалась.

Тело — это часть вещественного мира, в то время как душа — часть Хаоса. В минуты крайней опасности смертный может призвать на помощь внутренние запасы души, таким образом черпая силы из Хаоса. После смерти дух возвращается в Хаос и там воссоединяется с другими душами или ожидает перевоплощения. Немногие души возрождаются, но те, с которыми это происходит, с каждым перевоплощением становятся все могущественнее.

Хаос иногда называют Морем Потерянных Душ. Души там могут соединяться в единое целое, как сгусток энергии, созданный сплетением родственных духов. Эти сгустки энергии несут в себе квинтэссенцию жизни, и их называют силами Хаоса. Или богами Хаоса…

Поэтому правильно утверждение, что люди создают богов по своему образу и подобию, а боги влияют на нашу жизнь. Или, может, существует только один бог, а все остальные — всего лишь его различные грани? Может, все люди делят между собой всего одну душу? И тогда эта душа — часть одного бога, или же один бог — часть души?

Плохое и хорошее, Хаос и Порядок. Может ли одно существовать без другого? Или же они разные стороны одной и той же веры?

Все свои знания я получила самостоятельно. Я многое знаю, и хотя что-то в моем рассказе может не совпадать, мне больше не на что положиться: только на свою память и веру в собственный и чужой жизненный опыт. И все же людская память недолговечна, и ей порой нельзя доверять. Может, все это неправда, а может, лишь часть. Возможно, то, о чем ты мне рассказывал, никогда не случалось или же произошло совсем по-другому. Возможно, дварфы никогда не жили в Старом Свете, и тот потерянный храм построили за день до того, как ты его нашел. Записанное в исторических хрониках могли внести туда час назад, а пыль на их обложках осела мгновением раньше. Доказательств нет, и их не может быть.

Галеа только что поведала ему так много и вдруг заявила, что ничему нельзя доверять. Но Конрад и так давно уже понял, что правда одного дня зачастую оборачивается ложью на следующий.

— Зачем ты мне все это рассказала? — спросил он.

— Потому что тебе следует это знать.

Конрад посмотрел на нее, пытаясь понять, что скрывается под обликом маленькой девочки, за ее кошачьими глазами.

— Кто ты?

— Я одна из тех, кому удалось спастись. Давным-давно я была одержима самой темной стороной Хаоса. Много лет я была демоном.

Конрад знал значение этого слова, но он с трудом мог представить себе, что за ним скрывается.

— Меня освободила более могучая сила, подобная той, к которой тебя тянуло в видениях о загробной жизни, но бесконечно могущественнее. И теперь я служу ей.

На плечо Галеа приземлился белый голубь, и девочка, взяв его в руки, погладила перья. Птица заворковала в ответ; так мурлыкал леопард, когда Галеа поглаживала его мех.

— Что я должен сделать? — спросил Конрад.

— То, что должен.

— Кто я?

Галеа с улыбкой покачала головой. Конрад не понял, что это значит: что она не может или не хочет ответить.

Галеа стиснула голубя в кулаке и внезапно швырнула его леопарду. Щелканье челюстей, глоток, и птица исчезла во чреве огромного кота.

Когда Конрад вошел в холодную воду, он уже снова мог видеть другой берег озера. Конрад не хотел покидать остров, настолько хорошо и спокойно он себя там чувствовал, но у него закончились вопросы. И только доплыв до берега, он понял, как мало на самом деле рассказала ему Галеа. Немного древней истории, а правда или нет — неизвестно, но он и так знал о большинстве событий. Она объяснила природу Хаоса, но ее толкование необязательно верно.

Несмотря ни на что, после посещения острова Конрад воспрянул духом. Мир снова стал понятным, и ему предстояло сыграть значительную роль в грядущих событиях; в этой части рассказа Галеа он не сомневался. За пределами мира существовала другая, более могущественная сфера бытия, и происшедшее в ней отражалось на нашем мире и наоборот.

В мире все взаимосвязано, как связаны друг с другом все важные в его жизни люди. Конрад все еще не видел перед собой полной картины, но, по крайней мере, он убедился, что она существует; возможно, со временем он сумеет разглядеть рисунок паутины.

Он ничего не узнал о своем происхождении, но по сравнению с ролью, которую ему предстоит сыграть, оно его мало занимало. Прошлое больше не имело значения, потому что оно уже не могло повлиять на него. В будущем его ожидали гораздо более важные вещи.

Вольф ждал его на берегу с разожженным костром. Начало смеркаться, и Конрад проводил взглядом садящееся солнце.

— Не знал, что пробыл на острове так долго, — сказал он, греясь у огня.

— То есть три дня?

— Три дня?

— На острове время течет по-другому; там все другое.

Конрад оглянулся на остров и кивнул, соглашаясь.

— И куда теперь? — спросил Вольф.

Ответ напрашивался только один. До сего дня его вел за собой Вольф, но теперь все изменилось.

— В Альтдорф, — ответил Конрад.

— Я тоже. Я собирался на войну, потому что враги обычно там. Но сейчас враг в столице, и я знаю, как сражаться с таким врагом.

Вольф сжал рукоять меча, чуть вытянул клинок и тут же загнал его обратно в промасленные черные ножны, будто вгоняя в тело врага.

Конрад не отрывал взгляда от острова Галеа. Отсюда противоположный берег казался таким маленьким и темным, но Конрад знал, что там над густым лесом сияет солнце.

«Теперь я точно знаю, что ты — тот самый, — сказал Вольф после битвы с мутантами. — Тот, кого я должен вести». И он привел Конрада сюда.

Потому ли Вольф принял его в оруженосцы пять лет назад? И все, что случилось за эти годы, вело к сегодняшней встрече с Галеа?

И тут Конрад вспомнил, что Вольф предложил взять его в оруженосцы сразу после того, как увидел черный колчан с загадочной эмблемой.

— Мы доедем до Мариенбурга за пару дней, — добавил Вольф, — а потом поднимемся по Рейку до Альтдорфа.

Конрад гадал, что же случилось с Вольфом в прошлый раз, когда сам наемник плыл на другой берег. Как давно это было, и кто привел его сюда? Кого Галеа попросила о браслете, который потом привез ей Вольф?

Он не стал спрашивать, потому что знал, что ответа все равно не получит. Но Конрада не отпускала мысль, что и он когда-то вернется сюда и будет ждать, пока кто-то другой поплывет через озеро. Лучше при первой же возможности купить красную шелковую ленту и носить с собой, пока не придет его пора привезти кого-то в гости к вечному ребенку.

ГЛАВА 10

Менее ста лет назад Пустоши считались частью Империи, но за прошедшие годы бургомистры Мариенбурга добились значительного количества привилегий для своего города, который являлся воротами в мир для большей части Империи. В конце концов, при поддержке Бретонии Пустоши получили независимость.

В устье Рейк разливался в милю шириной, но из-за множества островов в дельте река впадала в океан змейками узких протоков. Мариенбург построили на этих островах, и части города соединялись между собой многочисленными мостами. Только один проток имел достаточную глубину, чтобы по нему могли проходить суда с большой осадкой, и мост через него, названный Высоким, строили с таким расчетом, чтобы под ним могли пройти самые высокие корабли. Главный судоходный канал находился на юге Мариенбурга, где размещались доки.