Воссозданный (ЛП) - Хоук Коллин - Страница 19

«Дрема. Мне нравится это слово».

- И мне. Спокойной ночи.

«Спокойной ночи, Лиллиана».

- Лили, - я заерзала, устраиваясь удобнее. - Эй, а как мне называть тебя?

«Мы станем одним, тебе не нужно имя для меня».

- Мне было бы приятнее как-то тебя называть, даже если это временная мера. Пока ты можешь думать обо мне, как о сестре.

Я почти слышала ее тихое дыхание.

«Мою сестру-близняшку звали Таурет».

- У тебя была близняшка?

«Такое бывает у львов».

- Красивое имя.

«Она была моим товарищем в охоте, пока ее не убили. Мы были двумя тенями в ночи. Таурет была быстрее, но я была хитрее и острее, особенно, когда терзала добычу».

- Что с ней случилось?

«Мы были на охоте. Она стояла в дозоре, пока я ела. Гиены прикончили ее раньше, чем наш защитник смог ее отогнать. Она смогла предупредить нас, и они нас не одолели».

Каково это – испытать потерю сестры? Близнеца?

«Не трать эмоции на мою прошлую жизнь. Это тень того, чем я стану. Чем мы станем».

- Ты не можешь говорить мне, что веришь, что твоя сестра – трата эмоций. Ты любила ее.

Ее мысли стали далекими.

Львица в голове была чем-то новым. Я видела и ее глазами, и своими. Казалось, я разделилась пополам и общалась с ней через банки, соединенные нитью. Я понимала, почему служанка Исиды, спасенная силами сфинкс, сошла с ума. С ощутимым присутствием львицы я ощущала, что значит жить свободно и дико. Никаких сроков, ожиданий и мелочей.

Я не знала, проще будет мне привыкнуть к ее взгляду на мир, или ей ощутить мой. Ее раздражала человеческая точка зрения. Правила были неоднозначными. Связи с другими не было. Для нее мы были гудящими мошками, что кишели над рекой – бесцельные, ничего не добивающиеся и врезающиеся случайно то в одну преграду, то в другую. И ничего не видящие за пределами мирка, где мы родились, жили и умерли, никогда не погружающиеся в глубины реки жизни, существующие, чтобы причинять другим неудобства.

«Отдыхай, Лили», - сказала она, пытаясь заглушить мои мысли.

Мое сознание тут же притихло, и я знала, что это ее заслуги. Когда она решила, что пора спать, пришло время спать. Она не чувствовала за это вины. Она брала власть себе, когда выдавался шанс. Без отдыха она не могла нормально охотиться, кормить детей или ощущать опасность. Нам нужно набраться сил к этому времени. Это было логично. Это было просто. И возможно, благодаря ней.

Мои глаза закрылись, я улыбнулась, радуясь, что она легко восприняла меня как Лили.

- Ты так и не сказала свое имя, - сказала я, зевнув.

Она ответила так тихо, что я не была уверена, что она говорит со мной. Но я ощутила вес слова в сознании. Я знала, что она произнесла свое имя, что ее имя принадлежало и мне. Она прошептала: Тиарет.

«Тиа, - подумала я. – Как мило».

Тиа ощутила, что что-то не так, до меня. Мне было сложно сразу проснуться, чтобы понять, что она видит.

«Что происходит, Лили?» - спросила она, испугавшись. Все ее инстинкты говорили, что нам нужно бежать.

- Все хорошо, - прошептала я, успокаивая ее. – Мы в моем сне и видим то, что видит Амон в преисподней. Сюда мы попадем.

Теневое создание с когтями и крыльями летучей мыши кружило над Амоном. С визгом оно напало на него. В последний момент Амон вылез из-за камней и прыгнул, кинжалы из песка появились в его руках, пока он падал, с взмахом он лишил существо крыльев и вскинул кинжалы в воздух. Он опустил их, погружая по рукоять в шею чудища.

Еще удар, и зверь из преисподней сдался, уставший Амон соскользнул с его спины, нашел кожаную сумку и ушел, броня превратилась в песок. Он шел дальше, появилось болото, и запах гнили ударил по его носу. Мои глаза закрылись сами по себе, я ускользала от видения, но внимание Тии не ослабевало.

«Ты выбрала смелого спутника».

«Ммм, так и есть», - прошептала я.

