Соседи по планете Земноводные и пресмыкающиеся - Дмитриев Юрий Дмитриевич - Страница 17

Впрочем, и среди самих рептилий есть очень много различий. И во внешнем строении, и во внутреннем, и в поведении, и в образе жизни. Это и естественно — ведь произошли они в разные времена и от разных предков. И в процессе развития изменения продолжались — например, утрата ног у одних, изменение легких у других (у большинства змей развито лишь одно легкое, другое — недоразвито или отсутствует совсем, то же и у некоторых ящериц).

Некоторые рептилии примерно 300 миллионов лет назад снова начали возвращаться в воду. Возможно, побудили их к этому те же причины, что когда-то заставили выйти из воды: земля уже была достаточно заселена и появились конкуренты, появились враги. Море же для таких «переселенцев» являлось относительно новым и относительно нетронутым миром. 100 миллионов лет назад в море уже было много рептилий. Конечно, они стали отличаться от наземных — вновь обрели плавники, хвосты, утратили или почти утратили шею. Но все-таки снова превратиться в рыб они не сумели — у них остались легкие, как у наземных животных, следовательно и кровообращение не стало у них «рыбьим».

Да, рептилии очень разнообразны. Тем не менее и общих признаков у них очень много. Поэтому они объединены в один класс. А так как они все-таки очень разные, то разбиты на четыре современных отряда: отряд клювоголовых, насчитывающий всего один (!) вид; отряд черепах, насчитывающий сейчас примерно 250 видов; отряд крокодилов — прямых потомков жителей мезозоя, — их известно сейчас около 25 видов, и, наконец, отряд чешуйчатых — самых многочисленных и самых изменившихся рептилий, насчитывающий около 6000 видов. К чешуйчатым относятся все змеи, ящерицы, хамелеоны.

Таковы рептилии, живущие на нашей планете. Точнее, известные сейчас нам. Наверняка еще есть немало и не известных науке.

Проблемы открытий

1. Открытия и сенсации

Нам трудно сказать, когда и как были открыты многие земноводные. Некоторых люди знали, видимо, очень давно и знали даже подробности их жизни или строения — вспомним, например, папирус Эберса, о котором мы уже говорили. Других земноводных и пресмыкающихся люди открыли для науки сравнительно недавно. Особенно много находок было сделано в период, который называется эпохой Великих географических открытий, когда стали осваиваться и изучаться материки и острова с жарким тропическим климатом, где сосредоточено наибольшее количество рептилий и амфибий. К сожалению, биологи были редкими участниками экспедиций, да и цели у путешественников тех времен были иные — они искали новые земли, богатые драгоценными металлами и камнями, пряностями, искали новые торговые пути. Великие географические открытия связаны с захватами и грабежами, истреблением и закабалением коренного населения многих стран Азии, Африки, Америки. До животных ли было? А если путешественники и интересовались животными, то главным образом такими, на которых можно было разбогатеть, которые давали ценный мех или кость, которых можно было употреблять в пищу во время долгого плавания или длительных завоевательных походов. И тем не менее именно в это время стал быстро расти список открытых рептилий и амфибий. Конечно, открытия эти были условными: местные жители прекрасно знали то или иное животное, а ученые не имели о нем никакого представления. И только когда животное попадало в руки натуралиста и он, описав его, находил ему место в соответствующем классе, отряде, — оно считалось открытым. Иногда эти открытия проходили незамеченными, иногда вызывали сенсации, нередко случались и курьезы. Например, гигантские черепахи уже хорошо были известны и пиратам и мореплавателям, а ученые все еще не хотели верить в их существование. Конечно, у ученых имелось достаточно причин для скептического отношения к подобным сообщениям: слишком были они «напуганы» описанием фантастических животных, которых путешественники «видели собственными глазами». И рассказы о черепахах весом в полтонны, естественно, встречались с недоверием, считались вымыслом, фантазией. Недоверие это было так велико, что даже в XVIII веке, в очень обстоятельных работах Шнейдера и Вельбаума, где, казалось бы, о черепахах было собрано все возможное, про гигантских не говорилось ничего. И только в XIX веке почти истребленная к тому времени гигантская черепаха была «узаконена» в науке.

Примерно то же самое произошло с гигантской лягушкой Голиафом. Она была открыта в 1900 году, но в список животных, «утвержденных наукой», попала гораздо позже: существование лягушек длиною чуть ли не в полметра и весом в несколько килограммов ученые тоже долгое время относили к области легенд.

Правда, когда подобные открытия наконец получают признание, они становятся сенсацией.

Впрочем, не только величина животных поражает зоологов. Сенсацией, например, было сообщение немецкого ученого Торнира, который в 1905 году обнаружил живородящую жабу. А на следующий год в тех же лесах Танганьики была поймана живородящая жаба, относящаяся, как выяснилось, к совершенно другому виду. Но жабы-живородки продолжали удивлять людей: в 1942 году за много тысяч километров от Танганьики — в Гвиане был найден третий вид живородящей жабы.

Сам факт открытия нового вида, к тому же совершенно необычного, очень интересен. Но за ним тянется множество вопросов — о родстве этого вида и его происхождении, о его месте в природе и значении, о его «чудачествах» — откуда они и почему? — и еще множество других «где», «кто», «почему», «как», «откуда».

Иногда научный мир не проявлял особого интереса к открытиям, хотя они и были, как выяснилось позже, значительными, иногда ученых будоражила сенсация, которая на поверку оказывалась дутой, иногда удивительные сообщения не принимались всерьез по весьма простой и весьма не оригинальной причине, которая в науке получила название «метода Лавуазье».

Когда знаменитому ученому рассказывали о метеоритах, он категорически заявлял: «Камни не могут падать с неба, потому что на небе нет камней». С тех пор «отрицание методом Лавуазье» приобрело такую формулу: «Этого нет, потому что этого не может быть». Особенно подходит этот «метод» к истории теперь уже ставших знаменитыми «драконов острова Комодо».

Слухи о необычных существах, живущих на островах Индонезийского архипелага, давно доходили до европейских ученых. Но верить этим слухам они не хотели. Действительно, трудно поверить в существование шестиметровых чудовищ, обладающих колоссальной силой, способных в один присест съесть кабана и изрыгающих из пасти огонь! Ученые, конечно, могли допустить, что где-то на далеких островах существуют неизвестные животные — открытия продолжались и в XX веке, — но в такое чудовище они не хотели верить.

Большинство ученых считало примерно так: драконов там нет, потому что их вообще не может быть. Но вот в 1912 году весть о существовании драконов пришла уже не от местных жителей, а от европейца. Правда, он был не зоолог, но заслуживал того, чтоб к его словам прислушались, так как утверждал, что видел драконов собственными глазами. Очевидец был голландским летчиком, потерпевшим аварию и некоторое время находившимся на маленьком острове Комодо. Вернувшись на остров Яву, он в рапорте сообщил о виденных им гигантских ящерах или драконах. В основном летчик повторял рассказы местных жителей, уже известные ученым. Но если ученые не верили в существование драконов, то чего же требовать от военных? И начальство летчика, сообщившего в рапорте о драконах, резонно рассудило: если бы существовали такие драконы, то о них должны были бы знать ученые. А если ученые о них не знают, то военным тем более знать о них не надо.