«Ваша связь с ним дает нам преимущество. Мы можем видеть, куда он идет. Так я легко его выслежу».

«Это хорошо», - прошептала я, мои слова были медленными, они таяли, как мороженое при жаркой погоде.

«Спи, Лили. Я присмотрю за ним».

«Хорошо», - тело чувствовало последствия столкновения, хотя я знала, львица пыталась быть как можно мягче, когда мы сливались. Синяки покрывали почти все мое тело. У меня не оставалось энергии, чтобы быть с Амоном во сне. Я была рада, что она могла, хотя я надеялась, что буду видеть во сне все, что видит она.

Когда я проснулась наутро, язык приклеился к нёбу, тело затекло, словно я на всю ночь осталась в старинном вибрирующем поясе. Я не знала, случилось ли все со мной, или это лишь приснилось. Это напоминало галлюцинацию.

Но я чувствовала ее. Тиа… урчала. Иначе я не могла это описать. Вибрирующий звук гудел в голове. Ее присутствие было успокаивающим весом в груди, словно там свернулся кот.

Вскоре я поняла причину ее радости. Она спала, да, но было что-то еще. Что-то, что она повторяла в голове. Картинки вспыхивали, как настоящие, словно я это видела сама, из мира сна, где она была, когда Амон уснул.

- Что? Что ты сделала? – у них было мало времени до его пробуждения, но моменты, которые они были вместе,… пугали. – Т-ты поцеловала него? – воскликнула потрясенная я.

«Если уточнять, то это он поцеловал меня. Но было приятно».

- Зачем? Зачем ты это сделала? Ты не сказала, что это была ты?

«Я подумала, что о таком лучше рассказать тебе. Юноша и без этого страдал, я не хотела добавлять тревог. И мне было любопытно. А он так обрадовался, узнав, что мы можем физически касаться. Я не хотела портить ему настроение».

Я приросла к месту, открывая и закрывая рот, пытаясь понять, что делать. Тиа сонно зевнула. Ее сознание было полностью открыто, и я чувствовала, что она не ощущает за случившееся вины. Я не могла продолжать разговор с дремлющей кошкой в своей голове, так что через нашу связь повторяла сцену.

Во сне я видела спящее, как и всегда, тело Амона, но когда он уснул, появилась другая версия его. Его настоящий облик был в ранах и синяках, но его версия для сна была целой, сильной и такой же красивой, как я помнила.

Его ореховые глаза вспыхнули, когда он посмотрел на меня, он благоговейным шепотом произнес мое имя, протянул ко мне руку, и я видела, что его сердце колотится. Он сглотнул и шагнул ближе.

- Как такое возможно? – спросил он, я взяла его за руку, и на его лице загорелся восторг. Я уже хотела ответить, но поняла, что не могу. Тиа ответила. Я услышала свой голос, холодный и далекий.

- Должно быть, сила сфинкс дала нам способности видеть и касаться друг друга.

- Я не знал, что такое возможно.

- Как и я, - сказал мой голос.

Амон осторожно провел ладонями по моим рукам, словно прикосновение могло нарушить заклинание. Моя голова склонилась. Тие нравилось прикосновение Амона, но ее сердце не колотилось, как у меня, когда она увидела его лицо. Я ощутила натяжение губ, когда Тиа почти улыбнулась Амону.

- Это приятно, - сказала она.

Я рассмеялась со всхлипом и прижала пальцы к губам. Она говорила странно, но Амон не обратил внимания. Он моргнул, и я заметила, что напряжение сделало его глаза на оттенок темнее.

- Ты не знаешь, как сильно я скучал, - сказал он, проводя рукой по моей шее, ладонь остановилась на моей щеке. Амон подошел ближе, и на миг Тиа замерла, но этот миг быстро прошел. Я ощутила гудение радостной Тии, когда он погладил мою – нет, нашу – щеку большим пальцем, тепло солнца оставалось от его прикосновения, что успокаивало и согревало кожу.

- Не знаю, не видится ли мне, или это чудо, что сотворили боги, но мне все равно.

И он поцеловал меня. Прикосновение к моему рту заставило меня вздрогнуть. Я была ошеломлена, я видела все через память Тии, и это восхищало и расстраивало. Он поцеловал ее и не знал, что это была не я, запутавшаяся в ревности, но видеть Амона и касаться его было даром. Я ощутила его объятия, и он словно держал мое сердце в своих ладонях.